Малая - читать онлайн книгу. Автор: Алёна Воля cтр.№ 35

А потом было все и даже больше. Полный улет. Безудержно, остро, горячо. По самой кромке. Отпустив себя истинного на волю. В вечность. В систему координат, куда заглядываешь лишь на миг — он провалился… и только имя на губах… Малая…

…

Илона потянулась всем телом и перевернулась на другой бок. Хотелось еще поспать, но сознание уже вынырнуло из неги не давая расслабиться. Впереди суматошный день. Ей предстояло съездить к Надежде Серафимовне, чтобы та назначила противозачаточные, потом к себе на работу — вымолить прощение и в идеале договориться о дальнейшем сотрудничестве по удаленному доступу, а вечером ее ожидала вишенка на торте — встреча с Лидией Ивановной.

Почему-то перед последней было особенно стыдно. Словно выканючила ее сына, измором взяла. О каком уважении с ее стороны может идти речь? Нет, тетя Лида не относилась к ней плохо, наоборот, всегда была ласковой и понимающей, что ли. Но теперь ситуация изменилась и как сложатся их отношения в дальнейшем — одному богу известно.

Разумовский еще спал, устроив голову на собственном плече и смяв подушку. Как же хорошо, что он не храпит! И красивый. До боли. Идеальный какой-то даже. В юности долго занимался боксом, и, не смотря на годы, спортивное прошлое оставило след на слаженности фигуры. Ему очень шла его запущенная небритость — и бородой нельзя назвать, но и далеко не щетина. А глаза! Темно-карие, практически черные. В них невозможно смотреть без содрогания. Становится страшно и сладко одновременно.

Непонятно к чему вспомнился Дима Соловьев, парень с которым встречалась недолго. Он был на три года старше, работал юристом в большой корпорации. Завидный жених, как сказали бы многие. И это, наверное, действительно было так, если бы ко всем своим достоинствам смог хоть немного стать… Вадимом.

Не сумел Димка заварить в ней тот гормональный соус, который Вадик вспенивал одним взглядом. Храпел во сне, курил что-то невообразимо вонючее, и кушал. Много. Да так, как будто пережил голодовку. В постели ни разу не довел до оргазма. А еще по утрам чистил носоглотку с таким ревом, что казалось и мозги свои, юридически подкованные спустит в умывальник.

Он ночевал-то у нее раз пять, но и этого хватило за глаза. Плюс Разумовский примчался нежданно-негаданно. Как почувствовал, что надо вмешаться. После той ночи Илоне стало окончательно ясно — с Соловьевым пора прощаться.

Она тихонько выбралась из кровати, морщась от боли. Так, наверное, чувствуют себя марафонцы, пробежав энное количество километров. Дружба с равновесием опять дала крен, но на ногах девушка кое-как удержалась.

Зашла в душевую кабину и включила горячую воду. Как же хорошо! Набирая в ладонь гель, отчего-то покраснела, вспоминая прошедшую ночь. Где проходит грань между чувственностью и развращенностью? Кто ее проводит? По всему выходило, что оба — и мужчина и женщина. Эдакая тонкая материя одна на двоих.

Лона всего лишь подыграла. Это оказалось проще, чем казалось вначале. Мало того, ей понравилось то, что происходило. Другой вопрос как вести себя, если он захочет чего-то такого, что для нее неприемлемо? Как-то одна из сотрудниц, переживая развод, в сердцах поделилась, как пошла на поводу у бывшего мужа и позволяла надевать на себя ошейник с кляпом. Она вспоминала об этом с отчетливым отвращением и далеко не литературными фразами, а потому было понятно сразу — насиловала сама себя непонятно зачем. В угоду. Бред, конечно, но сколько подобного сплошь и рядом?

Ила намазывала себя кремом, когда он появился на пороге. Подошел, поцеловал в шею.

— Чего меня не разбудила? — спросил сонно и отправился в душ.

— Не знаю, а ты торопишься куда-то?

— Ну, не то чтоб тороплюсь, но дел еще сегодня хватает.

В то утро Илоне показалось, что жизнь прекрасна. Она была настолько заряжена позитивом, что все вопросы решались сходу. Взобраться на гинекологическое кресло? Да запросто! Покаяться и полебезить перед директором бюро переводов? Без проблем! Объясниться с мамой, к которой так и не заехала вчера? Легко! Все шло как по маслу, аж дух захватывало. Ровно до того момента, как села к Разумовскому в машину.

По дороге к тете Лиде, он, словно невзначай, поинтересовался:

— Как день провела? Что делала?

— Моталась по городу, утрясала все. — Ответила туманно.

— И что, если не секрет?

Его спокойный тон почему-то насторожил. Люди, живя под одной крышей, начинают чувствовать подобные вещи. Сбой невидимой атмосферы не требует доказательств, его понимаешь сразу.

— Съездила на работу, расшаркивалась, каялась. С мамой встретилась, потому, что так и не побывала у нее. Отдала ноутбук в ремонт, завтра заберу. — Перечислила нехотя, постепенно напрягаясь. Неужели он за ней уже начал следить?! И судя по его задумчивому виду, это действительно было так.

Вадим долго молчал, а когда заговорил, Лоне стало плохо.

— Малая. Запомни. Если узнаю, что свяжешься с Дубом или еще кем-то — прибью. И тебя и его.

Ей хватило одной этой фразы, чтобы в дальнейшем перестать нервничать по поводу чаепития у Лидии Ивановны. Как-то все переживания моментально отошли на второй план. Что случилось? С Кириллом Дубовым они столкнулись позавчера в ресторане и тогда Разумовский ей ни слова не сказал.

Она промаялась весь вечер, так и не поняв, к чему и почему ей прилетело такое предупреждение.

А правда заключалась в том, что Ила, сама того не зная, отправившись к гинекологу оставила свою машину за пару кварталов до больницы — недалеко от основного офиса Дубова.

Разумовский знал о всех ее передвижениях и когда пропал сигнал GPS почти на час — заинтересовался. Думать о том, что она пошла в гости к Дубу не было никаких оснований. Отношения на взлете, а потому вероятность подобного расклада составляла тысячные от одного процента. Но что-то же Лонка там делала, отключив телефон!

Спасло Малую лишь то, что мастерская по ремонту разного вида электроники находилась рядом. Только выяснить это он смог на следующий день, когда специально поехал с ней, чтобы забрать ноутбук, а потому ужин у мамы прошел несколько скованно, несмотря на все старания вести себя естественно. Илона вдобавок весь вечер просмотрела в стол, что тоже никак не способствовало непринужденному разговору.

Вадим умом понимал беспочвенность своих подозрений, но совладать с собой оказалось сложнее, чем думалось. От одной мысли об измене его начинало шатать в буквальном смысле этого слова.

Вернувшись в город, посадил ее на руки, лицом к себе, как в прошлый раз, после похода в ресторан и прижал. Такой незамысловатый жест-единение потом стал для него привычным, когда наступала необходимость успокоиться. Хотелось приклеить ее, втиснуть в себя, вобрать каждой клеточкой тела.

— Ты чего, Вадь? — прошептала ему в шею. — Что-то случилось?

— Давай помолчим. — Продолжая борьбу с ревностью, попросил в ответ.