Я не хочу остаться один - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Аверад cтр.№ 163

– Где вы были вчера с 5 до 7 часов утра?

Напротив следователя Судзуки сидит крупный, но сутулый мужчина лет тридцати пяти. Его ноги беспокойно дрожат, периодически задевая коленями стол. По виску стекает капелька пота. Пепельные волосы прилизаны и блестят от жира.

– У друга.

– В том месте был проведён обыск и найден запас психотропных веществ. Вам что-нибудь известно об этом?

– Нет.

– То есть, вы хотите сказать, что эти наркотики принадлежали господину Ямадо?

– Возможно, я не могу утверждать, – старался увильнуть от точного ответа подозреваемый.

– Прошу, подумайте лучше. Преступление, в котором вы обвиняетесь, слишком серьёзное для поспешных ответов.

– О чём вы, господин следователь? – сглотнув, тут же напрягся мужчина.

– Вы являетесь главным подозреваемым в убийстве Ямадо Хиро. Полиция считает, что вы умышленно продали своему другу наркотики, от которых и произошла передозировка…

– Чушь! – мгновенно подорвался с места мужчина, со всей силой ударяя кулаком по столу.

Но следователь Судзуки тут же схватил его за предплечье, вынуждая успокоиться и сесть.

– Я не убивал его, ясно?! – нахально вздёрнул подбородок подозреваемый. – Он сам купил у меня эти наркотики! Я не планировал его передозировку! Чёрт возьми, я даже не видел, как он употреблял их!

Мужчина на эмоциях выпаливал одно признание за другим, брызжа слюнями на стол, когда Кен победно ухмыльнулся и посмотрел на включённый диктофон. Проверенная тактика: ты обвиняешь человека в более серьёзном преступление (в данном случае, в предумышленном убийстве), а он теряется и испуганно выдаёт правду. Подозреваемые потом будут осыпать тебя самыми различными проклятиями, но для Кена это лишь очередное доказательство того, что он смог их обыграть.

В участке времени на отдых катастрофически мало. Офицеры только и успевают брать из автоматов шоколадные батончики, запивая их на ходу крепким кофе или же охлаждённым чаем. Точно так же и Судзуки. После возвращения из Полицейской Академии он целый день утопал в работе. Но и в те редкие минуты, когда он мог передохнуть с остальными сотрудниками, Кен предпочитал скрываться в кипах бумаг. Общество навязчивых и бестолковых коллег неимоверно его раздражало.

– Двадцать три года, а уже следователь? – не переставал удивляться с него старший офицер Симидзу. – Обычно так быстро продвигаются по карьерной лестнице лишь те, кого подтолкнул влиятельный папочка.

– Видимо, я исключение, – безразлично пожал плечами Кен, допивая горячий кофе и уже собираясь вернуться на своё рабочее место.

Как вдруг в помещение врывается разъярённый парень, глазами ища выход из участка. За ним вбегает младший офицер, хватая бунтовщика за руку, но тот отталкивает его и пробегает к противоположной стене. Судзуки, не растерявшись, вцепляется в рукав и ворот парня и, наклонившись, бросает его через спину, прижимая коленом к полу.

– Сопротивление сотрудникам полиции при исполнении, – чеканно произносит молодой следователь. – Не знаю, что вы совершили, но такое поведение явно не пойдёт вам на пользу.

Резко поднимая человека на ноги, Кен продолжает крепко держать его руки за спиной, дожидаясь двух младших офицеров и передавая беглеца им.

За шесть (в некоторых случаях десять) месяцев в Академии полицейские должны овладеть навыками дзюдо, кендо и стрельбы. В девяноста процентах случаев эти умения им не пригождаются. На практике преступников или правонарушителей берут числом, а не силой. Но Судзуки удаётся справиться и одному. Его натренированное, рельефное тело притягивает завистливые взгляды коллег. Мышцы перекатываются под тёмно-синей рубашкой, а властный голос завершает весь внушительный и грозный образ. Однако, несмотря на внешнее впечатление, Кен всегда уважительно относится к подозреваемым. Но и тут он блистает своей смекалкой и чётко проработанной тактикой ведения допроса.

Судзуки специализируется на поведенческом анализе: в его обязанности входит втираться в доверие к преступнику и располагать к признанию без применения силы. Желательно без применения силы. Но, работая в полиции, расслабляться нельзя. Все это знают, все это говорят, но мало кто понимает, что это относится и к ним самим. Именно поэтому большинство коллег в глазах Кена выглядят уж слишком беспечно и даже жалко. Они косо смотрят на него, якобы считая, что парень получил своё звание нечестным путём. Но как только им понадобиться помощь, то все обращаются к следователю Судзуки. Хоть и пользоваться его безотказностью больше не получается – Кен сразу же твёрдо говорит «нет», если видит, что его альтруизмом нагло злоупотребляют.

Рабочий график у Судзуки крайне нестабильный. Вчера он освободился в семь, сегодня в восемь, а завтра ему подкинут сложное дело, и он просидит допоздна. Выходные, правда, тоже имеются. Но в любой момент может произойти что-то неотложное, и тебя вызовут на работу, а в ответ на то, что ты занят, скажут, что у тебя в запасе тридцать минут.

Сегодня Кен освободился в половину восьмого. Он мог уйти и в семь, но внутренний голос приказал задержаться, чтобы не быть первым. Менталитет японцев таков: уходя домой раньше всех, сотрудник чувствует дискомфорт и осуждение со стороны остальных. Зато задержаться совсем не в тягость – трудоголизм у этого народа в крови. Вернувшись в свою новую квартиру, Судзуки первым делом направился в ванную. Он приобрёл это жильё месяц назад, сразу же, как стал дознавателем. Места здесь было немного. В маленькой спальне стояла двуспальная кровать, занимающая две трети комнаты, а на стене, параллельной окну, множество полок, забитых книгами. Среди них лежал потрёпанный старый альбом. Парень сохранил его, точно так же, как и фотоаппарат, который когда-то ему подарил Аято. Только он лежал на прикроватной тумбочке, будто всегда готовый к использованию. Хоть и новые снимки Судзуки не делал уже очень давно. Всё равно на них больше не чувствовалось той живости и какой-то простоты, ощущающейся при пересмотре старых.

Гостиная была совмещена с кухней: небольшой по диаметру телевизор, мягкий коричневый диванчик с деревянным кофейным столиком, а стоит сделать три шага вправо – и ты уже стоишь напротив холодильника. Здешняя плита отвыкла от любых кулинарных изысков. Кроме приготовления кофе и жарки омлета, Кен больше ничего не успевал. Этим вечером Судзуки вообще не захотел ужинать. Просто сделал себе чашечку Латте, открыл «Графа Монте-Кристо» и прилёг на диван. Но не прошло и пяти минут, как сверху громко заиграл рок. Ещё полчаса, и снизу проснулась хаски. От неустанного лая у других соседей заплакал младенец. Иногда Кену казалось, что все вокруг так и норовят пошуметь, сделать что угодно, лишь бы не остаться наедине с собой. И, как ни странно, но парень их понимал, а, возможно, даже был благодарен, ведь его мысли, заглушаемые роком и плачем, пугали ничуть не меньше.

***

Утро воскресенья. Кен проспал четыре с половиной часа, но, вместо того, чтобы отдохнуть в свой законный выходной, он наскоро умылся, почистил зубы и начал собираться. Накинув чёрное пальто и серый шарф, парень пошёл в магазин, где понабрал целый пакет самых различных сладостей. Отходя от кассы, он вызвал такси. Через полчаса шатен подъехал к детскому дому №37. На пороге его встретила молодая воспитательница.