История петербургских особняков. Дома и люди - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Иванов cтр.№ 90

С восшествием на престол Александра I для Козодавлева вновь открылось широкое поле деятельности: в 1801-м он входит в Комиссию по пересмотру уголовных дел; благодаря ему удалось облегчить участь тех, кто чрезмерно пострадал в предыдущее царствование. Именно по его ходатайству помилован сосланный за кражу отставной прапорщик Лупа-лов, чья дочь Прасковья, увековеченная в литературе под именем «Параши Сибирячки», пешком пришла из Сибири в столицу просить за отца. Он же добился освобождения, возвращения чинов и назначения пенсии человеку, которого за неосторожные слова, произнесенные в нетрезвом виде, наказали кнутом, а затем, вырезав ноздри и поставив на лице клейма, сослали в каторжные работы!

После назначения в 1810 году министром внутренних дел О. П. Козодавлев употребил все силы к тому, чтобы вышедший за семь лет до этого указ о вольных хлебопашцах имел хоть какие-нибудь благие последствия; не его вина, что результаты оказались более чем скромными. Стараниями министра не только свободные хлебопашцы, но и помещичьи крестьяне смогли, наконец, открывать промышленные предприятия; кроме того, он настоял на запрещении фабрикам и заводам торговать людьми и покупать их, а также заставлять крестьян работать на господ в воскресные и праздничные дни. Истинным благодетелем стал Осип Петрович и для жестоко угнетавшихся беглых старообрядцев, незаконно обращаемых польской шляхтой в своих крепостных. За все это он снискал себе репутацию «нового Гракха»…

Отдельно следует отметить печатное детище О. П. Козодавлева – издаваемую при министерстве газету «Северная почта», умершую, можно сказать, вместе со своим создателем. Она отражала его неустанные заботы о развитии отечественной промышленности и торговли, чем вызывала насмешки тогдашних острословов вроде князя П. А. Вяземского, ехидно вопрошавшего в письме к приятелю, правда ли, что покойного министра соборовали кунжутным маслом? (Пропаганде этого продукта газета уделяла особенно много места.)

Труды и заботы Осипа Петровича разделяла его верная спутница жизни, умершая почти одновременно с мужем. Об их взаимной привязанности не без иронии пишет желчный Ф. Ф. Вигель: «Столь согласных и нежных супругов встретить можно было не часто; учению апостола касательно браков «да будут две плоти во едино» следовали они с точностью. Действительно они были как бы одно тело, из коего на долю одному достались кожа да кости, а другой – мясо и жир… Только в приложении друг к другу составляли они целое. Оттого во всю жизнь ни на одни сутки они не разлучались; к счастью, Осип Петрович не был воин, не то Анна Петровна сражалась бы рядом с ним».

Худоба Козодавлева, над которой подсмеивается мемуарист, была следствием тяжелой болезни, что свела его в могилу. В качестве эпитафии на надгробии можно было бы высечь: «Он желал людям добра и, когда мог, делал его». А это, согласитесь, не так уж мало.

После смерти бездетных супругов (А. П. Козодавлева умерла в 1820-м) дом на Литейной перешел к любимой племяннице Анны Петровны – княгине А. М. Щербатовой, заменившей ей дочь. Вторично овдовев, княгиня уже в пожилом возрасте вышла замуж за бывшего бравого кавалергарда графа А. Н. Толстого. Она поселилась в его особняке на Сергиевской, а свой собственный дом в начале 1860-х годов продала чиновнику Министерства иностранных дел П. К. Ржевскому. Спустя несколько лет тот продал его присяжному поверенному, брату известного писателя и драматурга, П. А. Потехину, умершему незадолго до революции.

Павел Антипович, гласный городской думы, активно благотворительствовал на ниве народного просвещения, и его имя было присвоено училищу на Мытнинской улице, 5, которое он заботливо опекал. После кончины П. А. Потехина домом недолгое время владели его наследники, а затем он разделил судьбу прочих особняков, сделавшись «народным достоянием»…

Дом, известный как «обер-прокурорский», немолод: ему перевалило за двести. Свой архитектурный облик он сохраняет уже полтораста лет почти без изменений, если не считать надстроенного в послевоенные годы этажа. Это ветеран Литейного проспекта, одно из первых здесь больших каменных зданий, появившихся в то далекое время, когда вокруг стояли по большей части невзрачные деревянные домики. Построил его около 1784 года богатый откупщик Иван Логинов. История этого «самородка», стремительно возвысившегося и столь же стремительно павшего, интересна и характерна для XVIII века.

Дом № 62 по Литейному проспекту. Современное фото

Некогда он имел счастье быть участником кутежей графа Г. А. Потемкина, во времена его юности, еще до поступления на службу. И вот, войдя в силу, капризный баловень судьбы как-то в веселую минуту вспомнил о своем прежнем собутыльнике и послал за ним в Москву. Логинова отыскали в одном из кабаков, пьяного и оборванного, привезли в Петербург, но не стали в таком непристойном виде показывать графу, а вначале свели в баню и прилично одели. Потемкин принял его милостиво и посоветовал заняться винными откупами, обеспечив нужными залогами.

С тех пор бывший бедолага, ранее знакомый с винными откупами преимущественно по их конечному продукту, круто пошел в гору и уже через четыре года превратился в «именитого гражданина» Ивана Власовича Логинова, владельца нескольких домов и одного из богатейших столичных купцов. Преисполненный благодарности к великодушной монархине, покровительствовавшей ему в угоду Потемкину, и к народу – непосредственному источнику его обогащения, расщедрившийся откупщик однажды решил устроить веселое гулянье и потешить за свой счет люд честной.

По сему поводу «Санкт-Петербургские ведомости» за 1778 год опубликовали примечательное объявление: «По случаю высочайшего для тезоименитства Ее Императорского Величества и оказываемой при том обыкновенной всенародной радости, здешний гражданин Логинов, сообразуясь с оной и усердствуя умножить общие увеселения, представит в 25-ое число Ноября, то есть в Воскресенье, народный пир на Царицыном лугу, что подле дворцового саду. Угощение начнется по полудни во 2-ом часу, и состоять будет в столах с кушаньем и в разных напитках, при игрании музыки, а сверьх того для разных забав будут качели, пляски, бегание на коньках и другие игры. Чтоб все происходило с порядком и общим удовольствием, то угощение начнется по сигналам, следующим образом: 1-ое. К чарке вина пред столом. 2-ое. К столам. 3-е. К разным напиткам, а именно: виноградным винам, пиву, меду, полпиву и проч. Сверьх всего того намерен хозяин потчевать пуншем, и разными закусками и огородными овощами, и стараться будет чрез приставленных от него людей, чтоб все угощены были; по чему и просит он всех и каждого, до кого такой народный пир принадлежать может, на оном присутствовать. Торжество сие кончится великолепною иллюминациею».