Любовь до востребования - читать онлайн книгу. Автор: Nata Zzika cтр.№ 161

От беспрестанных дум болела голова, и с каждым днём взаперти становилось только тяжелее.

Нет, так он к весне свихнётся. В одиночестве. Надо выбираться к своим. К Антонио и Илье! Примет, поди, альфа его обратно в Стаю? Он вполне может и задания выполнять, и молодняк обучать. Только встряхнётся, приведёт в порядок нервы – и ещё ого-го!

Да, это лучший выход – в Стаю!

Словно только и ждал его решения, буран затих, утро встретило солнцем и морозом.

Подстёгиваемый нетерпением, волк собрал вещи, затолкал наполовину обработанные шкурки в мешок – дома дочистит. Привязал на сани мясо, капканы, спальник, наносил в избушку дрова и оставил все долгохранящиеся продукты, какие у него ещё оставались. Попадёт путник или охотник – сможет отогреться, поесть и отдохнуть.

Снег ещё не слежался, снегоступы не давали провалиться по пояс, но всё равно идти было трудно. По хорошему насту он бы шёл день и ночь, и к утру добежал до Беттлса, но не в этот раз.

Огни городка показались поздним вечером второго дня. Несмотря на мороз, от волка валил пар – преодолевать сугробы нелёгкая работа. Сначала Максим хотел свернуть к Вэра, поделиться свежим мясом и поесть горячего. Два дня на сухомятке! Но потом подумал, что так устал – если присядет за стол, то тут же и заснёт. Нет, надо к себе, выспаться, а завтра уже в гости.

Дом совсем занесло, окон не видно, да и крышу наполовину засыпало. Только к входной двери и обратно ведут старые следы – Вэра приходил печь топить после снегопада.

Предвкушая, как он сейчас скинет пропотевшую одежду, наконец, разуется, затопит печь, растопит в кастрюле воды и сполоснётся над тазиком, а потом выпьет горячего чаю и ляжет спать, у Максима пришло второе дыхание.

Не задерживаясь, ледоколом он прорезал путь до крыльца, мельком удивился, почему в пробое нет палочки, дверь никак не заперта, но решил, что Вэра просто забыл. Да и палочка эта – только видимость, хлипкая защита не от человека, а от любопытных лесных обитателей, которые иногда пытаются проникнуть в дом, чуя припасы.

Волк быстро разгрузил сани, поставив их вертикально у стены. Тушу оленя через тамбур вынес на ледник, тщательно обмёл унты и одежду от снега, чтобы не тащить в дом лишнюю влагу и открыл дверь во второй тамбур.

И встал, не понимая – в доме кто-то есть? Одуряющий, восхитительный запах печёного теста. И что-то ещё... Съестное и потрясающе ароматное. Такой сытный дух! Как…

Пироги???

Но Джеки их не печёт. Это кто-то из наших, из россиян.

Сердце замерло, ноздри с силой втягивали воздух, пытаясь рассортировать доносящиеся из-за закрытой двери запахи.

Да нет, не может быть! Откуда? Бред.

Не в силах больше мучиться от неизвестности, мужчина рванул на себя плотно пригнанную дверь, и, как в омут с головой, шагнул в комнату.

В первую секунду ему показалось, что он ослеп и оглох одновременно.

Самый лучший запах на свете – запах его единственной…

Это не сон, не горячечная галлюцинация, не игра воспалённого воображения – женщина стояла возле стола и смотрела на волка.

Жадный взгляд мужчины разом охватил тонкую фигурку, руку Ольги, сжимавшую скатерть – откуда тут взялась скатерть?? – и остановился, встретившись с глазами волчицы.

Время остановилось, как и его сердце.

Радость и затаённый страх – в глазах Ольги.

Потрясение и горячая, отчаянная, на грани разрыва, надежда – в глазах Максима.

Он не дышал, не двигался, боясь, что моргнёт, и всё исчезнет, как мираж. Ольга, не выдержав напряжения, переступила и неуверенно улыбнулась.

- А я… пирог с мясом испекла.

И его отпустило.

Сердце, навёрстывая простои, рвануло вскачь, ноги подкосились, перед глазами плыло и качалось.

- Оля, - простонал мужчина и, шагнув к женщине, опустился перед ней на колени, обнял, сгрёб в охапку, прижался, сотрясаясь от спазма в горле. В силах произнести только одно слово.

- Оля… Оля…

Замер, когда почувствовал её руку на своей голове, затаил дыхание, веря и не веря. Поднял лицо и увидел, что волчица улыбается.

Иногда слова не нужны.

Достаточно только взгляда, прикосновений и бешено стучащих сердец, чтобы прошлые обиды и ошибки, остались за стенами дома.

Иногда нужно потерять, чтобы понять, что готов всё отдать, лишь бы вернуть.

- Ты знаешь, что теперь я тебя никуда не опущу?

- Только попробуй отпустить!

Ночь мягкими лапами скользила над заснеженным городом, заглядывала в окна, подмораживала свежевыпавший снег. Развеселившись, раскрасила небо Северным сиянием, любуясь, как пробегают по сугробам зелёные всполохи.

И замерла возле одинокого, засыпанного по самую крышу дома – там поселилось счастье.

Под утро, когда городок ещё спал, а дикие звери уже собирались на дневные квартиры, дверь в домике открылась, и на снег изящным прыжком перенеслась крупная белая волчица. Следом за ней через сугроб перелетел матёрый самец – толстолапый, лобастый, с широченной мощной грудью, окрасом на полтона темнее самки.

Звери замерли на мгновение, вслушиваясь в звуки и запахи утра, а потом волчица сделала свечку и полетела по сугробам. Прыжок, снег проваливается, зверь погружается по самые уши, отталкивается задними ногами, взлетает над поверхностью, оставляя на ней лёгкие прочерки от задних лап и хвоста, и снова ныряет вниз. Если смотреть издали и сверху, то цепочка ям, связанная между собой штрихами-нитями, напоминала бусы, которые кто-то бросил на снежный склон. Волк некоторое время помедлил, давая самке фору, и бросился вдогонку.

Старая, как сам мир игра, которая может продлить жизнь для одного, отнять – у другого. Или подарить её третьему.

Волчица добежала до густого леса, скрывшего зверей от чужого глаза, и повернулась, ожидая, когда её догонит самец. В отличие от более лёгкой самки, волк не прыгал, а шёл сквозь снег танком, раздвигая заносы грудью, притаптывая лапами, оставляя позади настоящую дорогу. Снег приблизился и игриво припал на передние лапы, виляя хвостом, но вместо игры Умка оскалилась и звонко клацнула зубами. Затем подскочила к волку и хватанула его за шею. Зверь зажмурился, замер, показывая, что не будет давать отпор.

Волчица обошла его кругом, глухо рыча, беря на тон выше и тут же опускаясь ниже, объясняя, почему так сердита, рассказывая, как непросто ей было, негодуя и упрекая. Волк опустил голову, покорно принимая упрёки и укусы. А самка не церемонилась – хватала от души, но не трепала, а не жалея, била открытой пастью. И в какой-то момент не рассчитала – по светлой шерсти самца побежали рубиновые капли. Волчица замерла, а потом заскулила и бросилась зализывать, но волк ударил её в бок грудью, опрокинул и, наклонив огромную голову, сам принялся вылизывать ей мордочку и уши.