– Когда, говорите, это было? – заинтересовался Егор.
– Да с месяц назад примерно.
– Больше ничего?
– К сожалению. – развела руками Ирина. – Все, что знаю, и то со слов ребенка.
– Спасибо за помощь. – поднялся со стула Соболев и посмотрел на меня, давая понять, что тут мы закончили.
Я тоже встала и, попрощавшись с женщиной, покинула кабинет вслед за напарником.
Обратную дорогу к впечатляющему холлу мы нашли без труда, хотя, если бы не Егор, дверь на лестницу я бы точно пропустила.
В машину мы погрузились, когда часы показывали, что до маминого ужина оставалось всего полтора часа, и я с прискорбием осознала, что заехать домой и не опоздать при этом к родителям, не получится.
Выход из положения, как ни странно, предложил Егор. Как раз через дорогу, заманивая посетителей броскими вывесками всевозможных магазинов, ресторанов и даже кинотеатра, возвышался торговый комплекс. Вот уж где точно найдется подходящий наряд!
Мы быстренько выбрались из машины и поспешили к громадному зданию. На первом этаже я собиралась было свернуть в первый попавшийся магазин, которым оказался производитель демократичной марки одежды, но Соболев не позволил и, приобняв за плечи, направил к стенду с картой комплекса.
– К чему такая скромность, Маруся? Годовщина свадьбы родителей заслуживает более тщательной подготовки.
– Да? А еще годовщина свадьбы заслуживает, чтобы мы не опоздали.
На это Егор ничего не ответил, лишь, выискав что-то для себя на карте, молча повел нас к прозрачным лифтам.
В итоге мы оказались на втором этаже перед витриной бутика известного на весь мир итальянского модного дома.
– У тебя что, комплексы? – спросила я мужчину.
– С чего ты взяла? – рассмеялся он.
– Потому что я искренне не понимаю, зачем покупать платье, чтобы один раз съездить в нем к родителям на дачу, в бутике.
– Хочу сделать тебе приятное. Да и мама твоя порадуется, что ты не в джинсах.
– Ну, если тебе нравится расплачиваться за одежду для совершенно посторонней девушки, – последние слова я специально выделила интонацией. – десятками тысяч, то кто я такая, чтобы отказываться.
Внутри предельно вежливые и предупредительные девушки – везет нам сегодня на таких – поприветствовали нас и предложили помощь, от которой я отмахнулась и пошла штурмовать стенд с коктейльными платьями, от платьев в пол я наотрез отказалась. Как назло, мне попадались сплошь ассиметричные модели с голыми плечами, вырезами, прозрачными вставками и прочими изысками, которые так и кричали «Эй, вы все! Зацените задницу/сиськи моей обладательницы!» или «Не проходите мимо!» и подошли бы скорее для похода на дискотеку, нежели к торжественному вечеру моей маман.
Соболев пристроился рядом и вытаскивал самые ужасные платья со словами «По-моему, вот это ничего». Как только он умудрялся их откапывать?
Я уже почти успела отчаяться и ничего хорошего от очередной вешалки не ждала, когда минут через пятнадцать обнаружила в своих руках приличное на вид черное платье.
– Похоже они не безнадежны. – воскликнула я и отправилась в примерочную.
Егор следовал за мной как приклеенный. Хорошо хоть догадался подождать снаружи кабинки, благо для мужчин там были предусмотрены бархатные диванчики жизнерадостного цвета фуксии.
Плиссированное черное платье без рукавов, с поясом в талии и длиной по колено село, как будто было пошито специально на меня. И даже конский хвост и практически отсутствующий макияж смотрелись с ним гармонично. Осталось поменять плоские сандалии на что-то с каблуком, и можно будет выдвигаться за город.
– Берем. – одобрил платье Егор, когда я вышла из кабинки и направилась в зал на поиски обуви, с которой, благо, в магазине дело обстояло получше, чем с платьями.
Остановив свой выбор на бежевых босоножках с приемлемой высоты каблуком, я решила уже не переодеваться. Милые девушки упаковали мою старую одежду в фирменные пакеты, Егор расплатился за обновки, и мы наконец смогли отправиться в гости.
– Выпендрежник. – сказала я, когда Соболев убрал кошелек в карман штанов, и мы отошли от кассы.
– Всегда пожалуйста, птичка. – улыбнулся мне мужчина. – Ты просто шик.
– Спасибо. – смутилась я из-за того, что даже не поблагодарила мужчину. – Мама должна быть довольна.
– Думаю, что заслужил благодарность за спасение твоей и так подмоченной репутации.
– И как ты предлагаешь мне ее выразить? – заподозрив неладное, спросила я.
– Например, поцелуем. – посмотрел он прямо мне в глаза.
– Ладно, подставляй щеку.
– Собираешься легко отделаться? – улыбнулся Соболев и наклонился, чуть повернув голову набок.
Я осторожно приблизилась и прикоснулась к нему губами, задержавшись возле его щеки чуть дольше, чем планировала. Мужчина замер и не шевелился, мой нос уткнулся чуть выше его уха. На ощупь кожа оказалась слишком гладкой, слишком мягкой и слишком вкусно пахла чем-то таким мужским, с нотками можжевельника.
Лучше бы никогда мне этого не делать – теперь я просто обречена искать этот запах в каждом из мужчин.
Я позволила себе замереть на несколько мгновений, а потом не без сожаления отстранилась.
– Вау! – потирая щеку, выдал Егор, за что тут же получил в плечо.
– Нахал!
– Не понимаю, почему я должен молчать, если мне понравилось? – обнял меня за плечи Соболев, и мы пошли на выход.
О том, что опять обжимаюсь с женихом сестры, я предпочла не думать.
Там же на первом этаже напарник купил в подарок маме дизайнерский букет под названием «Небо», из всего обилия цветов в котором я узнала лишь гиацинт и пион.
– А попроще не было? – поморщилась я.
– Боюсь, попроще не для твоей мамы. – не согласился Егор.
– И то правда.
Дорога к родителям заняла чуть больше часа, поэтому прибыли мы с этичным, как я его называю, опозданием в пятнадцать минут.
Алексей и Регина были уже на месте, причем каждый приехал на своей машине. Я тоскливо оглядела наше одно на двоих с Егором транспортное средство и понадеялась, что у мамы с папой не возникнет по этому поводу справедливых, к моему огорчению, сомнений.
Ворота я открыла собственным ключом, так что во дворе нас никто не встречал, а я порадовалась пусть маленькой, но отсрочке.
По едва различимому шуму, доносившемуся со стороны беседки, мы поняли, что мама и в этот раз накрыла на свежем воздухе. Солнце уже успело спрятаться за верхушки деревьев, чтобы дать людям короткую передышку до следующего утра, а теплый ветерок приятно и ненавязчиво охлаждал изнуренное дневной жарой тело.