Обреченные стать пеплом - читать онлайн книгу. Автор: Anne Dar cтр.№ 65

– Не понимаю, – я сдвинула брови и, забрав свою бутылку пива из его рук, сделала глоток. – Тогда зачем ты флиртуешь с Сильвией, если это не репетиция перед тем, как найти подходящую женщину?

– Я просто хотел, чтобы ты меня приревновала, – Робин разочарованно и даже как-то страдальчески опустил свои руки, отчего мне вдруг стало его жаль.

Почувствовав укол совести, я едва заметно дёрнула плечом.

– Оу, Роб, – я поднялась и сделала шаг к своему мужу. – Но зачем тебе моя ревность?

– Если человек влюблён – он будет ревновать…

– Но я люблю тебя! – я взяла в свои руки его тёплую ладонь. – Ты ведь это знаешь.

– И я тебя люблю. Вот только меня выворачивает от ревности, когда другой мужчина просто пытается быть с тобой любезным, не то что флиртовать, как это делает Гэвин. Почему же ты не испытываешь ревности, когда я́ флиртую с другой женщиной?

Я так и застыла перед ним с жалостливым взглядом, продолжая сжимать в своих руках его тёплую руку.

– Просто я уверена в тебе… – мой ответ мог бы показаться невнятным, отведи я взгляд в сторону, но я его не отвела, поэтому решила продолжать. – Я уверена в том, что я защищена в этом плане и ты никогда мне не изменишь. Если я начну тебя ревновать, это будет означать, что моя уверенность в тебе пошатнулась. Я не хочу подобным образом оскорблять тебя. Не хочу унижать наши чувства ревностью. Ты не достоин подобного отношения, и я не позволю низменным чувствам вроде ревности пошатнуть мою веру в тебя.

– Ах, детка… Ты лучше, чем я могу о тебе думать, – Роб погладил меня по щеке, после чего с нежностью поцеловал меня в лоб.

Я не любила, когда Робин называл меня деткой, но в этот момент чувствовала себя слишком виноватой перед ним, чтобы его одёргивать.

Спустя час, сидя в кресле посреди опустевшей гостиной, я задамся тем же вопросом, об отсутствии во мне ревности по отношению к Робину, и приду к выводу, что я намного хуже, чем Робин может себе представить. По факту, я никого никогда не ревновала. Никого и никогда…

Жмурясь, я пыталась не вспоминать о том, что однажды это всё-таки случилось со мной. Да, определённо случилось. И это было не с Робином, это было до него, с тем, образ которого мой мозг воспринимает как угрозу для моего психологического и даже физического здоровья.

Я замерла и задала себе следующий вопрос: что было бы, если бы я вдруг узнала о том, что Робин переспал с Сильвией?..

Я не хотела признавать того ужаса, что мне было бы лишь обидно, и даже не за то, что он сделал это за моей спиной, а за то, что смог опуститься до того, что лёг в постель с замужней женщиной. Я бы определённо от него ушла, но не из-за боли, а из-за разочарования…

Что-то мне подсказывает, что так быть не должно. Что ревность и вправду должна быть. Что мне должно быть больно от одной только мысли о том, что Роб может посмотреть на другую женщину. Так же больно, как ему, когда он говорит о внимании Гэвина ко мне, и так же больно, как мне было тогда, однажды, не с ним…

Я терла виски́, ощущая в них давление и даже боль. Я люблю Робина и уверена в этом наверняка, но что я делаю не так?.. Или, может быть, не делаю, а уже сделала?..

Кажется, я что-то упускала и никак не могла этого рассмотреть. Да, я не склонна была ревновать Робина, но почему?.. Ведь у меня однажды это получилось с другим мужчиной, значит, эта функция во мне всё-таки заложена. И где же она, когда она мне так необходима?.. Неужели я и вправду настолько доверяю Робу, что мне просто наплевать на то, каким взглядом он посмотрит на другую женщину или какой комплимент ей отвесит?..

Похоже на то.

Зима закончилась незаметно и неотложные вопросы Робина в футбольном клубе, которым он жил даже больше, чем нашим браком, постепенно начинали решаться. В последний день февраля Роб даже порадовал меня многообещающей новостью о том, что если всё и дальше так замечательно будет складываться, тогда к апрелю мы вновь сможем вырваться на Сейшелы на месяц-другой, о чём он уже успел переговорить с Полиной, которая была не против вновь взять руководство над клубом на себя на небольшой период, чтобы дать нам двоим возможность побыть наедине.

С тех пор, как мы рассорились на тему суррогатного материнства, мы больше не возвращались к этому вопросу и даже косвенно не заговаривали о детях, хотя поводов было предостаточно: Генри и Грета оформляли детскую спальню, Пени и Руперт нянчились с Мартином, бывший тренер Робин в четвёртый раз стал отцом. У нас же всё вновь было тихо и спокойно, как и до нашего возвращения с Сейшел. Ничто не предвещало того, что произошло дальше, но так всегда бывает с новостями, сваливающимися на голову, словно снег в июле.

Во вторник первого марта Робин, как и всегда, должен был находится в своём футбольном клубе, но тренировка и собрание спонсоров отменились ещё накануне, так как стадион неожиданно арендовало правительство для проведения какого-то важного матча, который необходимо было срочно перенести, из-за опасного обвала штукатурки на другом стадионе. Если только я всё правильно поняла…

В итоге мы с Робином решили провести этот день дома. Он, дожидаясь меня в гостиной, усердно ожидал, когда я закончу свою очередную преждевременную статью для журнала, я же как раз дописала, перепроверила и уже отправила статью своему редактору, когда в нашу дверь раздалось два непродолжительных звонка.

На пороге стояла молодая невзрачная женщина не старше тридцати лет, и в обеих руках она держала по детской ручной корзине-автокреслу, в каждой из которой лежало по спящему младенцу.

– Миссис Робинсон? – максимально неуверенным тоном обратилась ко мне незнакомка, и я вновь перевела на неё взгляд, до сих пор занятый спящими младенцами.

– Да, – сдвинула брови я, и попыталась быстро оценить, кто же передо мной стоит.

Крашеная шатенка с сильно отросшими чёрными корнями и секущимися концами волос, среднего роста, с невыразительными чертами лица и в слишком длинной накидке, по-видимому заменяющей ей пальто. Выглядела она достаточно уставшей, чтобы можно было с первого взгляда распознать в ней молодую мать даже без наличия детей в её руках. Все признаки материнства в буквальном смысле лежали у неё на лице.

– Я Шерри, – женщина, поставив одну из переносных колыбелей возле своих ног, протянула мне руку, но я всё ещё относилась с подозрением к нежданному гостю, поэтому пожала её не сразу. – Шерри Уолш. Подруга Флаффи Кэмбелл. Она когда-то была девушкой вашего мужа.

– Боюсь, Вы разыскиваете свою подругу не в том месте, – я невозмутимо скрестила руки на груди.

– Оу, нет, я вовсе её не разыскиваю… Более того, я знаю о её местоположении…

– Тогда я не понимаю, зачем Вы сюда пришли. Впрочем, может быть Вы пришли не ко мне и хотите поговорить с Робином? – прежде, чем я договорила, я поняла, какую хрень сморозила. Но о том, что я должна была хотя бы попытаться приревность Робина, я подумала уже после своих слов.