Че Гевара - читать онлайн книгу. Автор: Николай Платошкин cтр.№ 184

Кузен познакомил Лауру с Хулией Еленой Фортун, отвечавшей за этнографию и археологию в министерстве образования. Та была потрясена эрудицией аргентинки и сразу же предложила ей место в своем ведомстве ^[279]. Она же помогла добыть необходимое для этого рекомендательное письмо из аргентинского посольства в Боливии. Там на Лауру «положил глаз» секретарь посольства пятидесятилетний холостяк Рикардо Арсе. Он начал возить ее по вечеринкам светского общества и дипломатическим приемам, иногда представляя ее всем как свою жену. Тане-Лауре все это было очень неприятно, но надо было вживаться и делать это быстро — ведь команда от Че могла поступить в любую минуту.

Пока все шло как по маслу. Во время одного из приемов Арсе представил Лауру самому Баррьентосу. Генерал был большим любителем прекрасного пола, пофлиртовал с прекрасной аргентинкой и даже сфотографировался с ней. Такое фото могло открыть в Боливии все двери.

Елена Фортун помогла Тане-Лауре снять квартиру, и разведчица подружилась с соседкой — Аной Хенрих, секретарем в сенате республики, сторонницей правой партии «Фаланга», установившей тесные связи с военным режимом. Через нее, в свою очередь, возникло знакомство с известным адвокатом Баскопе Мендесом, который, сам того не ведая, помог Тане-Лауре окончательно легализоваться. Лаура заявила об утере своего (фальшивого) паспорта, и адвокат сходил вместе с ней в соответствующее ведомство, где ей выдали настоящее удостоверение личности. Начиная с 20 января 1965 года у нее был документ, позволявший жить в Боливии неопределенное время⁴⁵⁸.

Чтобы оправдать свои траты (особенно будущие), Таня-Лаура давала богатым семьям уроки немецкого языка, что еще больше расширило круг ее контактов. Одновременно она как этнограф ездила по Боливии, записывая на магнитофон песни индейцев. Это позволяло объяснить наличие хорошей фото- и звукозаписывающей аппаратуры.

Таня-Лаура познакомилась с одним из американских профессоров в Боливии Альваро Крисченом, имевшим контакты с ФБР. Через него она узнала много полезного о связях Вашингтона с боливийской военной хунтой.

Итак, Тамара Бунке была готова к работе, но команды из Гаваны все не было.

А Боливия между тем, казалось, развивалась в выгодном для начала партизанской войны направлении.

Укрепившись у власти, хунта в феврале 1965 года запретила все забастовки. В мае из страны был выслан признанный лидер горняков Хуан Лечин, на что (как и рассчитывал Баррьентос) шахтеры ответили 18 мая 1965 года всеобщей забастовкой. Хунта бросила против рабочих армию, поддержанную крестьянским ополчением. Баррьентос позиционировал себя как «крестьянский генерал» и обещал деревне все мыслимые и немыслимые блага, прежде всего защиту завоеваний аграрной реформы. Профцентр горняков был запрещен и призвал из подполья к вооруженному восстанию против «военно-фашистского режима»⁴⁵⁹. Момент для начала партизанской войны был неплохой, но Че в это время находился в джунглях Конго и еще не знал, сколь долго он там задержится.

Пока же хунта с помощью обманутых крестьян быстро (к 25 мая 1965 года) подавила сопротивление горняков. Шахтерские поселки были залиты кровью. В сентябре 1965 года был принят закон о государственной безопасности, а официальной идеологией был провозглашен надклассовый национализм, сильно смахивавший на нацизм. Армия торжественно подписала пакт с крестьянами, обещая помощь в развитии села. Военные стали строить дороги, облегчили процедуру выдачи документов на право владения землей, полученной по аграрной реформе. Крестьянским ополченцам выдали оружие.

Одинокая и красивая женщина в Боливии все же была подозрительной, и Таня в сентябре 1965 года вышла замуж за студента (будущего инженера) Марио Мартинеса, который был моложе ее на семь лет. Это был человек левых взглядов, причем тяготел не к маоизму (популярному тогда среди латиноамериканской городской молодежи), а к «московской», более умеренной линии.

В сентябре 1965 года Таня отправила на Кубу сигнал тревоги, и Пинейро направил на встречу с ней сотрудника разведки Карлоса Конрадо де Хесуса Альварадо Мартина под псевдонимом Мерси (прибыл в Ла-Пас 1 января 1966 года). Он должен был выяснить психологическое состояние и условия жизни женщины, которой отвели ключевую роль в операции «Призрак».

Два разведчика встретились на скамейке в парке 7 января 1966 года. До этого Мерси несколько дней следил за Тамарой, проверяя, нет ли за ней «хвоста». Последовали другие встречи с обсуждениями каналов связи, «мертвых почтовых ящиков» и т. д. Но Таня эмоционально устала от вынужденного «простоя» и хотела, наконец, действовать. Для поднятия настроения Мерси передал Тамаре членский билет только что образованной компартии Кубы на ее имя, новости о семье и друзьях. Все эти бумаги Мерси провез в своих ботинках. Тамара несказанно обрадовалась: «Я думала, они там меня забыли». Кубинец ответил: «Ты не должна думать так. Революция никогда не забудет ни тебя, ни всех, кто ей служит, как ты»⁴⁶⁰.

Мерси передал приказ выехать в Мексику, где Тане должны были передать более надежный аргентинский паспорт. В феврале 1966 года они выехали на шесть недель в Бразилию (Таня как переводчица). Мерси с тревогой наблюдал, что у его спутницы иногда сдают нервы и она начинает яростно спорить по мелочам (например, о еде). Возможно, именно для того, чтобы успокоить ее, а не столько ради нового паспорта Тамару и решили вызвать в Мексику для встречи с руководством кубинской разведки.

Баррьентос демонстративно вышел из военной хунты и сколотил в январе 1966 года политический блок «Фронт боливийской революции» (в нем были и крайне правые, и крайне левые), который послушно выдвинул его кандидатом на пост президента. 3 июля 1966 года генерал стал законно избранным президентом Боливии, получив 67 процентов голосов, в основном крестьянских. В выборах Баррьентос дальновидно разрешил участвовать и коммунистам, выступавшим в блоке «Фронт национального освобождения» (блок набрал 33 тысячи голосов, или 3,2 процента). Монхе счел этот результат очень хорошим, и боливийская компартия еще более укрепилась в своей тактике мирной борьбы за власть.

Теперь уже гражданский президент Баррьентос Ортуньо по-прежнему опирался на союз армии и крестьянских организаций. Власти выдавали себя за надежных защитников аграрной реформы и одаривали крестьянских активистов различными постами и подарками.

Че, справедливо считая Баррьентоса хитрым и ловким военным диктатором, не учел до конца именно всю эту хитрость, а именно — неплохие отношения боливийского президента с крестьянами.

Пока Таня в конце 1965 года мучительно искала ответ на вопрос, где же Че, тот, находясь в Танзании, и сам бы не смог дать ей такого ответа. Год после окончания конголезской эпопеи друзья Че и он сам позднее назвали «годом, когда мы были нигде».

После оглашения Фиделем прощального письма Че не мог просто взять да как ни в чем не бывало объявиться на Кубе и снова занять свой привычный пост министра промышленности, хотя Фидель был готов принять любое решение своего боевого товарища. Но Че не любил проигрывать, да он и не проигрывал до этого по-крупному. Нет, если он и вернется на Кубу, то только победителем. В маленькой однокомнатной квартире в кубинском посольстве в Дар-эс-Саламе Че размышлял в ноябре 1965 года лишь над тем, в какой стране он снова попытается зажечь очаг партизанской войны. В его мыслях Перу все чаще сменяла Аргентина, время от времени появлялась Боливия. Но окончательное решение следовало принять только после тщательного анализа ситуации в той или иной стране.