Этюд в черных тонах - читать онлайн книгу. Автор: Хосе Карлос Сомоса cтр.№ 83

— Доиграли, святой отец, — уверенно ответил голос из кресла. — Доиграли до конца.

— И… кто же… выиграл?

— Конечно же я, — сказал мистер Икс.

— Мои поздравления. В общем, полагаю, я хорошо сделал, что к вам заглянул.

— Это было самое правильное решение в вашей жизни, поверьте мне.

— Ну, раз вы так считаете… — Отец Филпоттс почесал затылок. — Забавно, что я… Доброй ночи.

— Доброй ночи, святой отец, — отозвался голос из кресла.

Дойл распахнул перед священником дверь. Я услышала, как провернулся ключ, — наверное, доктор забрал дубликат из кабинета Понсонби. Я хотела об этом спросить, но Дойл заговорил первым:

— Боже мой, да что тут случилось…

— Излишне было бы это пересказывать, — произнес голосок из кресла. — Да и вам необязательно рассказывать, как вы теперь намерены поступить. — Дойл растерянно усмехнулся, обращаясь ко мне, как будто снова подразумевая: «Какой удивительный, какой гениальный человек!» И тогда голос из кресла благодушно добавил: — Но простите, я с вами так и не поздоровался. Добро пожаловать, мистер Игрек.

Покойник нервно прохаживается по комнате. Мистер Леврам сегодня не пришел.

Мистер Леврам — да, весьма забавное имя, но на свете много смешных имен, покойному это известно, — мистер Леврам — его единственный друг в потустороннем мире. Он всегда приходит его навестить в определенное время, не в один и тот же час, но следуя определенному циклу, переменчивому, но достаточно точному, — что, несомненно, связано с возможностями этого мира, который для покойного уже не является миром иным.

Однако сегодня мистер Леврам опаздывает.

И труппа тоже не появилась, а главное, не появилась эта… девочка? девушка?.. Красивая балерина, которая движется вне ритма, в танце, который не подходит ни под один размер и который так нравится покойному.

Этот танец. Да, он странный, но он завораживает.

Они придут, — убеждает он сам себя. — Леврам — человек слова. До сих пор Леврам выполнял все свои обещания, за исключением одной детали: он все еще одинок.

Одиночество немного печалит покойника. В тот день, когда он напомнил Левраму, тот ответил:

— Не беспокойся из-за этого. Одиночество тебе подходит. Так у тебя будет больше времени для твоего любимого занятия… А я тебе помогу… Я буду рассказывать тебе об одном очень необычном человеке, и тебе захочется с ним познакомиться… быть может, однажды вы и познакомитесь…

Вспоминая эти слова, покойник садится за стол, берет перо и продолжает делать единственное, чем он занимается после смерти — помимо еды и сна — на этой пустой ферме.

Он пишет.

Я помню, что с этой секунды события начали происходить с поразительной быстротой.

Или, быть может, мой мозг, свидетель всего, что случилось в этой комнате за какие-то несколько часов, — апоплексический удар у мистера Икс, теперь чудесным образом пришедшего в себя; ужасные конвульсии отца Филпоттса, теперь чудесным образом завершившиеся, — мой мозг отмечал перемены с поразительной медленностью: в мозгу ведь есть такие же узлы, как и в пищевом тракте; кажется, я об этом уже писала.

Как бы то ни было, я превратилась в свидетельницу абсурдного диалога, в котором Дойл выступал в главной роли, поскольку, хотя вопросы мистера Икс не заставляли себя ждать, он задавал их в своей типичной манере, сплетая мягкую паутину, а вот ответы Дойла меня изумляли полной несхожестью с его привычным обликом. Именно этот новый Дойл — столь непохожий на знакомого мне молодого офтальмолога — заставил меня замереть на месте, замолчать и ни во что не вмешиваться. Дойл переменился настолько, что даже лицо показалось мне иным, как будто кот из сказки, автора которой я не помню, вдруг начисто стерся, оставив в неприкосновенности только свою улыбку.

Первое, что он сделал (никогда не забуду), — это легко подпрыгнул, скинул плащ, сложил вдвое и бросил на постель, позаботившись, чтобы не испачкать ткань в крови мистера Икс, на которую я взирала в свете тусклой лампы. Проделав это, Дойл пригладил усы и начал говорить. Но не с привычным мне наивным юношеским пылом. Наоборот, нового Дойла отличала поразительная зрелость и уверенность в себе.

В общем, за несколько секунд доктор каким-то образом успел набрать пять лет медицинского опыта, в первую очередь — хирургического.

Теперь он больше всего напоминал мне хирурга в момент операции: рациональный, сосредоточенный на своих руках и пальцах.

И привычный к крови.

— Мой дорогой мистер Икс, мой дорогой мистер Икс… Когда же вы перестанете меня удивлять? Ну поведайте мне, откройте какой-нибудь трюк… Как вам удалось изобразить агонию? Я опытный врач, я все проверил. Клянусь Юпитером, ваш пульс, ваше дыхание, температура тела!.. Вы что, играете в театре?

— Управлять телом гораздо проще, чем управлять рассудком, — ответил тихий голосок из кресла. — А вы должны были поверить, что ваш яд оказался действенным.

— Но как вы узнали, что я пытался вас отравить?

— Это очевидно: когда вы увидели в комнате отца Филпоттса; хотя я, конечно, не поверил, что яд будет в шампанском: так могли бы отравиться и пастор, и мисс Мак-Кари, а три смерти навели бы на серьезные подозрения, поэтому я решил попросить у вас стакан воды, и это сработало…

— Стакан воды, из которого вы, получается, не пили, хотя он наполовину пуст!

— Мистер Игрек, я не большой любитель мышьяка.

Дойл слушал мистера Икс с нескрываемым удовольствием и в это же время что-то искал в кармане плаща. Вот он вытащил пару кожаных перчаток изумительного качества — из тех, что продают лишь в специальных лондонских магазинах; надев такие, начинаешь верить, что счастье зависит только от комфорта твоих рук.

Перчатки были цвета голубиного крыла. Дойл сложил их на постели рядышком, как близнецов.

— Ну и последнее. Как вы узнали, что Филпоттс — очередная жертва?

— Элементарно.

— Ах, ну что за выражение!.. Вы прямо кичитесь своими сверхъестественными способностями!..

— А вы не задумывались, мистер Игрек, что ваши способности, возможно, ниже естественных?

— Так я судил обо всех остальных, вот только себя никогда не включал в их число. — Дойл взял левую перчатку и принялся натягивать ее на руку, уделяя внимание каждому пальцу, с медлительностью любовника, которому нужно удовлетворить сразу пять женщин. — Но умоляю, расскажите мне, как вы узнали о Филпоттсе и о том, что мистер Игрек — это я…