Снайперы - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 68

Вас, снайпера, после лечения перебросили вообще в другие войска, совсем не по специальности. Как же так получилось, если вас столько готовили, столько в вас вложили сил и средств?

Я и сама думала над этим. То ли уже снайперы не нужны были, то ли кто-то позаботился меня в более безопасное место направить. Не знаю. Но – в армии приказ не обсуждают. Может быть, тот, кто меня направлял – он даже не очень вникал, кто я. Я же – из госпиталя… хотя красноармейская книжка у меня – была. Были ли они вообще в курсе, что я снайпер или нет?

Нас столько готовили, столько денег в нас вложили – это да, но я знаю, что потом еще некоторых девчат использовали вообще не по назначению. Может быть, распределяли по подразделениям не очень грамотно. А может быть, командиры возиться не хотели, может быть, не доверяли – не знаю.

Какова была численность группы, которая с вами прибыла в Сувалки?

Отделение. Человек десять-пятнадцать, очевидно. Хотя, если пятнадцать, то это больше отделения.

А дальше вас отправляют в 88-ю дивизию?

Да. И оттуда в полк – опять же целиком. Мы прибыли отделением снайперов. Я знаю такой случай: это был второй выпуск, по-моему, когда там чуть ли не взвод – а это тридцать-сорок человек! – сосредоточили в одном месте. И их посылали оттуда на разные задания, чтобы не распылять силы, чтобы можно было снайперов использовать более рационально там, где они могут быть полезнее.

Кто у вас был командиром отделения?

Командиром отделения у нас была Поплетеева Любовь Фроловна. Она не заканчивала нашу снайперскую школу. Это была жена начальника штаба полка. Не «полевая», настоящая жена. Но ни я, никто из наших девчат ее не помним. Тоже не знаю, почему. Вот это – парадокс. Возможно, она нам ничем не мешала и не помогала. Но она – очень славная женщина, не из тех жен, которые прячутся за спиной мужа. Я уверена, что она не злоупотребляла своим положением: просто по характеру она такая, по натуре. Ее к нам назначили, уже когда мы прибыли.

А звание у нее какое было?

Не знаю. Можно ее спросить, наверное.

А она жива?

В Москве живет. Только ей не дозвонишься: она не слышит ничего.

Вам приходилось подолгу дежурить на позиции, ждать по несколько часов. О чем вы думали в это время?

Мы все были сосредоточены на одном: следить, наблюдать, не упустить. Я думаю, когда люди пишут о том, что вот, мол, снайпер охотился и в это время вся жизнь у него прошла перед глазами – это все-таки не очень правдиво. Потому что, как я помню, всегда думаешь только об одном: вот там посмотреть, туда посмотреть, а может быть, он там – а может быть, он там… А какая сила ветра? И вот лежишь, стоишь – и все время думаешь об этом, потому что все время какие-то перемены: другое направление ветра – это надо учесть, солнце вышло, стало слепить глаза – это надо учесть. Понимаете? И я не могу сказать, чтобы я каким-нибудь воспоминаниям или лирическим размышлениям поддавалась. Полная концентрация. Для снайпера крайне важно полностью сконцентрироваться на работе. Нас этому тоже учили. Не отвлекаться ни на что.

Кто была вашей напарницей в «охоте»?

У меня не постоянная была пара, нам меняли. Нас всех выстраивали, давали задание и говорили: пойдет на задание такой-то и такой-то.

Как обычно распределялись роли в паре? Чаще вы стреляли, а кто-то наблюдал – или наоборот?

Я не могу сказать, кто чаще стрелял. Конечно, и напарница когда-то стреляла. Но я помню только тогда, когда я.

Бинокли были у обеих?

Обязательно! Но когда я знала, что должна стрелять, то им не пользовалась, потому что, если наблюдаю в бинокль – то потом его опущу, потом возьму винтовку – и цель точно потеряю. Я наблюдала в оптический прицел до рези в глазах. Они уже слезятся, а закрыть их – нельзя, потому что можно упустить цель.

Кто подтверждал ее поражение?

Тот, кто при этом присутствовал. Солдаты, которые были посторонние, не снайперская пара.

А бывал ли с вами командир, который, так скажем, курировал «охоту»?

Нет. Я этого, во всяком случае, не видела. У меня этого не было.

Вам командир роты как-то вынес благодарность…

Да. Вы знаете, это же было событие! Всегда выстраивали, благодарность объявляли. Это не просто в отделение пришли и тихо поздравили, это – чтобы все знали.

Вам поставили задачу уничтожить вражеского снайпера. Какой командир?

Не командир отделения – это точно. Потому что это задание было общее, а не нашего отделения. Это не мы решали, что мы его должны уничтожить. Это командование решило, и оно выбирало, кто пойдет. Я – стреляла великолепно. Просто отлично. У меня командир отделения еще жива, она помнит. Проблем никогда не возникало, я никогда не мазала.

На ваш выстрел – с той стороны был ответный залп? Из чего?

Да. Любой мог быть. У них это немедленно было. Могли стрелять из пулеметов, могли из минометов. А знаете, почему? Снайперский выстрел – он чем-то всегда отличается от обычного одиночного выстрела. Я не знаю, чем. Но – безошибочно определяли, что это снайпер. Какой-то особый звук, что ли. Выстрел немецкий или наш – любой. Одиночный выстрел любой солдат сделает и сделает снайпер – снайперский отличается. Мы отличали. И вот выстрелишь, бывало, и сразу пулеметная очередь – бабах! Или несколько ружейных, там, или из автоматов залп. Обязательно откликались они. Иногда наши скажут: «Фриц». Он кричит: «Что, Иван?» Так и здесь.

Ходили – только парами?

Парами. Еще пара – могла где-то недалеко быть. Но никогда нам не говорили: «Ты, ты, ты, ты», или про цель для двух снайперских пар. Каждая получала задание персональное.

Вам хотя бы примерно нарезали какие-то сектора?

Может быть, в то время, когда мы с напарницей уничтожали немецкого снайпера – там и другая снайперская пара на другом участке имела такое же задание.

Потому что он хоть и появился тогда на нашем участке, но каждый день менял позицию. И правильно делал.

Может быть, и в других секторах его тоже кто-то еще выслеживал.

Сколько до него примерно было?

Не очень много, 250–300 метров. Он был впереди своих. На нейтральной полосе, но ближе к своим окопам все-таки. Не в окопах, там какой-то с их стороны растительный рельеф был, и вот он – в одном из этих кустов. А я думаю – у нас и у них между окопами было метров пятьсот, не больше… может быть, четыреста: потому что мы слышали, как они разговаривают, а они слышали, как мы разговариваем. Поэтому, если он впереди окопов, то 250–300. Ну, максимум – 400.

Сколько вы могли сделать выстрелов с одной позиции?