Сказание о двух братьях и неведомой Руси - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Баринов cтр.№ 15

– Осталось объявить о своем решении матери, брату и дяде. Это будет им нелегко принять, но они рано или поздно поймут – сказал он себе.

Олег еще раз порадовался солнечному волшебству и осенившему его видению и принялся дальше за работу. Для себя он решил, что не будет ничего откладывать и завтра переговорит со всеми.

Утро наступило быстро и после полудня Олег смог отправиться к кузнице дяди Аскольда. Она находилась на окраине городища, чтобы шумом и дымом не мешать другим жителям. Обычно Олег хаживал самой короткой тропкой, но в этот раз ноги сами несли его через весь Снежинград и памятные для него места. Он шел, вспоминая связанные с ними истории, где-то останавливался и замирал, чтобы вспомнить детали того или иного события, рассмотреть избу или двор где это происходило.

– Неужели я это все вижу в последний раз, готов надолго проститься без уверенности, что смогу вернуться сюда – спрашивал себя он.

Былая решимость уступила место тени сомнения, и Олег продолжал блуждать по городищу на пути к кузнице пока, выйдя на главную улицу, не встретил Радомира, деловито едущего к Детинцу вместе со своим отцом на двух вороных конях. Радомир в свою очередь заметил Олега и козырнул рукой, держащей плетку, снабдив обидный жест издевательской ухмылкой. Все внутри старшего брата закипело, и он решительно повернул к кузнице, перейдя на быстрый шаг. Перед заветной дверью он опять застыл в колебаниях и наконец, собравшись с духом, вошел в кузницу.

Работа, как всегда, кипела, дядя Аскольд и младший брат закладывали в домницу древесный уголь и железную руду. Дядя улыбнулся, подошел и крепко обнял Олега. Потом они все вместе приступили к варке железа и просторная кузница наполнилась жарой, мужскими окриками и потом разгоряченных человеческих тел. Когда выплавка и проковка были успешно завершены, все уселись на долгожданный перекус. Дядя разломил каравай хлеба и налил по чарке свежего холодного молока. Светозар самозабвенно крутил в руках кованные узоры животных, которые дядя Аскольд ради забавы выковал для младшего племянника, но от внимания дяди не могло ускользнуть напряженное выражение лица старшего, и он поспешил спросить:

– Какая дума гнетёт твою головушку? Ты сегодня сам на себя не похож.

Олег немного вздрогнул от вопроса, так как еще с самого утра безуспешно силился найти правильные слова, обыгрывая разные варианты, чтобы первым начать разговор.

– Дядя, братишка, я принял решение покинуть дом, наш городище и отправиться в стольный град, Великий Новгород, а там найти себя, поступить на службу.

Олег хотел произнести все весело и легко будто речь шла о пустяке и плевом деле, но слова предательски медленно выползали из уст. Он посмотрел на дядю, чтобы по лицу прочитать, что тот думает, не сердится ли. Добродушное выражение глаз дяди Аскольда нисколько не изменилось и по нему можно было сказать, что он ожидал чего-то в этом духе.

– И как давно ты терзаешься таким решением? Когда задумался об отъезде? – спокойно спросил он.

– Наверное, как год уже, но последние события укрепили мою решимость. Оставаться здесь более я не могу – выпалил Олег, коря себя за то, что соврал со сроком.

Дядя Аскольд улыбнулся мягкой, но печальной улыбкой, хлопнул своими ручищами по коленям и, опершись на них, резко выпрямился во всю свою огромную стать. Он попросил Светозара присмотреть за затухающими углями в печи и предложил Олегу выйти с ним на прогулку, чтобы все подробно обсудить:

– Хорошо мыслить я могу только на ногах, да еще когда свободно дышится полной грудью.

До самого поля они шли молча. Дядя неспеша переваливался с одной ноги на другую, а Олег коротал время, срывая уже набухающие колосья пшеницы, тер их между ладоней пока шелуха не отлетала от зерен и забрасывал потом в рот, с удовольствием пережевывая сладкую кашицу. Он хорошо знал, что дядя любил подолгу обдумывать сказанное.

– Как-то давно я говорил тебе, что не всегда жил и ремесленничал здесь кузнецом. Ногами я порядочно истоптал матушку Русь и потому не в назидание тебе, а как добрый совет хочу предупредить, что быть одному это тяжелая доля и тебе придется несладко. Проложить свою дорогу по жизни надо и бороться за это право – долг каждого мужчины. Только вопрос когда вступить на этот путь, готов ли ты, с кем и как пойдешь по нему? А бывает встанешь на перепутье и если свернешь не туда, дашь слабину, то потом будет очень трудно вернуться назад – Дядя Аскольд чеканил слова в такт своих размеренных шагов и звучали они как всегда убедительно – Здесь мы пока еще можем защитить тебя от жестокости и подлости, а уйдешь, уже нет. Мне было бы спокойнее если ты еще на пару лет задержишься с нами, возмужаешь и окрепнешь духом. Возможно ты еще не готов встать на свой путь и, самое главное, остаться верным своему выбору.

– Дядя, я благодарен за твои слова, ты воспитал меня и всегда переживаешь, но с подлостью, несправедливостью я и здесь сталкиваюсь каждый день. Возьми Радомира и его приятелей. Что за паршивая свора?! Что он без покровительства отца? Разгуливают всегда вместе самыми важными в городище и притесняют всех остальных парней просто потому, что некому дать им отпор. Слова им не скажи. Разве это правильно? А то, что меня воевода в дружину не принимает из-за отца. Это ли не человеческая подлость? Бесит, что я ничего не могу с этим сделать – Олег пнул колосья пшеницы ногой, давая волю своим чувствам.

Пройдя с десяток шагов, он добавил:

– Я и сам не уверен, не знаю как сложится мой путь и какой он вообще должен быть. Но ты же мне не откажешь в упорстве и настойчивости, дядя? У меня есть убеждения и твердость в словах и данных мною обещаниях. Да, будет трудно и я не обманываю себя в ожиданиях, но не сделав шаг не осилишь дорогу, правда же, дядя? А в опасный момент я не спасую, не оступлюсь. Это я про себя знаю.

На этих словах дядя Аскольд обхватил Олега за плечи, притянул к себе и произнес, рассмеявшись:

– Даа, в упорстве ни тебе, ни Светозару не откажешь. В этом вы в нашу породу. Сам привык доводить любое дело до конца, прежде чем приступить к новому. Насчет Радомира… Ведаю о вашем давнишнем противостоянии и разделяю твое отношение к нему и его отцу, многие действия и порядки которого я не одобряю, но скажи не считаешь ли ты, что в этом противоборстве ты сделал все что мог? Сейчас отступить, хлопнуть дверью, уйти – это и есть свернуть с пути, прогнуться перед трудностями. Все ли ты способы попробовал? Все ли ключи подобрал от этой двери? Думал ли ты об этом?

В глазах Олега горел задор и с он с чувством ответил:

– Много думал об этом я, дядя, и потому хочу уехать, чтобы потом обязательно вернуть должок Радомиру и его своре. Я не бросаю эту дверь, а лишь хочу совершить маневр и поискать правильные ключи не в Снежинграде. А потом вскрыть этот замок, еще лучше разрубить его. Здесь все крутится вокруг воли посадника, и я не вижу себе достойного поприща. Одни шугаются меня, памятуя видимо отца, другие втихаря поддерживают и может общаются только во многом из-за тебя, а так и совсем бы не стали. Как я не стараюсь, чувствую себя изгоем.