Краш-тест - читать онлайн книгу. Автор: Анна Жилло cтр.№ 11

Когда я пошла в школу, мама заказала на мебельной фабрике трехметровую стенку по собственному чертежу. Стоила она бешеных денег, но оплатил ее, разумеется, отец. Стенку привезли, собрали, и у меня появилась собственная комнатка, без окна, но с дверью на балкон. Я обожала сидеть там на маленькой садовой скамеечке, разглядывая гуляющих по бульвару людей. Посередине стенки находился проем в виде арки, который можно было занавесить.

Сейчас в маленькой комнате располагалась наша спальня, а в большой - гостиная, она же кабинет. Обычно я уступала ее Герману, который работал, сидя за письменным столом, а сама уходила с ноутбуком в спальню или на кухню. Все-таки большую часть нашего общего бюджета составляли его гонорары, а не мои. Несмотря на то, что по объемам я писала гораздо больше.

И греческий салат, и харчо, и отбивные с цветной капустой в сухарях – все было, как говорила мама, ум отъешь. Герман купил мое любимое кьянти, но я еще принимала антибиотики, поэтому открывать его не стали.

- Давай, Нин, ложись, - сказал он, собирая тарелки. – Врачиха твоя сказала, что тебе сейчас нужно как следует отлежаться. Я с ней разговаривал вчера. А мне поработать надо.

- Помыться бы, - жалобно попросила я. – А то от меня уже, наверно, псиной несет.

Процедура получилась повышенной сложности. Герметично обмотать ребра пленкой поверх повязки не получилось, поэтому мыть меня пришлось фрагментами. Сначала голову над ванной. Потом я забралась в нее, и Герман мокрой тряпкой обтер мне грудь и руки. Мытье под душем остальной части превратилось в горячую эротическую сцену, которая закончилась вполне ожидаемо.

Вообще секс с женщиной, у которой сломаны рука и ребра и которую желательно не кантовать, - тот еще квест. Но Герман был осторожен и нежен как никогда. Пожалуй, такого удовольствия от близости я не получала уже очень давно. Потом он ушел, а я лежала на свежем, пахнущем лавандой белье, чистая, сытая – во всех смыслах! – и почти счастливая. Почти…

Дотянувшись до тумбочки, я взяла телефон и позвонила Саше. Мастера мне порекомендовал Дима, старший брат по отцу. В отличие от Кирилла, младшего, он вполне признавал за мной право на существование. Дружить и общаться не рвался, но с праздниками мы друг друга поздравляли, и я даже как-то была у него в гостях.

- Привет, Нинулька! – отозвался Саша, старательно что-то пережевывая. – Как оно? Как Жорик? Не болеет?

Я рассказала о том, что произошло. Не вдаваясь в подробности.

- Мда… - протянул Саша. – Ху… хреново. Веник уехал на выходные, так что давай я тебе в понедельник перезвоню. Договоримся, когда мы сможем подъехать и глянуть.

Веником – Вениамином – звали его напарника. Сам Саша занимался ходовой и электрикой, а Веник вытягивал жестянку, красил и полировал. Именно он приводил Жорика в порядок после трех наших мелких аварий – двух Германа и одной моей.

Той самой, когда ты познакомилась с Максимом, услужливо напомнил голосок, похожий на комариный писк.

Хватит уже, с досадой поморщилась я. О драконах – ни слова!

19 июня

Выходные прошли сонно и лениво. Внезапно включился режим совы: я ждала, когда Герман закончит свою писанину, и засыпала вместе с ним. И утром мы просыпались вместе – часов в одиннадцать. Он помогал мне одеться и привести себя в порядок, кормил завтраком, а потом загонял обратно в спальню:

- Лежи и не дергайся! Хотя бы до понедельника.

- Герман, у тебя тоже сотрясение, а ты носишься, как электровеник, - пыталась сопротивляться я. – Тебе тоже нужно лежать.

- Со мной все в порядке, - отмахивался он, хотя выглядел так себе, на троечку. Немногим лучше, чем в понедельник вечером, когда приехал в больницу. Одни темные круги под глазами чего стоили.

Балконная дверь была открыта, с улицы долетал шум машин, голоса людей – ровным усыпляющим гулом. Большую часть дня я дремала. А если нет – смотрела телевизор, читала, бродила по интернету, приноровившись управляться с телефоном одной левой. Герман – сам, без просьб! – ходил в магазин, готовил, пылесосил, загружал посудомойку и стиралку. Потом, забежав узнать, как у меня дела, возвращался к своим статьям.

Занавеску в проеме стенки мы не опускали, поэтому я могла видеть его за компьютером. Мне всегда нравилось смотреть, как Герман работает. Впрочем, мой взгляд он не чувствовал – так сильно его затягивало в процесс. Если я могла минут пять таращиться в монитор, обдумывая каждую фразу, он барабанил по клавиатуре со скоростью пулемета. Останавливался, искал нужное в интернете, ероша пятерней волосы, бормоча что-то себе под нос, и снова выдавал длинную пулеметную очередь. Потом потягивался, заложив руки за голову, поворачивался в мою сторону:

- Жаба, ты как?

- Нормально, - улыбалась я.

Закончив текст или сделав перерыв, Герман приносил из холодильника вкусненького и устраивался рядом со мной. Накручивал на палец прядь моих волос, рассказывал что-нибудь забавное. Если я начинала дремать, осторожно целовал и тихо уходил.

Это был тот Герман, которого я любила. Если можно так выразиться, его светлая ипостась. То, ради чего я прощала ему все капризы, глупые обиды, сцены ревности на пустом месте. Его плюсы ощутимо перевешивали минусы, иначе мы не оставались бы вместе почти шесть лет.

Не сказать, чтобы мы ссорились часто, наверно, моего терпения хватало на двоих. Но если уж это происходило, то всегда масштабно: с воплями, взаимными претензиями и финальным аккордом. Герман демонстративно собирал сумку и уходил, хлопнув дверью.

«Скатертью дорога! – орала я вслед. – И больше не возвращайся!»

Дня два я кипела от злости, потом остывала. И начинала по нему скучать. Примерно через неделю, редко больше, кто-то шел на мировую. Без четкой привязки к тому, чья была вина или кто начал свару. Звонок, смска, сообщение в личку Фейсбука. Встреча в кафе или где-нибудь в парке. Как будто первое свидание. Потом мы ехали к кому-то домой, бурное примирение, клятвы в вечной любви, бешеный секс. И постепенно все возвращалось на накатанную колею. Когда все это происходило у Германа, дня через три мы возвращались на Фурштатскую. Когда у меня – он ехал за вещами и ноутбуком.

Иногда я думала, были бы мы счастливы, если б Герман всегда оставался таким, как сейчас. Наверно, со временем это стало бы казаться мне слишком приторным. Но жить как все нормальные пары, которые постоянно ссорятся и тут же мирятся, у нас не получалось. Только драма, только хардкор. И даже сейчас, когда вот уже четвертый день все было идеально, как в сказке, я ловила себя на том, что в глубине души готовлюсь к следующему витку спирали.

Утром меня разбудил звонок Саши.

- Нинулик, здоров! Веник вернулся, можем подъехать часика в два. Нормально?

- Нормально. Спасибо, Саш.

- Ты погодь благодарить, - возразил он. - Может, и не возьмемся. Если сильно геометрию повело, это на компьютере тянуть надо, у нас нет. Тогда тебе Димка подскажет, его мадама недавно тоже бочиной подставилась по самое не балуй. Веник отказался. Он, конечно, и на глазок может, но… сама понимаешь, низкий сорт, нечистая работа.