Октябрь 1941. Варшавское шоссе - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Чернов, Галина Грин cтр.№ 34

…Но через некоторое время, неся большие потери, они снова полезли и достигли реки. Старший лейтенант Андрей Кабачевский… приказал прекратить стрельбу и позволить противнику начать переправу. Когда неприятельские солдаты вошли в воду, а некоторые даже успели преодолеть Угру и, цепляясь за кусты, поползли на берег, Кабачевский скомандовал:

– Огонь!

Дружно ударили парашютисты. Подступы к их позициям густо усеялись вражескими трупами. Атака была отбита. За ней сразу же последовала новая. Однако и она успеха не имела… Часом позже неприятель предпринял попытку переправиться через Утру на правом фланге. Пехоту сопровождал самоходный понтон, прикрывали орудия. Однако и тут ничего не вышло».

После подрыва моста и стычек с оставленной у моста группой прикрытия, немецкие подразделения стали обходить мост на Варшавском шоссе в нескольких километрах севернее и южнее моста, начав строить новые переправы вне зоны видимости оставшейся группы охраны моста, чтобы занять плацдармы на восточном берегу реки. Отходя, капитан Старчак разделил свои силы на несколько групп: одна (35 чел. во главе с лейтенантом Наумовым) осталась на охране полуразрушенного моста через Утру, другая, во главе со старшим лейтенантом Кабачевским, скрытно ушла на 20 км на восток, на р. Изверь, готовить следующий рубеж обороны. Минирование и устройство завалов на дорогах было поручено бойцам из 214-й десантной бригады во главе с инструктором подрывного дела лейтенантом Николаем Сулимовым. Сам И. Г. Старчак с третьей группой занял промежуточный рубеж обороны в 7 км на северо-восточнее, у д. Стрекалово ^[35]. Позже, после 5-часового боя у моста, в Стрекалово подошли еще 18 бойцов, оставшиеся от группы Наумова.

К вечеру в районе Стрекалово был сбит один из советских пикирующих бомбардировщиков. Свидетелем этого стал И. Г. Старчак:

«Под вечер, впервые за два дня, мы увидели в воздухе трех наших Пе-2. Выйдя на юго-западную окраину Юхнова, они подвергли бомбежке скопившиеся там войска противника. Судя по взрывам и черным столбам дыма, поднимавшимся с земли, удар был удачным. На третьем заходе один из «Петляковых» был подбит зенитками. Делая крутые спирали, он стал терять высоту и лишь в ста – ста пятидесяти метрах от земли выравнялся и, планируя, пошел в сторону Медыни».

Неподалеку, в д. Нефедово, которая как раз находится в сторону Медыни от д. Стрекалово, находилась группа беженцев из г. Юхнов, среди которых была жена председателя юхновского горисполкома Ф.А. Кузовкова с двумя детьми. Она описывает в своих воспоминаниях, как неподалеку от деревни был сбит советский самолет, летчик выбросился с парашютом, но был убит: «…Налетели самолеты, и наш один самолет вступил в бой с ними. Конечно, его сбили, летчик хотя и выбросился, но видно его подстрелили – когда мы подбежали к нему, то он зацепился за дерево, но был мертв. Мы сняли его, голова была вся раздроблена, под большой липой его похоронили в д. Нефедово. А кто он был – фамилию не помню».

С большой степенью вероятности, свидетельства Ф.А. Кузовковой и И. Г. Старчака относятся к одному и тому же самолету, но по рассказу Кузовковой складывается впечатление, что это было 5 октября, а по книге Старчака – не понятно, 5-го или 6 октября. Из курсантов никто об этом сбитом самолете не вспоминал, значит, это было до их появления.

В авиационных сводках 6-го авиакорпуса МВО, защищавшего в эти дни Москву, за 5 октября сведений о потерях найти не удалось. За 6 октября нашлось упоминание о 2-х авиаполках, действующих 6 октября на Юхновском направлении – 120-м и 128-м иап. Из них потери в этом районе числятся только в 120-м иап: «3-я АЭ в составе 9 экипажей (с управлением полка) в 15 час. 10 мин. штурмовала автоколонны войск противника в районе Юхнов – Щелоки. Не вернулись на свой аэродром – командир эскадрильи лейт. Кохан и пилот, мл. лейт. Артемов». Тем летчиком, похороненным в д. Нефедово, мог быть один из них. Но возможно, этот самолет принадлежал не ВВС МВО, а ВВС Резервного Фронта, которые в течение первой половины дня 6 октября вели разведку войск противника в районе Юхнова и на Медынь, уничтожали мотомехчасти противника в районах разведки. ВВС Резервного фронта, судя по оперсводке, 6 октября своих потерь не имели.

Во многих воспоминаниях участников событий часто говорится о полном отсутствии советской авиации и о безнаказанных действиях немецкой авиации в эти дни. Свидетельства очевидцев – И. Г. Старчака и Ф.А. Кузовковой подтверждают, что под Юхновом авиация все же была. Ее действительно было мало, действия носили, в большинстве случаев, разведывательный и бомбардировочный характер и, возможно эти единичные имеющиеся самолеты действовали не на тех участках, где находились авторы тех воспоминаний. Авиасводки содержат и сведения о погоде в тот день: «6 октября. Погода в районе Юхнов – низкая облачность, слоистокучевая, высотой местами доходила до 100 м с дождями и снегопадом, 10 баллов (это максимальный балл – Прим. авторов). Видимость иногда совершенно терялась». Вот в таких условиях, под открытым небом, находились бойцы Старчака, а по лесам шли местные жители, с детьми.

После похорон летчика, юхновские беженцы в количестве 116 человек, 50 из которых были дети, двинулись из Нефедово, но заблудились, и вышли в Стрекалово, где увидели военных, готовящихся к обороне. Ф.А. Кузовковой приходилось все время нести на руках маленькую дочь, т. к. накануне, во время авианалета у д. Нефедово она потеряла ботинки и осталась босиком, а было уже холодно и грязно. «Надо было уходить и мы, беженцы пошли в сторону шоссе, и тут, вдруг, встретились нам вооруженные люди, молодые красноармейцы. Чувствовалось, что они организованы, все шло у них рассчитано, не бежали, а, наоборот, строили, копали и наблюдали. И вот один заметил, что девочка босая, дал мне кусок шинели, (откуда он взял?), я укрутила дочери ноги, и она, хотя иногда, но могла идти ногами. Посоветовали идти нам немного правей, а мы опять попали в Стрекалово, а там была сильная перестрелка, нас вернули, и вот мы несколько дней блуждали по лесу».

Еще летом 1941 г. Москва была поделена командованием МВО на 5 секторов обороны. Сектор № 5 шел с юга до юго-востока Москвы, от Варшавского шоссе, приблизительно до шоссе Энтузиастов и далее условно распространялся в этом направлении в Московскую область. 23 августа 1941 г. Военный Совет МВО назначил начальником этого сектора начальника Подольского военно-пехотного училища генерал-майора Смирнова. В сентябре 1941 г. это училище было переименовано в Подольское пехотное училище (ППУ). Поэтому, когда 5 октября появилась реальная угроза Москве с варшавского направления, внимание командования МВО было обращено именно на генерал-майора Смирнова, как на ответственного за это шоссе, а не потому, что подольские курсанты были последним резервом Ставки. Командование МВО вообще не имело полномочий самостоятельно распоряжаться резервами Ставки, оно их готовило.