Заземелье - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Волгина cтр.№ 67

Так странно. Когда я была подростком, то частенько задумывалась, кому повезло больше, тем, кто родился в России, или тем, кто вырос в Америке, к примеру. И как вообще территориальная принадлежность влияет на жизнь человека? Сейчас мне те мысли казались нелепостью несусветной, потому что в моем мире всех можно назвать счастливыми, даже тех, кто в данный момент переживает горе. Здесь же несчастливы были даже те слепцы, что мнили себя королями. Мир, перевернутый вверх ногами, где уродливое считается красивым.

А какой убогостью насыщенна их жизнь. Подумать только — вечная борьба за выживание. Я поняла, что жалею их всех, как бы дико это не звучало, я — та, что находится на самой низшей ступени их социальной лестницы. Но я хотя бы знала, что есть другая жизнь — раскрашенная яркими цветами, а у них же перед глазами сплошная серость и в душах — фанатизм. И одного из них я полюбила.

После очередного привала Анна призналась, что не в силах больше идти. Лицо ее покрывала пугающая бледность, на лбу выступили крупные капли пота. Остаток пути Савелию пришлось нести ее на руках. Да и я уже ног не чувствовала от усталости. Благо, мы уже почти добрались до цели.

В колонию мы спускались, когда уже совсем стемнело. И воспользовались далеко не «парадным» входом. Никакого лифта не было и в помине, нам пришлось долго идти по тесному и душному коридору, ведущему вниз. Именно им, как поняла, и пользовался все время Савелий.

К тому моменту, когда мы достигли лагеря повстанцев, Анна уже практически теряла сознание. Да и я сама еле держалась на ногах.

Нас встречал мужчина, чем-то отдаленно напомнивший мне Алексея. И вновь я погоревала о безвременно ушедшей душе моего друга. Пусть он и не сильно отличался от остальных мужчин колонии. Я же помнила, как он воспользовался моей беспомощностью, когда находилась в лазарете. Но, кажется, он, действительно, любил меня, раз пожертвовал своей жизнью.

Мужчина проводил нас в жилище Анны, состоящее из двух тесных и темных комнатушек, примыкающих друг к другу. Здесь была всего одна кровать, на которой мы и устроили бедняжку. Она сразу же провалилась в полусон, в полуобморок. По молчаливому согласию решено было ничего не предпринимать до утра.

Нам с Савелием тоже требовался отдых. У меня в буквальном смысле закрывались глаза, и ноги не держали в вертикальном положении.

Мы ночевали во второй комнатушке, прямо на полу. Савелий соорудил ложе из каких-то тряпок. Но мне было все равно, я бы уснула и на голой земле. Даже сил говорить не осталось, хоть и хотелось спросить о многом. Например, о том, куда же мы завтра отправимся?

— Фаина, просыпайся… — мягкие теплые губы коснулись моих глаз, прошлись по щеке и задержались на губах. — Просыпайся, родная, нам пора.

Как же хочется спать. Просто сил нет. Вот же только глаза закрыла. Даже ничего не приснилось.

Я осознавала, где нахожусь и что мне предстоит. Вернее, последнее очень смутно…

— Куда мы пойдем и когда? — разлепила я, наконец-то, глаза.

Савелий уже был полностью одет и с улыбкой разглядывал меня спящую.

— Больше всего я хочу сейчас заняться с тобой любовью. Ты такая… когда только пробуждаешься.

— Какая?

Я всегда стеснялась себя заспанной. Лицо помято, волосы растрепаны…

— Беззащитная, — Савелий склонился и прижался к моим губам. — Хочется убить любого, кто даже посмотрит на тебя.

Именно в эту минуту я поняла, что никому он меня теперь не отдаст, будет сражаться до последнего, если возникнет такая необходимость. Волна жаркой благодарности с примесью большого и вечного чувства окатила меня, заставила задрожать всем телом. Я притянула голову Савелия к себе и покрыла его лицо поцелуями.

— Люблю тебя, — заглянула я в его прозрачные глаза, которые еще совсем недавно напоминали мне лед, а сейчас мерцали, как начищенное серебро в лунном свете.

Взгляд Савелия увлажнился, зрачки расширились, но он промолчал. Ответного признания я так и не услышала. Ну и ладно — достаточно было выражения его глаз.

Дверь тихонько отворилась и заглянула Анна.

— Завтрак на столе, нам нужно торопиться, — виновато произнесла она.

Слава богу, выглядела она уже не такой изможденной. Даже нашла в себе силы улыбнуться.

— Расскажите же мне, о каком таком месте говорил Виталя, с которого все началось? — попросила я, когда мы приступили к завтраку.

— Все жители Заземелья знают легенду о сотворении общества, — заговорила Анна. Савелий уступил ей это право. Да и вряд ли у него получилось бы объяснить доходчиво. Все-таки солдафон, он и в Африке солдафон. — Согласно легенде, духи в обмен на кровь сильных мира сего даровали им суперспособности и разрешили разбить под землей колонии для людей. По несколько капель крови каждого поместили в сосуд и поставили его в священном месте, где можно обратиться к духам. Каждый год все члены совета «освежают» содержимое сосуда, добавляют туда своей крови. Думаю, именно про этот сосуд и говорил твой брат.

— Хорошо, — кивнула я. — Но что я должна сделать? Про какие капли твердил Виталя?

— Этого я не знаю, — опечалилась Анна. — Есть еще кое-что… — она замолчала ненадолго, словно собираясь с мыслью. — Перед священной комнатой круглосуточно дежурит охрана. Нам придется сражаться, — это уже она сказала Савелию.

Тот сидел с непроницаемым лицом, сосредоточенно о чем-то думая. Продолжать разговор не торопился, и в комнате повисла тишина. Анна явно ждала, когда он хоть что-нибудь ответит. Я тоже невольно превратилась в слух.

— Мирным путем нам вряд ли удастся проникнуть в жертвенник, — наконец заговорил Савелий. Судя по жаргонному словечку, которым он назвал священную комнату, ему о ней тоже было хорошо известно. — Я сам отбирал бойцов в секретный отряд. Все они отлично тренированы. И мое влияние больше на них не распространяется…

Вот он и озвучил то, над чем я так долго ломала голову. Значит, и он для своих теперь предатель. И ни в каком он не отпуске… Могу ли я и дальше сомневаться в его чувствах, если ради меня он отказался от всего?

— Я не в праве просить повстанцев сражаться, — промолвила Анна, отрывая меня от неуместно радостных мыслей. — Но несколько человек добровольно вызвались нам помочь…

— Не нужно, — перебил ее Савелий. — Сам справлюсь. В конце концов, именно я их всему обучал.

Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Воображение нарисовало картину кровавого сражения, в центре которой находился Савелий. Если с ним что-то случится, то я просто не смогу жить дальше. Я думала Виталя — самая большая потеря в моей жизни. Но жизни без Савелия я вообще себе не представляла. Он стал неразрывной частью меня самой, ради него я бы запросто пожертвовала собственной жизнью.

— Неужели нельзя как-то иначе пробраться к этому дурацкому сосуду?! — закричала я. — Я тогда отказываюсь, ничего не буду делать. Пусть все остается, как есть…