Этюд в черных тонах - читать онлайн книгу. Автор: Хосе Карлос Сомоса cтр.№ 89

Я уже собралась позвать медсестер, когда вспомнила о другом. Чтобы заговорить, мне пришлось сделать усилие, но я знала, что до конца этой ночи мне еще много раз придется напрягать голос.

— Этот шум за окном… И он, и я его слышали… Там наши мальчики?..

Мистер Икс ожидал этого вопроса. Он помахал своей маленькой ладонью:

— Полагаю, Муха и Паутина сейчас в безопасности, очень далеко отсюда. Однако, когда мужчина душит женщину… оба, скажем так, всецело сосредоточены на этом занятии. Разумеется, они подмечают не все детали.

Я оглядела комнату.

Я нашла его в углу, на полу — он туда отскочил. Маленький предмет.

Белый король.

— Шах и мат, — объявил мистер Икс.

Они входили с лицами зрителей.

Лица зрителей очень многообразны, это тысячи лиц в одном: публика почти всегда играет лучше, чем актеры.

Я знаю это потому, что, как и большинство женщин, при виде неприятных сцен я часто переводила взгляд на зрительный зал.

Сьюзи Тренч и Мэри Брэддок вошли в комнату с лицами зрителей. Им совсем не хочется ничего видеть, и они готовы умереть, лишь бы все увидеть. Сьюзи Тренч была потрясена. Она подошла к уже мертвому человеку у оконной рамы, а я начала объяснять. Но ведь совсем не важно, что мы говорим в такие моменты. Сьюзи, как робкая черепаха, вытягивала свою короткую шею и таращила прекрасные голубые глаза, а на губах ее при виде фальшивого Дойла застыло — не улыбка, не испуг, не скорбь, не печаль — такое, в чем всего этого понемногу.

— Ах… — сказала она. А потом она добавила: — Ох… Ах!.. Ух!.. Эх!.. Хм!..

Сьюзи выражала свое потрясение звуками, словно певица на репетиции. На лице ее мелькали стыд, ужас, торжествующая и дикая радость зрителя.

— Он умер, да? — спросила Сьюзи.

— Да, — сказала я.

А на лице старшей сестры Брэддок не шевельнулся ни один мускул. Она переложила всю ответственность на Сьюзи.

— Сьюзи, отправляйся в участок, — произнесла наконец Брэддок, кинув взгляд на руку мистера Икс.

Сьюзи бросилась прочь, а мы с Брэддок бинтовали рану моего пансионера. Порез был глубокий, но проходил только по ладони. Моих познаний хватило, чтобы определить, что рука полностью восстановится, — быть может, останется только некрасивый шрам.

— Ты говоришь, это был не Дойл? — Этот вопрос Брэддок я хорошо запомнила.

— Нет… кхе… это был… другой человек.

— Энни, ты должна объяснить мне как можно понятнее. Господи, что у тебя с лицом…

— Да… кхе… — Я раздумывала, поможет ли чай с медом справиться с последствиями недавних удушений.

Мистер Икс позволял себя лечить, не сильно интересуясь происходящим: после победы над мистером Игрек он как будто лишился всей своей энергии. Он пребывал в таком же состоянии и когда комната наполнилась полицейскими. Мертон передвигался скачками, он был взбудоражен, его, как и всех, в первую очередь заинтересовал стоящий, пришпиленный к окну труп, он тоже требовал объяснений. Поскольку мистер Икс ничего не говорил, я решила предложить свои услуги, но объяснения давались мне с трудом, и дело было не только в прискорбном состоянии моего горла. И тогда я вспомнила о тетради мистера Икс. Я подняла стоящую на комоде вазу.

Под ней ничего не было.

— Что это значит? — сквозь зубы процедил Мертон.

— Не понимаю, — призналась я.

Следы рук фальшивого Дойла на моем горле и лице были хорошо заметны, и полагаю, что только эта медаль за заслуги по выживанию помешала Мертону снова меня арестовать. Его яростные колючие усы, вздыбившиеся уже почти комично, тянулись прямо ко мне. Смотрел инспектор так, как будто единственной целью его жизни было обнаружить главного виновника, и теперь он уверился, что это я. Совсем не похоже на того самоуверенного Мертона, которого мы увидели месяц назад, не похоже и на того второго Мертона, который меня допрашивал и унижал накануне; новый инспектор представлял собой сгусток из багровой ярости — такое состояние всегда заставляет жалеть гневного больше, чем тех, на кого должен обрушиться гнев.

По счастливой случайности именно этот момент выбрал для своего появления доктор Понсонби; вслед за ним в комнате возникли Уидон, Джимми Пиггот, Гетти Уолтерс (добавившая единственный звук, которого не выдала Сьюзи, это была собственность Гетти: Ууууу!) и даже миссис Мюррей, всезнающая и зловещая. Понсонби занял ключевую позицию и взмахнул руками, призывая к спокойствию:

— Инспектор, господа, прошу вашего внимания. Я только что получил срочную телеграмму от семьи мистера Икс, их, несомненно, заранее известил вышеуказанный господин… Наш пациент уже совершал нечто подобное, проживая в своем предыдущем пансионе. У мистера Икс есть такая привычка — время от времени решать какую-нибудь загадку. И это вполне приемлемо, это обходится не слишком дорого. Ой… я не хочу сказать, что это совсем ничего не стоит, — добавил Понсонби, косясь на тело, стоящее у окна, — но не так уж и дорого… Инспектор, я прошу у вас только немного времени, спокойствия и уравновешенности. В конце концов объяснение отыщется. Я не имею в виду всеобъемлющее объяснение, однако…

Мертон задыхался в собственной ярости:

— Дорогой доктор Понсонби… Я прошу вас предъявить мне бумаги, которые облекают вас властью решать, чем должны и чем не должны заниматься в этом городе блюстители закона…

Это была чистой воды издевка, однако Понсонби, как ни странно, воспринял слова инспектора всерьез:

— Я тотчас же предъявлю вам соответствующие бумаги, если вы окажете мне любезность и пройдете со мной в кабинет.

Тот Мертон, что через несколько минут вернулся в комнату, явил нам новую грань своей изменчивой личности. Теперь Мертон вовсе не выглядел отвратительным: перед нами оказался знающий свое дело чиновник, который, хотя и не постигал сути происходящего, понимал, как нужно исполнять свою работу, не вторгаясь на чужую территорию. Инспектор как будто пожимал плечами, то была стандартная реакция солдата или клерка: «Я делаю то, что мне приказано».

«Из какой же семьи происходит мистер Икс?» — спрашивала я себя. По меньшей мере из такой, которая способна в считаные минуты обуздать рвение инспектора из Скотленд-Ярда. С возвращением Мертона в комнату вернулись хладнокровие и дисциплина. И тогда маленькая горгулья в кресле с высокой спинкой произнесла свои первые слова: