– Спорим, нам и здесь ничего путного не обломится? – посетовал Рангар, когда мы вышли на улицу. – На сотню простаков, как мне рассказывали, тридцать-сорок нулёвок приходится. А нам и вообще сплошь корневище досталось.
– А вот тут ты братец не прав, – ухмыльнулась Тайре. – Из корневых как раз больше шансов кого-нибудь путного выцепить. Не забывай, что у них там внизу прорывы почаще нашего происходят. Кому-то из замухрышек наверняка приходилось отбиваться от роя. Не удивлюсь, если нам и несколько троек достанется.
– Прямо-таки и троек? – влез Линкин, который, как я уже знал, сам только-только перескочил на упомянутую ступень.
– И даже одна четвёрка, – парировала сестра. – Чувствую, нам повезёт. Кто-то хочет забиться? Три сивера ставлю.
Но отчего-то пари никто поддержать не решился. Негромко перебалтываясь ни о чём – всё-таки топали ни одни, а в плотной толпе других студеозов – мы миновали площадь и вышли к зданию ГУКа, которое сегодня мне уже довелось посетить. На этот раз привратник в фуражке ни к кому с расспросами не приставал, да и сами двери оказались распахнутыми на обе створки. Центральная галерея первого этажа упиралась в другой, не менее широкий арочный вход, ведущий в огромнейший зал, превосходящий размерами даже просторы столовки.
Идущие полукругом стены, спускающиеся к далёкой сцене ряды мягких кожаных кресел, высокий сводчатый потолок. Самый настоящий крытый амфитеатр, разделённый на четыре сужающихся к низу сектора и полоску партера – видимо места преподов. Монументально, однако. Наш актовый зал в универе рыдает горькими слезами. Но я к здешним масштабам уже привык – челюсть с пола подбирать не пришлось.
– Рассаживаемся по ветвям, – безостановочно напутствовал ползущих мимо него учеников дядька на входе.
Ах, вон оно что? Напротив каждого сектора надпись здоровенным буквами: восток, север, запад и юг. Соответственно нам направо. Забавно, но знать, выделить которую в толпе по разноцветным тоху сейчас не составляло проблем, устремилась к самому низу. В моём мире бы все крутыши, наоборот, сразу бы застолбили галёрку. Та же хрень, что в столовке – самые почётные места ближе к преподам, то есть в данном случае к сцене. Но я и не возражал – лучше всё будет видно.
Когда все расселись, в том числе и зашедшие в зал с другого входа наставники, на сцену поднялся Гайда Мох и важно опустил свой тощий зад в тронообразное кресло, что уже стояло там аккурат в самом центре. Из-за кулис – а такие тут тоже имелись – обслуга принялась выкатывать бортовые тележки, выстраивая их в длинный ряд по левую руку от мастера-счетовода. Затем пришёл черёд учеников, которых по одному погнали туда же на сцену с противоположной стороны от дедка.
Первой, в силу расположения сектора, оказалась восточная ветвь. Наши же, судя по всему, пойдут последними, что к лучшему – понятнее будут расклады. Я с удивлением поймал себя на мысли, что реально переживаю за эти сраные показатели. По идее мне до местного соц.соревнования не должно быть никакого дела – так и так сдёрнуть же собираюсь – ан нет, щекочет нервишки азарт.
Подходя к Гайде, подросток, будь то девушка, или парень, протягивал мастеру-счетоводу руку. Тот брал её в свои костлявые ладони, на пару секунд задумывался, словно прислушиваясь к ощущениям, и, шевеля своими смешными усами, на удивление громко озвучивал вердикт.
– Манник, нулевая ступень. Водник, первая. Менталист, первая. Огневик, нулевая…
«Опознанные» ребята, шли дальше, где их подзывали каждого к своей определённой тележке помощники мастера-счетовода. Беглая оценка габаритов новоиспечённого силара заканчивалась выдачей свёртка соответствующей расцветки и размера. После чего ученик спускался со сцены с другой стороны и шёл обратно к своему сектору.
– Четвёртый ранг, – завистливо протянул Линкин, смотря за манипуляциями дедка. – Силён наш усач.
– Это да, – согласился Рангар. – Четвёрок на весь ярус по пальцам. Оттого-то небось и держат, чтобы было кому ступени определять. Так-то цвет дара распознать и любой трёшка справится.
– Черхан тоже четвёрка, – не поворачиваясь к парням, сидевшим позади неё, бросила Тайре.
– Ну, это все и так знают. Гляди-ка, первая тройка нашлась.
Брат некультурно тыкал пальцем на сцену, где Гайда Мох только что нашёл в череде простаков самородок, получивший тоху салатного цвета.
– Лечила, – презрительно фыркнул Линкин. – Толку с него. Был бы громобой.
– Ага, а бронебоя сразу не хочешь? – подначила сестра.
– Хочу, – осклабился хорёк. – Только не востоку, а нам. Скоростников много не бывает. Рэ не дадут соврать.
– Это точно, – поддакнул Рангар. – Нас на ветвь всего трое. Меньше, чем на любой из других.
В этот момент я врубил, что речь идёт о нас-чёрных и решил внести в болтовню свою лепту. А то снова сижу-молчу.
– Важно не количество, – холодно заявил я.
– Хорошо сказал, брат, – хлопнула меня по плечу Тайре. – Один харц стоит пяти грызлов. Но ты у нас и за полноценного глома сойдёшь со своей десяткой. Жуть как хочется посмотреть на рожи некоторых, когда до нас дойдёт очередь ранговаться.
Между тем простаки от восточной ветви закончились, и пришла пора севера выяснять, что им бог послал. Вернее кого. И ступеней им, как вскорости выяснилось, на толпу прилетело поболе, нежели Лиси Сай со товарищами. Две пятёрки, три четвёрки и несколько троек. Всего шестьсот сорок баллов, если в общий рейтинг переводить. Махавай, оказывается, всё записывал и подсчитывал в режиме реального времени. Что признаться оказалось очень удобно и весело, ибо, когда Фалко Крас показательно радовался на весь зал обнаруженной среди западников жёлтой шестёрке, мы ржали, уже зная, что на всю ветвь им насыпалось всё равно меньше рейтинга, чем северянам Яхо.
К моменту же, когда пришёл наш черёд, я окончательно забыл о своей непричастности к данному действу и, скрестив на удачу пальцы, с азартом следил за спускающимися мимо нас к сцене ребятами. Как показали мои предыдущие наблюдения, по фигуре, одежде, или лицу заранее определить крутость силара без вариантов. И толстячок в приличном прикиде, и фигуристая блондинка в заштопаном сарафане, и сутулый худыш в откровенном тряпье в равной степени могли оказаться, как бесполезной нулёвкой, так и кем-то повыше.
Единственный, в ком я видел безоговорочный плюс к сумме рейтинга нашей ветви был парень, на голову превосходящий ростом всех остальных, как и шириной плеч Рангара. Поросшая чёрной щетиной тяжёлая челюсть, крупный горбатый нос, прищуренные карие глаза, лохматая шевелюра, как у Логана-Росомахи, здоровенные кулаки и пружинистая походка спортсмена. Этот просто не может быть слабаком, потому что не может и всё тут. И не важно, что обряжен в какой-то потёртый комбез. Для корневика и такая одёжа роскошь. Зато на вид все лет двадцать – второгодник махровый. Специально последним идёт, чтобы нас удивить?
Гайда Мох привычно озвучивал дар и ступень подходящих к нему ребят, а мы, либо расстраивались очередной нулёвке, либо радовались кому-то покруче. Двоек-троек хватало, а вот четвёрка нашлась пока только одна и та голубая – манников у нас было с запасом и без неё. Когда мимо мастера-счетовода протопало три четверти наших, я не вытерпел и попросил Махавая озвучить текущий результат.