Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ливергант cтр.№ 15

2

Беда, говорят, не приходит одна. Но ведь и удача тоже – иначе не было бы выражения «полоса удач». Первые два военных года – 1914-й, 1915-й – для Вудхауса сложились исключительно удачно; правда, если не считать того, что «из-за войны всё мое английское благосостояние пошло прахом».

Роман «Кое-что свеженькое» (Н. Трауберг переводит название этого романа как «Что-нибудь эдакое») написался за каких-нибудь три – четыре месяца. Никогда еще Вудхаус не работал с таким рвением.

«Уже две недели тружусь, как вол, – пишет он 20 января 1915 года Брэдшоу. – И за это время написал не меньше сорока тысяч слов своего романа… Это лучшая крупная вещь, которая на сегодняшний день вышла из-под моего пера, и я очень надеюсь удачно ее пристроить… Остается написать еще десять тысяч слов, после чего останется только перечитать написанное. Разрываюсь между желанием поставить точку и необходимостью сделать паузу и довести до ума то, что уже имеется… Получается смешней некуда – не сравнить с тем, что было раньше».

Смешней и отчасти печальней. Ведь описывая потешных обитателей Бландингского замка – лорда Эмсворта («Кое-что свеженькое» – дебют, он и другие обитатели замка будут появляться в дальнейшем на страницах его книг – и нашей книги тоже – еще не раз), его сына Фредди Трипвуда, который женится на дочке американского миллионера, и их камердинера Биджа, – Вудхаус, как вслед за ним и Ивлин Во, «сочувственно высмеивает» британскую потомственную аристократию, ее уклад, обычаи, ее «дворянские гнёзда», которым нет – и не будет – места в Англии XX века. Смешной, нелепый и вместе с тем трогательный лорд Эмсворт (как и всё его окружение) в своей бестрепетной аполитичности, с его философией «моя хата с краю», – слепок с его создателя; он, как и Вудхаус, искренне не понимает, чем вызвана тревога современного человека:

«Покачиваясь в такси, которое катило его по залитым солнцем улицам, лорд Эмсворт, снисходительно улыбаясь, наблюдал за многоликой лондонской толпой… Что только не волновало всех эти людей – забастовки, войны, суфражистки, падение коэффициента рождаемости, набирающий силу материализм – тысячи других схожих проблем. Волнение становится отличительной чертой двадцатого столетия. А вот лорд Эмсворт никогда не волновался («Кое-что свеженькое»).

А если и волновался, то из-за того, победит ли его любимая свинья Императрица в конкурсе на сельскохозяйственной выставке. Императрица победила, и не раз, о ней мы тоже еще скажем.

В свое время английский писатель Сэмюэль Батлер заметил в своих «Записных книжках», что сочинить роман может всякий дурак, а вот продать его удается далеко не каждому. Мало было написать «Кое-что свеженькое» – надо было пристроить рукопись в надежные руки. И надежные руки нашлись: жена Герберта Уэстбрука, занимавшаяся правами Вудхауса в Англии, свела его с владельцем авторитетного нью-йоркского правового агентства Полом Рейнолдсом. Вудхаус со своим свежеиспеченным романом попал в хорошую компанию: Рейнолдс был литературным агентом живых классиков – Уильяма Джеймса, Джека Лондона, Джорджа Бернарда Шоу, позднее – самого Уинстона Черчилля. В отличие от лукавого пустобрёха Дэвида Селзника, Рейнолдс слов на ветер не бросал, золотых гор не сулил. Сказал только, что загадывать не любит, но надеется, что «дело сладится».

И дело сладилось. Рейнолдс передал «Кое-что свеженькое» Джорджу Лоримеру в «Saturday Evening Post» – лучшему, как единодушно считалось, редактору лучшего на ту пору американского еженедельника. Вудхаус – очередная, уже третья подряд удача – и тут оказался в отличной компании: Лоример – издатель и редактор со звериным чутьем и отменным вкусом – печатал в «Post» самых лучших и самых востребованных: Киплинга, Честертона, Уэллса, американцев Джека Лондона и Стивена Крейна. С чутьем, вкусом и взыскательностью.

«Практически каждый английский журнал готов купить любую чепуху, лишь бы ее написал какой-нибудь известный писатель, – писал много позже Вудхаус. – “Saturday Evening Post” был чертовски хорош, потому что с Лоримером такой номер не проходил… Босс, конечно, был тираном, но, господи, какой же это был толковый редактор! Он всех держал в ежовых рукавицах. У меня там в общей сложности вышел двадцать один роман, но я никогда не чувствовал уверенности в том, что очередная книга будет опубликована, пока не получал телеграмму о том, что ее одобрил Лоример».

Вудхауса Лоример не знал, но роман «Кое-что свеженькое» редактору понравился, и он заключил с Пламом контракт. «Кое-что свеженькое» переименуется для местного «проката» в «Кое-что новенькое» («fresh» на американском английском может значить «развязный», «наглый», «нахальный»). Печататься роман будет в «Post» серийными выпусками. Точно так же, как лет десять назад «Трофеи» – в лондонском «Public School Magazine» или «Псмит в Сити» – в «Captain». За что автору полагается гонорар в размере 3500 долларов. О такой сумме, да еще в военное время, не слишком известный в Америке автор мог только мечтать. Первоклассный свадебный подарок!

Еще один свадебный подарок Вудхаус преподнес себе сам. Контракт на издание «Кое-чего свеженького» в Нью-Йорке и в Лондоне готов еще не был, а он уже пишет следующий роман – «Неудобные деньги». И приносит рукопись Лоримеру, когда приезжает в Филадельфию. Мизансцена: воскресное утро, Лоример, попыхивая трубкой, лежит на диване и лениво листает рукопись «Неудобных денег». Роман юмористический, а Лоример не только не смеется, но даже не улыбается. Вудхаус сидит в кресле напротив, делает вид, что углубился в чтение сборника рассказов, напечатанных в «Post», – сам же с замиранием сердца ждет редакторского вердикта. Верно, «Кое-что свеженькое» Лоримеру понравилось, но что скажет «строгий судия» на этот раз? Минут сорок проходит в напряженном молчании, Лоример, не спеша, откладывает рукопись, поднимает на Вудхауса глаза и изрекает: «Этот роман мне нравится больше того». Потом Вудхаус призна́ется Таунэнду: «Никогда в жизни не приходилось слышать слов более пленительных».

Лоример, как всегда, не ошибся: «Неудобные деньги» читаются на одном дыхании, мастерство автора заметно выросло. Очень смешные, меткие – не в бровь, а в глаз – характеристики персонажей. Такая, например: «Натти соответствовал эвклидову определению прямой – у него была только длина, похож он был на водоросль, а лежа – на шланг». И не менее остроумный, оригинальный авторский комментарий (здесь Вудхаус непревзойден): «Пришелец уселся и посмотрел поверх коленей, словно овца через очень острый забор». Очень смешны, трогательны и псевдоэлегические рассуждения вроде: «Все толстые миллионеры печальны в вечерний час». Или: «В свободный день на чужбине только и думай о любви». (Так вот почему Вудхаус, пока не встретил Этель, трудился в поте лица – чтобы не думать о любви!) Или: «В трудных беседах, как в забегах, главное – начать». Или: «Детство, как и корь, должно прийти в свое время, позже они опасны». Незлобивый юмор удавался Вудхаусу всегда, – в «Неудобных деньгах» же он порой, чего не бывало раньше, «кусается», и довольно больно. Достаточно вспомнить ушлого репортера Роско Шерифа; узнав, что у лорда и леди Уэзерби пропала обезьяна, он мгновенно придумывает сенсационные газетные «шапки» для вечерних выпусков: «Обезьяна сходит с ума», «Страх и трепет», «Есть жертвы». Что такое журналистика, Вудхаусу известно не понаслышке…