Философия: Кому она нужна? - читать онлайн книгу. Автор: Айн Рэнд cтр.№ 33

Понятие «долга» поистине антипричинно. По своей сути «долг» отрицает принцип движущей причины, поскольку он беспричинный (или сверхъестественный); он также отрицает принцип целевой причинности, так как должен быть выполнен вне зависимости от последствий. Приверженец причинности не может себе позволить подобную безответственность. Он не действует, пока не обдумает и не примет все возможные последствия своих действий. Зная причинную действенность своих поступков, видя себя в роли посредника между причиной и следствием (и не ища способа обойти противоречия), он развивает в себе добродетель, убитую кантианством, – чувство ответственности.

Не принимая «долгов» мистицизма или навязанных обязательств, он – человек, тщательно следящий за выполнением им самим выбранных обязанностей. Обязательство выполнять свои обещания – один из самых важных факторов в межличностных отношениях, который ведет к взаимной уверенности и делает любое взаимодействие возможным. Все же заметьте элемент опасного влияния Канта: в цитате из словаря личное обязательство дано как презрительная сноска; источник «долга» определяется как «указания сознания, уважения, права или закона», а источник обязанности – как «предписания узуса, обычая, приличия»; и только потом, вдогонку к основной мысли: «…выполнить конкретное, особенное и часто личное обещание или соглашение…» (курсив мой). Личное обещание или соглашение – единственно допустимое, обязательное обязательство, без которого никакое другое не появилось бы.

Принятие полной ответственности за выбор и действия (а также их последствия) требует так много моральной дисциплины, что многие пытаются этого избежать, сдаваясь тому, что они считают легкой, бессознательной и бездумной безопасностью морали «долга». Они усваивают урок, но часто уже слишком поздно.

Приверженец причинности сталкивается лицом к лицу с реальностью без необъяснимых оков, навязанного бремени, невыполнимых требований или сверхъестественных угроз. Его метафизический подход и ведущий моральный принцип лучше всего демонстрирует старая испанская пословица: «Бог сказал: “Бери что хочешь и заплати за это”». Но чтобы знать собственные желания, их значение и стоимость их осуществления, нужно обладать высшей человеческой добродетелью – рациональностью.

1973

Самым подходящим заголовком для этого эссе стала бы фраза «А я говорила!». Но это отдавало бы сомнительным вкусом, так что я оставлю его без названия.

В книге «Атлант расправил плечи», как и во многих связанных с ней статьях, я говорила, что основной мотив защитников мистицизма не поиск истины, а ненависть к человеческому разуму; что основной мотив защитников альтруизма исходит не из сочувствия к страдающим, а из ненависти к человеческой жизни; что основной мотив защитников коллективизма не стремление к счастью человека, а ненависть к нему; что у этих трех доктрин есть общий корень, где они сливаются в единой страсти: ненависти к добру за то, что оно добро; и что цель этой ненависти, этой неистовой бури, – это человек с выдающимися способностями.

Те, кто думал, что я преувеличиваю, видят, как в чередующихся событиях подтверждаются мои выводы. Реальность сама дает мне сноски и ссылки, включая прямые признания защитников этих доктрин. Эти признания становятся все громче и яснее.

Крупные идеологические кампании представителей направления мистицизм – коллективизм – альтруизм обычно следуют после пробных «пузырей», проверяющих общественную реакцию на нападки на конкретные базовые принципы. Сегодня новый вид такого интеллектуального «пузыря» начинает надуваться в массовой прессе, готовя почву для широкомасштабной атаки с намерением уничтожить понятие справедливости.

Новые «пузыри» обретают статус кампаний, нося, как ярлыки, кодовые слова «Новая справедливость». Это не значит, что кампания сознательно управляется некими таинственными силами. Это заговор, но не людей, а исходных предпосылок, и сила, которая им руководит, – это логика: если в момент отчаяния, на грани проигрыша в битве кто-то укажет на путь, логически обоснованный его исходными предпосылками, то те, кто эти предпосылки разделяет, последуют по этому пути.

Поскольку моя способность наведываться в интеллектуальные трущобы ограничена, я не знаю, кто начал эту кампанию в наше особенное время (ее философские корни известны с древности). Первым попавшимся мне на глаза примером стала новостная заметка годовой давности. Доктор Ян Тинберген из Нидерландов, ставший лауреатом Нобелевской премии по экономике в 1969 г., выступил на международной конференции в Нью-Йорке и предположил, что «должен существовать налог на личные способности». Он сказал: «Первым скромным шагом может стать специальный налог на высокие академические показатели». Мы перепечатали этот кусок в рубрике «Досье ужаса» в журнале The Objectivist в июне 1971 г. Реакцией моих друзей стало недоверчивое и возмущенное изумление с замечаниями: «Да он сумасшедший!»

Изумление закончилось, когда в The New York Times от 2 января 1973 г. вышла новость о том, что Папа Римский Павел VI «призвал к “новой справедливости”. Настоящая справедливость признает, что все люди в сущности равны, – говорит понтифик… – Маленькие люди, бедные страдальцы, беззащитные и низко падшие больше заслуживают помощи, поддержки, заботы и почета. Мы знаем это из Евангелия».

Обратите внимание на «философский комплект»: «маленькие люди», «бедные страдальцы», «беззащитные» необязательно аморальны (все зависит от причины неблагоприятных условий их жизни). Но «низко падшие» здесь подразумевает не бедность, а аморальность. Неужели нас просят согласиться с представлением о том, что чем больше в человеке пороков, тем больше заботы и почета он заслуживает? Еще один «комплект»: в «помощи», «поддержке» и «заботе» очевидно не нуждаются те, кто велик и богат, счастлив и силен, они им не нужны. Но должны ли они «почитаться»? Именно они помогают, поддерживают и заботятся – и не заслуживают почтения? Они заслуживают меньшего почета, чем те, кто спасен благодаря их добродетелям и ценностям?

В романе «Атлант расправил плечи» Джон Голт, раскрывая сущность альтруизма, говорит: «Какая отмычка открывает вам дверь в моральную элиту? Эта отмычка – отсутствие ценностей. О какой бы ценности ни шла речь, отсутствие ее дает вам право предъявлять требования тем, у кого она есть… Требовать вознаграждения за свою добродетель эгоистично и аморально; отсутствие добродетели придает вашему требованию моральное право».

Скрытое этическое внушение в словах понтифика становится явным и политическим в новости, появившейся в газете The Times 20 января 1973 г., в статье под названием «Новое неравенство» (The New Inequality) авторства Перегрина Уорсторна, колумниста лондонской газеты The Sunday Telegraph. Дополнительно к альтруизму, основе этой статьи, в ней прослеживается еще две предпосылки: 1) отказ признать различие между разумом и силой (то есть между экономической и политической властью) и 2) отказ признать различие между бытием и сознанием (то есть между метафизическим и рукотворным). Тех, кто игнорирует важность этих отличий, в конце пути поприветствует Перегрин Уорсторн.