Последняя черта - читать онлайн книгу. Автор: Лена Савченко, Феалин Эдель Тин-Таур cтр.№ 89

— Что-нибудь ещё по своей воле?

— Я... — Денис терялся в пространстве, — Я не знаю...

Доктор задумался, посмотрел на Ворона.

— Нам нужно что-нибудь ещё?

Разумеется, рыжий палач и не собирался отпускать своего подопечного, но прежде чем перейти дальше и получить очередное удовлетворение чужой болью нужно было убедиться, что от Дениса больше ничего не требуется.

— Непосредственное начальство. Имена, фамилии, как записаны, — добавил к уже спрошенному Ворон, которому не хотелось тыкаться в каждый контакт самостоятельно. — И всё, что знает о ближайших планах. Этого хватит.

В одном только Ворон себя переоценил. Каждый раз, когда железо касалось Дениса, раздавалось шипение и тянуло запахом жареного — пернатый вздрагивал. Непроизвольно, не в силах себя сдержать, хотя ужасно хотелось. Даже под холодными белыми хлопьями становилось душно от незабытой ещё боли. И бледнел, под стать снегу, молча, потому что просить Дока выбирать другие методы надо было раньше. Сам виноват. Перебьётся.

— Ты думаешь — он сейчас расскажет? — Доктор поднялся, отметив для себя очередной перекур, — Хотя... Расскажет.

И кивнул себе, с чем-то соглашаясь. Ему хотелось сделать с подонком что-нибудь еще. Так, что бы не убить, но что бы он даже перестал боятся смерти и только молился в безропотном ожидании. Денис еще не стонал с просьбой к ней, хотя был в сознании. Может еще надеялся, что его отпустят — рассказал ведь. Но Доктор готов был опустить его только во власть снега и одиночества.

Бессвязным бормотанием, но Дэн рассказал. Спотыкался о слова, проваливался в небытие, выныривал с помощью уже третьей колбочки — Доктор переживал, что взял слишком мало, — и силился говорить. Кашлял, просил воды, дёргался от молча поднятого скальпеля и говорил уже по делу.

Про планы много не рассказал. Денис был далеко от вершины и много не знал — только обрывки приказов. Хотели посадить Алису, чтобы откреститься от дела, но не вышло. Убийцам Дикого, что порадовало отдельно, прилетело от своего начальство за неосторожность. Дикого вообще не должны были убивать, только припугнуть, но перестарались. Доктор скрипнул зубами, глуша злость. Что делать дальше — Дениска не знал. Ему вообще в последние дни ничего не сообщали, даже почти не говорили и единственным порученным делом оказалось довести до квартиры Таши. Из рук в руки, так сказать, прикинуться случайным прохожим, который увидел испуганную девочку на улице и решил проявить заботу. В общем-то Док оказался прав — от Дениса просто хотели избавиться.

— Это всё?

Парень кивнул, бессильно роняя голову на грудь. Доктор вздохнул.

— Я знаю, что иногда мужчинами не приятно смотреть, поэтому если хочешь — иди в машину. Больше ты тут не нужен.

Рыжий палач развернулся к разложенной тряпке, достал что-то среднее между кухонным и мясницким ножом, только меньшего размера. Задумавшись, повертел головой, подтащил толстую ветку, лежащую рядом, уложил ее Денису между ног.

— Надеюсь, ты запомнишь на следующую жизнь, что насиловать девушек — это плохо. — Ухватив скрюченный, но даже в таком виде весьма длинный член кончиками пальцев, он устроил его на ветке поудобнее и отрубил самый кончик. Денис заорал, но Док даже не потрудился заткнуть его. — Что нацизм — это отвратительно. — Теперь медленно уже отрезал следующий. Белый снег под палкой окрашивался хлынувшей кровью. — Что "нет" — это, блять, "нет". —  Рубящим движением зацепил часть бедра, оставив глубокую полосу. — Что ничего не остаётся безнаказанным. — Для яиц хотел достать специальную приблуду, но передумал — всё равно перчатки уже в дерьмо и сжал так. — И что если я тебе говорю — я найду тебя Там, то верно моё слово.

Затем аккуратно, нарочито медленно, опять скальпелем, срезал остатки полового органа под корень. Не поленился, собрал все свои труды, затолкал в многострадальный рот нациста и выпрямился, сплюнув. Денис уже не орал — слабо дышал, отключившись под самый конец.

Ворон всё равно стоял и смотрел, уже не без удовольствия, соглашаясь с каждым словом Дока. Чувствовал, что потихоньку отпускает. Месть за Призрака грела ласково, хотя и была блюдом, по классике, холодным. Не им приготовленным, но от этого не менее полезным — для душевного равновесия, конечно.

Дока постарался встретить заведённым двигателем, включённой печкой и подогревом сидения — пока тот собирал инструменты, в салоне стало достаточно тепло. Сам Ворон холода почти не ощущал почему-то, да и вообще ощущал последние дни слабо — или наоборот, слишком сильно? — не мог даже определиться, в каком состоянии пребывал.

Доктор стянул перчатки прежде чем сесть в машину, убирая их в один их специально заготовленных пакетиков, понадеялся, что не заляпал ничем любимое пальто и, разогревая руки дыханием, забрался в салон.

— Спасибо тебе, Док, — поблагодарил Ворон, трогая электрокар.

В зеркале заднего вида повис красно-белый потенциальный труп.

— Как будто есть за что. — Проворчал Доктор, откидывая голову назад, а рюкзак отправляя на заднее сидение. — Я просто делал свою работу — не больше и не меньше. А ещё отдавал долг.

Он не стал говорить, что в напоминание о случившемся оставил себе несколько ожогов от сигарет на руках. Тоже, своего рода, долг. Что кто-то испытал ужас, страх, боль —  не важно, по его вине. Доку и самому было больно, противно, но левая рука к этому даже привыкла. Несколько раз в жизни Доктор делал это — винил себя столь сильно, что запечатлял преступления против своей чести на теле. Шрамы правда подозрительно быстро затягивались, но того времени, что они держались хватало для переноса в память навсегда.

— Итак. — Решил подытожить парень, вылезая из маски рыжего палача, возвращаясь к обычному нейтральному Доктору, — Таша вернулась. У нас есть адреса, но планов нет. Что будем делать? Ездить так по каждому и пытать?

— Заебёмся, — покачал головой Ворон. — Если мы начали действовать массово, то и продолжим также. Надо вытаскивать людей, показывать, что говорить о проблемах — можно и нужно. Я хочу организовать мирный, — «Да, именно мирный!» — митинг в поддержку всех, кто пострадал от произвола властей. Будь то деньги, имущество, близкие люди... Я хочу рассказать, что сделали с Актёром. Что хотели сделать с Анатолием — а для всех уже сделали. Я хочу, чтобы смерти не были напрасными, чтобы люди писали заявления, чтобы требовали справедливости, компенсации... я хочу, чтобы народ захотел жить, а не выживать, как ты удачно выразился.

Ворон остановил свою тираду, потому что Доктору не нужна была сформировавшаяся в его голове речь. А вот Лёхе, наверное, пригодится. Пернатый на публике выступать не умел... и хотя ещё и этого друга подставлять не хотелось, других вариантов тупо больше не было.

— А информация... я распоряжусь ей.

— Что ж — флаг в руки. Митинг — это хорошо. Главное, что бы омона не нагнали и не начали хватать все подряд, потому что такой тебе никогда не санкционируют, — Доктор задумался, — И никто из служащих не подпишется, даже если по связям. Своя шкура все равно дороже.