Прими день грядущий - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Виггз cтр.№ 39

Индейцы продолжали в панике метаться по лагерю, пытаясь найти защиту в глухом лесу. Рурк заметил Эми Паркер, которая бежала за руку с высоким мужчиной, и преградил им путь. Краснокожий не выказал никакого страха, продолжая смотреть в сторону леса.

– Пойдем со мной, Эми, – закричал Рурк. – Быстрее!

Это казалось невероятным, но женщина колебалась.

– Боже мой, Эми, скорее же! Мы можем спасти тебя!

Краснокожий потянул ее за руку и что-то пробормотал.

– Я не пойду, Рурк, – покачала головой Эми.

– Ты же вернешься домой, подумай об этом!

– Домой?! Но без Сета и маленькой Рут у меня нет дома. Теперь я – Шони, – она посмотрела на своего спутника. – Кунаху – мой муж, и во мне уже шевелится его ребенок.

– Но ведь эти люди – дикари, Эми, они – убийцы!

Женщина пристально посмотрела на окровавленный нож в его руке.

– А ты сам, Рурк Эдер? – спросила она и убежала в лес вместе с высоким индейцем.

Вирджинцы взяли в плен семерых врагов, не потеряв при этом ни одного из своих товарищей. Обратный путь в форт отряд проделал в приподнятом настроении.

– Винсенн наш! – почти приплясывая, возбужденно восклицал Нил Кумз. – Да, мы сыграли неплохую шутку со старым «Покупателем скальпов»! Мы заполучили на свою сторону большинство жителей города, и, так же как и в Каскаскии, убедили Гамильтона, что нас, по крайней мере, целая тысяча. Каждый из нас сражался за десятерых!

Однако Рурку было слишком больно, чтобы веселиться вместе со всеми. Он чувствовал, как кровь сочится из наспех перевязанных ран на плече и шее, и шел, слегка покачиваясь, пытаясь бороться с головокружением. В конце концов, Рурк настолько ослабел, что товарищам пришлось нести его в форт на руках.

Когда на позиции увидели пленных индейцев, раздалось дружное радостное гиканье. Солдаты принялись уговаривать полковника Кларка немедленно казнить бандитов.

Кларк никогда не убивал пленных, но сейчас и он разъярился при виде скальпов, украшавших их пояса. Полковник решил показать краснокожим, что генерал Гамильтон никакой им не благодетель, не «Белый отец», и приказал, чтобы казнь состоялась возле церкви.

Среди вирджинцев поднялся невообразимый шум: каждый жаждал размозжить череп краснокожему на глазах у «Покупателя».

Борясь с туманом боли, Рурк прислонился к забору около ворот и наблюдал за происходящим. Индейцев выстроили в ряд. Черный Медведь стоял последним. Наверняка испытывая острую боль от поврежденного глаза и понимая, что его сейчас убьют, юноша, тем не менее, выглядел столь же непреклонным, как и обычно. Рурк осознал, что восхищается Черным Медведем.

– Краснокожие считают святым делом умереть от руки врага, – объяснил Кумз.

Рурк отвернулся. Он столько раз убивал сам и видел смерть других людей, что этого, казалось, хватит ему на целую жизнь.

Неожиданно Черный Медведь быстро отделился от остальных и метнулся к воротам. Вокруг закричали, но индеец летел, подобно молнии. Только Рурк, который как раз в этот момент находился в стороне, не желая смотреть на это кровавое зрелище, мог остановить краснокожего.

Рурк до конца и сам не понял, что заставило его отступить в сторону – апатия или же сострадание? На какую-то долю секунды на лице Черного Медведя мелькнуло удивление, но потом на нем снова воцарилось выражение привычной ненависти. Как клятву, произнес он имя Рурка и побежал к реке.

– Господи, Рурк! – изумился Кумз. – Ты отпустил этого дьявола?!

Рурк отвел в сторону ствол ружья и хрипло приказал:

– Не стреляй. Я уже лишил парня и отца, и брата. Я хочу, по крайней мере, сохранить его собственную жизнь.

Кумз покачал головой:

– Мы ничего не добьемся, если станем жалеть краснокожих. Кроме того, проявив подобное милосердие, ты оказал ему плохую услугу: Шони воспринимают это как оскорбление. Теперь ты заполучил кровного врага, который не успокоится, пока не лишит тебя жизни.

– Сомневаюсь, что когда-нибудь встречу его опять.

– У индейцев долгая память, Рурк. Черный Медведь пронесет ненависть к тебе до конца жизни, я уверен в этом.

Когда в хижину вошел полковник Кларк, Рурк постарался сесть прямо, несмотря на то, что каждое движение причиняло ему страшную боль.

– Лежи, лежи, – остановил его полковник. – Это плечо еще немного поболит.

– Шесть месяцев – это больше, чем немного, – мрачно отозвался Рурк.

Эти месяцы словно выпали из его жизни – ушли в туман забытья и горячки.

Раны Рурка загноились сразу после падения Винсенна, и началась лихорадка, долгие недели державшая его в своей власти. Лагерный лекарь пиявками и постоянными кровопусканиями отнял у Рурка последние силы, чуть ли не вплотную подведя к смертной черте.

Джордж Кларк снял шляпу и пододвинул к кровати раненого табуретку.

– Я направляю тебя в Харродсбург, до полного выздоровления, – сказал он, окидывая Рурка острым взглядом, и, помолчав, добавил: – А потом поедешь домой.

– Я не настолько плох, – запротестовал Рурк.

– Я все вижу. Ты сильный человек и хороший войн: используешь в битве голову, а не сердце. Но здесь мы уже почти закончили свое дело. Британия потеряла свои позиции.

Рурк облизал запекшиеся губы:

– А как же Дейтройт?

Кларк покачал головой:

– Пока у нас нет возможности взять его и, очевидно, еще долго не будет. Мне пришлось разделить силы между Винсенном, Каскаскией и Кахокией, а еще нужно построить форт у водопадов Огайо.

– Похоже, люди вам как раз и понадобятся, – заметил Рурк, беспокойно повернувшись на койке.

Он снова попытался сесть прямо и получил за это острый приступ боли.

Кларк в который раз медленно покачал головой:

– Ты уже отвоевал свое, Рурк, и отвоевал хорошо. Я и мечтать не мог о лучшем солдате, чем ты. Но тебе пора возвращаться домой, – полковник поднял голову, предупреждая все протесты. – Ты не убийца, Рурк. Ты слишком хороший человек для того, чтобы год за годом убивать индейцев.

– Но я же делал это, – мрачно сказал Рурк. – Вот уже почти три года, как я занимаюсь этим.

Кларк кивнул:

– Да, смешная вещь – убийство. С каждой отнятой жизнью ты словно теряешь частицу самого себя. Вот почему Барди Тинсли так изменился к концу: ничего не осталось, кроме пустой оболочки страха и ненависти.

Рурк молча согласился. Действительно, Тинсли жил, как животное, и умер, как животное, – от рук своей же жертвы.

– Ты уже сделал больше, чем можно требовать от одного человека, – продолжил полковник. – Я бы сказал, что ты заслужил дорогу домой так же, как заслужил кусок земли в Кентукки, пожелай его взять.