Дробышев, ориентирующийся в электронной технике лучше соседки, быстро нашел все, что было связано с несчастным схваченным за руку мэром, Александр на некоторое время застыл над ноутбуком.
Наконец, откинулся на стуле, побарабанил пальцами по столешнице.
– Перепишите, если вам интересно, – милостиво разрешила хозяйка.
Журналисту оказалось интересно, Дробышев отправил файлы на продиктованный электронный адрес.
– Почему вы связали убийство вашего племянника с этим компроматом? – помолчав, спросил журналист, когда Дробышев, наконец, захлопнул ноутбук. – Вы ведь связали эти события, да?
– А с чем еще-то связывать? – недовольно буркнул Дробышев. – В упор из пистолета рядом с домом тети…
– Сейчас из-за компромата не убивают, – твердо заявил журналист. – Смысла нет. Нет никакой гарантии, что информация не продублирована. Это не секретные чертежи времен Второй мировой.
Инна резко отвернулась к стене, и журналист быстро сказал:
– Простите.
– А из-за чего убивают? – хмуро поинтересовался Дробышев.
– Из-за денег, – объяснил Александр. – Убивают всегда из-за денег. Почти всегда, в девяносто девяти случаях из ста.
– Деньги могут быть связаны с компроматом, – мягко предположила Инна Ильинична.
Журналист развел руками – все может быть.
Разговор практически ничего не дал. Дробышеву стало жалко потраченного времени и захотелось вернуться на работу, к не желавшей включаться установке.
Журналист распрощался, Инна заперла за ним дверь. Дробышев подошел к окну, посмотрел на грязный после зимы двор.
Александр появился из-под козырька подъезда, подошел к припаркованной рядом машине, уехал.
Марку разглядеть было невозможно, но точно не «Жигули». А цвет просматривался хорошо, журналист уехал на коричневой машине.
Вообще-то, Влада не любила никого приглашать домой, предпочитала встречаться в кафе. Психолог бы, наверное, объяснил, что она боится вторжения в личное пространство. Влада ничего не боялась, просто после любого чужого человека хотелось взять тряпку и протереть всю квартиру, включая дверные ручки. Наверняка давали знать себя какие-нибудь комплексы, но эти комплексы Владе не мешали, и она с ними не боролась.
Сиделку звать в кафе было невозможно, девка наверняка начнет переживать, что Влада за нее платит, бояться выпить лишний глоток кофе, а Владе было необходимо, чтобы сиделка чувствовала себя свободно и информацией делилась охотно. Пришлось звать домой.
Господи, какой ерундой она занимается! Ясно же, что у Людки с Егором никаких дел быть не могло, а о том, чтобы она стала в него стрелять, и говорить нечего. Но с сиделкой встретиться все-таки стоило, тем более что особых усилий Владе для этого прилагать не пришлось.
Наверное, она задремала, потому что звонок в дверь прозвучал резко и неприятно громко. Влада посмотрела в глазок. Ничего опасного за дверью не было, а Владе отчего-то стало страшно.
Сиделка оказалась такой, какой Влада ее и представляла. Пухленькой женщиной под тридцать с мягким немосковским говором. Сиделка повесила куцую курточку на вешалку, достала из необъятной сумки войлочные тапки, переобулась, ласково и заискивающе улыбнулась Владе.
Сразу стало ясно, разговор получится.
– У меня недавно погиб муж, – печально объяснила Влада.
– Царствие небесное, – быстро перекрестилась Галя.
Влада вздохнула, помолчала, словно собираясь с мыслями.
– Свекровь совсем плохая…
Галя сочувствующе кивнула – понимаю.
– С ней нужно просто быть днем. По вечерам дома муж, а днем она одна.
– Я и приготовить могу. – Сиделка украдкой обводила взглядом картины на стене, Владу это забавляло. Вообще-то, картины хорошие, у Егора было много знакомых художников, что-то ему дарили, что-то продавали. Но барахла Егор не брал даже в подарок.
– Это прекрасно. – Кухарка свекрови наверняка не нужна, но Гале лучше этого не знать. – Только, знаете, я с ней еще не разговаривала, сначала решила с вами поговорить. Вы сейчас у кого-нибудь работаете?
– С девочкой маленькой сижу. Но это ненадолго, только до конца недели. Там у мамы срочная работа появилась, она все время за компьютером, а ребенок мешает.
– С маленьким ребенком и без компьютера с ума сойдешь.
Галя улыбнулась, согласно кивнула – с детьми нелегко.
– Я завтра позвоню свекрови, и, думаю, с понедельника вы сможете с ней работать.
– Спасибо вам. Сейчас с работой плохо.
– Ну вами-то все довольны, вы без работы не останетесь, – ободряюще улыбнулась Влада и предложила: – Пойдемте пить чай.
Кухня-столовая на сиделку тоже произвела впечатление, все-таки Егор молодец, понимал, как нужно оборудовать собственное жилище. Впрочем, с его деньгами это не трудно. Это без денег создать уют – большая проблема.
Влада предложила сиделке на выбор с десяток чаев, посоветовала простой китайский, безо всяких добавок.
– Как у Люды мама? – доставая чашки, спросила Влада. – Сейчас все нормально?
– Нормально, слава богу. В таком возрасте воспаление легких – это нехорошо.
– Это в любом возрасте нехорошо, – грустно улыбнулась Влада.
Чай был действительно отличный. Влада предпочитала кофе, но и чай отпила с удовольствием.
– У вас медицинское образование?
– Конечно, – заволновалась Галя. – Я медучилище в Харькове окончила. Только там уж совсем мало платят.
– На Украине сейчас тяжело, – посочувствовала Влада и опять перевела разговор на то, что действительно интересовало. – Люде повезло, что она вас нашла.
– Ой, она такая хорошая женщина! – Галя подалась к Владе через стол, глаза у нее сделались круглыми. – Вы знаете, что ей пришлось пережить?
– Нет, – покачала головой Влада. – Мне казалось, у них счастливая семья. Обеспеченная.
– Это сейчас они обеспеченные! А раньше, мне Людина мама рассказывала, они чуть не голодали. Она со своей пенсии детям на молоко давала. Илья работу потерял, у него такая депрессия была! А Люда, представляете, и с детьми возилась, и с ним. Заставила взять себя в руки. Теперь у них все хорошо. Сильная женщина.
– Вы у них долго работали? – Влада подвинула Гале коробку конфет. Сладкого сиделке стоило избегать, но это Владу не касается. Ее дело предложить.
– Да нет. С семнадцатого марта до прошлой среды. Подолгу только с лежачими работают. Или уж совсем со стариками. – Галя взяла конфету, съела, взяла вторую. Зря, за фигурой надо следить.
– Мы с друзьями шестнадцатого собирались, я еще удивилась, что Люды с Ильей не было.
– Я шестнадцатого вечером как раз знакомиться приходила. Знаете, – Галя замялась и даже потеребила скатерть. – Мне Люда сначала не понравилась.