Серый кардинал - читать онлайн книгу. Автор: Дик Фрэнсис cтр.№ 31

— Через десять дней.

— Тогда считайте, что это подарок к вашему вступлению во взрослый возраст. — Она всунула мне в руки рулон бумаги. — Это ради вас. Потому что вы... — Она резко замолчала и сглотнула. — Используйте как хотите.

Я с любопытством раскатал тугие листы и держал их, широко расставив руки, чтобы они снова не свернулись. Наверху одного крупными буквами было написано:

«ОРИНДА НЭГЛ ГОВОРИТ — ГОЛОСУЙТЕ ЗА ДЖУЛИАРДА».

Знаю, у меня отвисла челюсть.

— Здесь десять таких плакатов, — просто пояснила она. — Они все одинаковые. Я напечатала их сегодня утром. Если хотите, их можно напечатать сотни.

— Оринда... — Я потерял дар речи.

— Вы показали мне... на скачках... — начала она и опять замолчала.

— Вы такой молодой, но вы показали мне, что можно жить и с невыносимым разочарованием. Вы заставили меня заглянуть в себя. И кстати, я не хочу, чтобы люди думали, будто я подожгла старую штаб-квартиру, чтобы избавиться от вашего отца. Поэтому я присоединяюсь к нему. С этого момента я буду всеми способами поддерживать его. Не стоит прислушиваться к тем людям, которые говорят, будто он ограбил меня. Не знаю. Надо быть по-настоящему правдивой, а правда так ужасает... Не знаю, может быть, я почувствовала облегчение от того, что мне не придется уезжать в Вестминстер... Но мне нравится работать с избирателями, и это обиднее всего... Те люди, с которыми я так много работала, оттолкнули меня ради какого-то чужого человека со стороны.

Она замолчала и почти с отчаянием посмотрела на меня. Ей хотелось увидеть, способен ли я понять ее. А я так хорошо ее понимал, что импульсивно наклонился и поцеловал в щеку. Вспышка фотоаппарата.

— Это невыносимо! — взвизгнула Оринда. — Он повсюду меня преследует.

Ушер Рудд, воспользовавшись эффектом неожиданности, уже удирал по улице, торопясь смешаться с группами прохожих.

— Меня он тоже преследует, — заметил я и взял ее за руку, удерживая от попытки догнать его. — Вы меня предупредили, и я сказал отцу... Но до тех пор, пока Ушер Рудд не нарушает закона, его нельзя остановить. А закон все еще на стороне обезьян Руддов.

— Но моя личная жизнь — это мое дело! — Она посмотрела на меня так, будто это я виноват, что закон на стороне Руддов.

— Продавцы наркотиков потеряют свой бизнес, если люди перестанут покупать их товар.

— Что?

— Так называемая война с наркоманией идет не с теми людьми. Посадите за решетку использующих наркотики. Посадите за решетку потребность. Посадите за решетку человеческую натуру.

— Какое отношение имеют наркотики к Ушеру Рудду? — Она недоуменно уставилась на меня.

— Если люди не будут смаковать его грязный шантаж, он перестанет охотиться на своих жертв.

— И вы полагаете, что они всегда будут?

Вопрос не нуждался в ответе. Мы вместе вошли в офис. И когда новость стала известна, начались долгие объятия с Мервином (никаких фото) и двусмысленные приветствия со стороны трех ведьм. Порозовев от возбуждения, они приспосабливали свою лояльность к новому порядку.

— Где вы сегодня, Мервин, звоните в двери? — спросила Оринда. И Мервин показал ей на карте район. Результат получился неожиданный. Когда в это утро я волочил «рейнджровер» по окрестностям Хупуэстерна, в машине сидели Мервин, Оринда, Фейт и Лаванда. И все плакаты Оринды с заявлениями о поддержке Джулиарда нашли свое место на столбах и дверях.

Когда Мервин позвонил редактору «Газеты Хупуэстерна», тот аж задохнулся от потрясения и срочно повернулся на сто восемьдесят градусов в своей тактике против всех политиков. Когда мы вышли на стоянку машин позади сгоревшего помещения, нас приветствовала толпа, поспешно собранная главным журналистом «Газеты» и оператором телевидения (им не хватало новостей). Неделю назад на приеме перед обедом в «Спящем драконе» этот оператор, словно потеряв голову, преследовал Оринду своими влюбленными камерами.

Оринда опять кокетничала перед его объективами (или с ним, в общем-то, это почти одно и то же) и говорила в не квакавший микрофон, что Джордж Джулиард, несомненно, стоит на пути к тому, чтобы стать известным политиком в национальном масштабе и что он — лучшая из возможных замена ее любимому мужу Деннису, который посвятил всю жизнь хорошим гражданам этой славной части Дорсета.

Аплодисменты, аплодисменты. Во всех гостиных Хупуэстерна в полуденных новостях телевидения увидели Оринду и толпу, которая встречала ее лишь слегка оркестрованными приветствиями. Вернувшись на поезде из Лондона, отец со смешанным чувством выслушал новость о пресс-конференции Оринды на телевидении. Она могла украсть его популярность. Или спасти ему жизнь, скорей всего невольно. Но вечером на очередной встрече преданных сторонников в церковном зале он тепло обнял ее (со взаимностью), что было бы немыслимо днем раньше. Но довольными казались не все. Тень Оринды, Анонимный Любовник Уайверн, следовал за ней мрачнее тучи. Оринда, в шелковом платье цвета ежевики, сияя от сознания своей щедрости и добродетельности, бросала на него вопросительные взгляды, словно не понимая причины гнева. Почувствовав внутреннее облегчение, Оринда вроде бы не догадывалась, что, подавив свою обиду на то, что кандидатом выбрали не ее, она в некотором смысле понизила статус Уайверна. Он был лучшим другом Денниса Нэгла, но Оринда оставила своего Денниса прошлому. Даже до меня это дошло лишь в конце вечера.

К моему удивлению, драгоценная Полли тоже хмуро восприняла новый поворот событий. Хотя сама приложила руку к перемене настроения Оринды.

— Я не рассчитывала на такой радикальный шаг, — жаловалась Полли.

— В глазах избирателей она восстановила свою постоянную роль жены! Слов нет, она хороша в этой роли. Но она не жена Джорджа. И она не может надеяться, что будет по-прежнему открывать все праздники и тому подобное. А я держу пари, что именно это у нее на уме. Что вы сказали ей на скачках?

— По-моему, вы хотели, чтобы она перешла на сторону отца.

— Да, конечно. Но я не хотела, чтобы она ходила и повсюду повторяла, что это она, кого мы должны были бы выбрать.

— Полли, подсадите его в парламент. Поставьте его на эскалатор, и он справится с Ориндой и со всеми остальными, — успокоил я ее.

— Сколько вам лет, чтобы говорить такое?

— В конце следующей недели будет восемнадцать. И это вы, драгоценная Полли, велели мне читать мысли людей.

— Мои вы тоже читаете? — с тревогой спросила она.

— В некотором смысле.

Она натянуто засмеялась, но я не прочел ничего, кроме доброты.

Противником можно бы назвать и Леонарда Китченса. Я пришел к заключению, что колебания его выдающихся усов похожи на флюгер. Они сигнализируют о направлении его чувств. В тот вечер, вздыбленные и колючие, они говорили о смешении воинственности и самомнения. А это означало готовность к борьбе.