Сказание о двух братьях и неведомой Руси - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Баринов cтр.№ 78

– Но ведь красивая, правда? – не унималась Марьяшка, весело раскачиваясь на лавке.

– Ты специально, понял – включился в игру Светозар – Передразниваешь меня. А и красивая, только вот свидание все не складывается.

– И хорошо, рано тебе на свиданку к болотным шишигам хаживать. Весточку оставишь и пусть честь знает – поджала тонкие губки Марьяшка, зашагав за льном для вышивки.

– Не болотная шишига, а кикимора как и ты… – бросил он вслед, но тут же осекся, поймав себя на мысли, что Лиазида в действительности всегда ему нравилась.

Светозару полегчало на душе. Он заулыбался от потешности ситуации, радуясь озорству и находчивости Марьяшки, с первого дня ставшей полноправным членом, по-своему поддерживая каждого в семье. Мать Изольда давно почитала её как дочку, и она платила той же монетой: помогала по дому, часто вела с ней задушевные, веселые беседы.

В результате Светозар еле-еле успел завершить все важные дела и главное, во время последнего посещения бабы-яги Верунги и сбора растений в тридевятом царстве оставил весточку, как планировал, Лиазиде. Кикимора Марьяшка сшила безупречный ковер с её изображением, который он водрузил на ветки березы рядом с тем бескрайним болотом, где она когда-то пробудила его от смертоносного дурмана. Он был уверен, что такой знак нельзя будет пройти незамеченным.

От бабы-яги он получил последние наставления в путь-дорогу, но, против ожидания, она отказала ему в просьбе подсобить с живой и мертвой водой.

– Давай, милок, сами решайте там свои трудности. Молодцы вы добротные, со всеми невзгодами сладите. А от тридевятой заразы еще больше вреда наживете.

Наконец наступило волнительное, заветное утро отплытия. Еще задолго до первого крика петухов он проснулся и долго лежал без сна в ожидании, когда будет пора собираться. Он находился в необычайном возбуждении, трезво отдавая отчет, что рассчитывать можно только на свои силы и ум. Захотелось закрыть глаза и увидеть будто, как в детстве, в избе царит спокойствие и уют, он забрался с братом на печь, внизу мать поет колыбельные песни, и все они ждут возвращения отца, а в голове нет никаких мыслей о борьбе добра со злом, о врагах, поработивших Снежинград, о тридевятом царстве с его странной нерушимой связью с земным миром. Светозар открыл глаза, отогнал все сложные вопросы и стал собираться. Он спешил выйти на воздух, чтобы в тишине раннего утра насладиться видом на двор, еще раз рассмотреть все досточки изгороди, растущие цветы, плодовые кустарники и любимую березу, всегда ласково приветствующую своими длинными ризами. Здесь на лавочке уже сидела кикимора Марьяшка, поражавшая способностью спать считанные часы. Светозар сел подле неё, они посмотрели друг на друга и в их глазах читалось больше слов, чем можно было произнести в такой момент единения с утром и самим собою.

– Спасибо тебе за все Марьяша – произнес Светозар – Мне так спокойно за мать Изольду, зная, что ты остаешься подле нее пока меня не будет.

– Не за что благодарить – как всегда задорно сказала кикимора – для меня счастье и удача найти таких хороших людей как твоя мать и дядя. К тому же ты вернешься, заберешь нас всех с собой и мы все вместе заживем на новый лад.

– Так и будет! Обязательно вернусь, чтобы не случилось – Светозар умолк, облокотившись локтями о колени, и опять ушел в созерцание убранства двора.

Кикимора затянула частушки, которые очень шли её тоненькому голоску, часто срывавшемуся на совсем верхних нотках. Так они и сидели вдвоем под куполом синего бескрайнего небосвода, как две затерянные, брошенные песчинки в огромном мире, пока не заскрипела калитка и в появившееся пространство втиснулась могучая фигура дяди Аскольда, сделав все вокруг снова маленьким и понятным.

– Что, тоже не спится? – зарокотал басом дорогой гость – Я сам с первыми петухами встал и сна как не бывало.

Он сел с ними на лавку, ласково потрепав по волосам Марьяшу, к которой прикипел всем сердцем с первой встречи. В руках он держал длинный обмотанный в рубаху сверток, пристроив сейчас его между коленями. Видимо под влиянием момента дядя Аскольд, как и Светозар с Марьяшкой, впал в задумчивость. Утренний свежий Ветер с обожанием взъерошил седые волосы и бороду старика, раскачал в разные стороны две рыжие косы кикиморы и затем добрался до русых волос дюжего молодца.

– Как быстро летит время! – с чувством выдохнул дядя Аскольд – Еще вчера два маленьких, озорных племянника бегали здесь, зимой скатывались со снежной горки, которую я устраивал у этой стены избы, куда ветер больше всего наносил снега в ненастье. А теперь не успел я свыкнуться с проводами Олега, как пришел черед снаряжать младшего в дальний путь.

Светозар посмотрел на дядю и комок чувств подступил к горлу.

– Вы выросли – продолжал в задумчивости старик, могучими руками крутя принесенный им сверток – Таков удел и закон жизни, когда приходит пора покидать стариков ради великих дел. Я всегда вами гордился и знал, что вы рождены для большого мира. Так и есть. Один пробует его на прочность, замахиваясь все переустроить, другой держит путь на остров Буян к священному камню и источнику жизни. Что тут еще скажешь? Только род Волотовичей способен принять самую настоящую кикимору в семью! – дядя Аскольд ласково улыбнулся Марьяшке.

– Дядя, а ты Олега уже простил, не злишься на него? – не мог не уловить Светозар мягкой интонации, прозвучавшей в словах дяди по отношению к старшему брату.

– Злюсь и переживаю, но в душе, конечно, простил. Он совершил страшный поступок под влиянием непростых обстоятельств, предательства со стороны тех, кому он доверился. И я верю, что он разберется в себе, поймет, как он заблуждался… Надо уметь прощать. Это высший дар человека. Надо уметь сочувствовать, особенно тем, кто в беде. И ты думай о нем лучше. Два брата должны держаться друг за друга, чтобы ни случилось. Вы одной крови и её зов сильнее любых распрей.

– Я стараюсь думать лучше. Это сложно – с грустью заметил Светозар – дядя Аскольд, а что ты крутишь в руках?

Старик улыбнулся и стал медленно разворачивать материю, скрывавшую под собой что-то важное. И вот из-под неё появился красивый, стройный, статный меч с невероятно искусно сделанной рукоятью.

– Этот меч я ковал для Олега как настоящему воину. Но как ты правильно заметил, сейчас я считаю, что он недостоин его. Я вложил в это полотно все свое умение, знания и лучшее железо, что смог раздобыть, улучшив его свойства особым, только мне известным способом. Не сомневаюсь, что он устоит под мощью удара любой руки. Вижу в тебе доброту, благородство, отвагу и потому желаю, чтобы меч защищал тебя в трудном плавании. А вместе с ним рядом будут моя любовь и душа. Держи его. Люблю тебя как сына.

Светозар встал на одно колено, поцеловал перо меча и с гордостью произнес:

– Это честь для меня, дядя. Клянусь, что буду использовать его только для благих дел, защиты близких и всех обездоленных.

Они крепко обнялись и вошли в дом. Мать Изольда уже накрыла на стол и терпеливо ждала, сидя в углу. Было тяжело смотреть на её лицо, чувствовалось, что сил еле хватало сдерживать слезы. За трапезой Светозар старался поддерживать бодрый тон, описывая детали предстоящих переходов по реке, что немного успокоило мать Изольду. После застолья он пошел собрать последние вещи и проведать своих любимцев овечку Баблушу и кабанчика Ветерка, с которыми напоследок тепло и долго разговаривал. Проходя мимо кровати, он сунул кораблик и ракушку Водяного в котомку, тихо произнеся «на удачу».