– Мы оказались в затруднительной и довольно-таки неоднозначной ситуации. – почему-то слово взял Алексей, хотя я думала, что говорить будет Егор, и так кратко, но емко описал все произошедшее, что я не смогла не оценить такой талант.
Когда рассказ закончился и над столом повисла тишина, старик откинулся на спинку стула, соединив пальцы рук, и задумался.
– Значит, я так понял, вам нужна информация об официальном расследовании? – обвел он взглядом мужчин, те в ответ кивнули.
– Это я могу устроить. Но предупреждаю сразу, если с девочкой, – кивнул в мою сторону Анатолий Яковлевич. – не дай Бог, что-то случится, ребята, пеняйте только на себя. Надеюсь, без обид?
– Конечно.
– Безусловно. – согласились мужчины.
– Вот и договорились. – хлопнул в ладоши старик. – Теперь, ребятки, посидите тут, а я схожу в кабинет, сделаю пару звонков по вашему делу. – поднялся он со стула и, постукивая тростью по дубовому паркету, вышел из кухни.
Отсутствовал пенсионер минут двадцать, за которые мы перебросились не более, чем парой слов. В напряженном ожидании, что царило за столом, любая фраза казалась неуместной.
Наконец наших ушей достиг звук трости, мерно ударяющей по паркету, и через какое-то время в дверном проеме появился хозяин квартиры.
– Ну что, молодежь, замолвил я за вас словечко. Тут телефон, – протянул он бумажку с номером Алексею. – звонить раньше сегодняшнего вечера не советую, а еще лучше утром наберите, спросите Андрея. Скажете, что от Анатолия Яковлевича, там будут в курсе. Новостей по расследованию, как вы понимаете, пока никаких нет, результаты вскрытия будут либо к ночи, либо утром. Такой вариант вас устраивает?
– И даже более чем, спасибо. – ответил за всех Алексей.
– Сочтемся. И если желаете знать мое субъективное мнение, внутри фирмы копать надо. Вариантов ведь у вас не много: либо воруют, либо через контору деньги, полученные нечестным путем, отмывают. А уж как скорее всего получены эти деньги, не мне вам объяснять, не маленькие. Ну, не смею вас больше задерживать, ступайте.
– Спасибо. – как дошкольники хором поблагодарили мы старика.
– Был рад помочь.
Я собиралась убрать со стола, но Анатолий Яковлевич со словами, что скоро уже Ниночка будет, а то за что он ей деньги платит, выпроводил нас в поразивший всех декором коридор.
– До свидания. – почему-то опять хором попрощались мы.
– Пока-пока, спасибо, что не забываешь старика, Маруся. И да, если понадобится еще какая помощь, милости прошу, не стесняйтесь беспокоить пенсионера. – вдогонку нам сказал хозяин квартиры, постепенно возвращаясь в амплуа добрейшего старичка.
Мужчины отвезли меня домой и, как обычно, проводили до двери. Разговоры о расследовании решено было отложить до тех пор, пока не появится информация из официального источника, дабы не терзать друг друга пустыми догадками, поэтому дорога до дома прошла практически в тишине.
Консьерж, уже привыкший меня видеть в компании Егора, при появлении Лехи как-то странно оглядел всех нас.
Наказав мне никуда не высовываться и ждать их завтра, мужчины отправились устраивать Леху в отель.
Заняться дома, естественно было нечем, поэтому я нехотя закинула стирку и села за компьютер в очередной раз исследовать предлагаемые народу вакансии. Работа мечты, так же, как и птица счастья, так просто идти ко мне в руки не желала, однако, несколько более-менее подходящих позиций на всякий случай отправились в папку Избранное.
С ужином я заморачиваться не стала и заказала еду на дом из соседнего ресторана, благо доставку они осуществляют уже как пару лет.
После того, как с делами насущными было покончено, я вспомнила, что так и не поговорила с мамой, и, не откладывая на потом, набрала номер родительницы.
– Привет, мам. – произнесла я, когда нас соединили.
– Привет.
– Как дела. – начала я разговор ни о чем.
– Да собираемся потихоньку. Ты же помнишь, что мы с папой завтра улетаем?
Ах да, папин подарок на годовщину свадьбы. Естественно такие сведения без особой надобности не задерживаются у меня в голове.
– Конечно! Я вам так завидую, тоже бы с удовольствием куда-нибудь отправилась.
– Ну, дорогая, уж потерпи. – мамин смех прозвенел колокольчиком. – Тебе всего чуть больше месяца до Испании осталось.
– Ммм, да, точно. – согласилась я, расковыривая дырку на джинсах – ненавижу, когда приходится что-то скрывать от родителей, пусть и в благих целях.
– Кстати, мы с отцом решили устроить прощальный ужин перед отлетом, а то мы теперь так редко собираемся вместе. – к счастью, на мою заминку мама, поглощенная сборами, даже не обратила внимания. – Так что ждем вас с Дмитрием завтра в семь на даче. Посидим по-семейному, без посторонних.
– Хорошо, я передам ему. – я прикрыла веки и перед глазами сразу же нарисовалась сцена, где я завтра топчусь у входа и пытаюсь объяснить дорогой маман, почему же мой жених и на этот раз не удосужился появиться.
– И Маша, я очень рассчитываю, что ты выберешь наряд согласно случаю. Чужих, конечно, не будет, но Егора и Алексея я нашла уместным тоже пригласить. – начала мама, и не дав мне в ответ и слова сказать, сменила тактику. – Пойми, родная, я не пытаюсь навязать тебе свой стиль, я просто не хочу, чтобы завтра ты почувствовала себя неловко. Все-таки я твоя мать, и надеюсь, что имею право изредка давать советы родной дочери. Если хочешь, можешь даже взять что-нибудь из моего гардероба, размер у нас, слава Богу, один и тот же.
– Да нет, спасибо. У меня есть пара платьев на примете. – ни капельки не стесняясь, врала я напропалую. – Так что думаю, обойдусь своими силами.
– Вот и умница. – осталась мной довольна родительница. – Ну все мне некогда болтать, увидимся завтра. – поняв, что цель достигнута, родительница не стала понапрасну растрачивать время и красноречие и решила свернуть разговор.
– Пока.
– Целую, солнышко. – пропела мама и повесила трубку.
Я озадаченно пялилась на экран еще пару минут. Итак, нежданно-негаданно, передо мной встало два вопроса: первый, как одеться загород поскромнее (в плане длины подола), но поторжественнее и второй, как объяснить непосвященным, почему я опять явилась без Димки.
И если первый вопрос худо-бедно решаем, то второй грозит перерасти в сильное материнское негодование – мало того, что я от своего жениха нос ворочу, так еще и старшей сестре, заметим, прилично старшей, в личную жизнь палки вставляю.
В итоге я пришла к неутешительному выводу, что в душе на праздник к ближайшим родственникам вовсе не стремлюсь, потому как совесть моя вроде и чиста, а вроде бы и нет. Это как бесхозную денюшку найти – кажется, что это по праву твое, но что-то внутри царапает и не дает в полной мере насладиться находкой.