Тотти. Император Рима - читать онлайн книгу. Автор: Паоло Кондо, Франческо Тотти cтр.№ 71

Потом было путешествие в аэропорт, потому что прежде, чем вернуться в Италию, нужно было заехать в Дуйсбург: мы должны были это сделать для тех ребят, что работали на нашей базе, которые встречали нас с еще опухшими от слез глазами. Вокруг отеля, сколь хватало взгляда, были одни итальянцы, сумасшествие какое-то! Мы просачивались в отель маленькими группками, я провел замечательную ночь с Илари, сонным Кристианом, Вито и его женой Кристиной. Мы болтали, смеялись, и у всех было ощущение, что после такой победы ничто уже не будет так, как прежде. Никто меня об этом не спрашивал, но на заре – когда небо начало светлеть – мне пришла в голову мысль: я сыграл свой последний матч за сборную. Да, это было так. Если у меня еще и оставались какие-то сомнения, то возможность закончить на пике меня убедила, потому что всегда лучше уходить, когда остается кто-то, кто будет об этом жалеть.

Дневной рейс из Дуйсбурга направлялся прямо на военный аэродром в Пратика-ди-Маре. Я умылся и побрился, нас ждали сначала в Палаццо Киджи, резиденции премьер-министра, а затем – в Большом цирке на празднике. Я путешествовал рядом с Илари и с Кристианом на руках: чемпионат мира закончился, и я не хотел больше расставаться с ними ни на минуту. На протяжении всего полета мы, римляне, объясняли остальным, что такое праздник в нашем городе, убежденные, что это будет впечатляюще, прежде всего для игроков «Ювентуса», привыкших праздновать скудетто минут двадцать – это вечная шутка и довольно незначительное утешение для нас по сравнению с количеством их титулов. Максимум двадцать минут. Буффон смеется от души каждый раз, когда мы приводим этот довод. За полчаса до посадки к нам присоединились истребители ВВС, чтобы сопроводить нас до аэродрома: пилот самолета объяснил нам, что это честь, которой удостаиваются немногие. Волнение росло.

Военные, которые ждали нас на взлетно-посадочной полосе, сразу задали планку того, что нас ожидает. Они, казалось, с ума сошли. Хочу сказать: это все должно было быть торжественно, но, едва самолет коснулся земли, началась охота за автографами и фото. «Хорошенькое начало», – думал я. Первая встреча – в центре Рима, с премьером Романо Проди, который ждал нас в резиденции на Пьяцца Колонна. Я уже лет десять не появлялся на Виа Дель Корсо и был взволнован: у меня была возможность снова увидеть те районы моего любимого Рима, которые я по очевидным причинам не мог посещать, когда мне вздумается. Это была маленькая добавка к переполняющей меня, взрывающейся во мне радости. Поездка по Виа Понтина, затем по Виа Кристофоро Коломбо; это была красота в ее первозданном виде, потому что вдоль пути были тысячи и тысячи празднующих людей – все с флагами, кто-то разворачивал транспаранты, усталые (прошлой ночью никто в Италии не спал) и очень счастливые. Автобус двигался медленно, потому что перед нами ехали сотни скутеров и к Палаццо Киджи мы прибыли с кортежем. По длинной улице Деи Фори Империали мы продвигались со скоростью пешехода – столько людей я видел в те дни, когда мы завоевали скудетто. Мы приехали на Пьяцца Колонна в девять, с приличным опозданием. Проди вышел на улицу, чтобы встретить нас, за ним – череда министров, и я уже знаю, что у Джиджи Ривы начинается аллергия. Политики ему не нравятся, особенно те, которые перед началом чемпионата мира рассуждали в интервью о том, что, учитывая «Кальчополи», нам было бы лучше остаться дома. Прием в Палаццо Киджи тем не менее был дружелюбным, Пьяцца Колонна кишела празднующими болельщиками, в какую-то минуту я взял кубок, показал его народу из окна и услышал торжествующий рев, как будто после гола в дерби.

Несмотря на праздничную атмосферу, я почувствовал, что что-то не так. Я поинтересовался у Вито, в чем дело, и он ответил, что дело в Риве: когда тот услышал, что на открытом автобусе в Большой цирк поедет не только команда и персонал сборной, но также чиновники федерации и главное – политики, он нанес неожиданный удар. Я увидел его в глубине зала, он был мрачен, но решителен. Его пытались удержать, но Луиджи быстро спустился по лестнице, вышел на площадь к автобусу, открыл багажник, вытащил оттуда свой чемодан, приведя в смятение водителя, и ушел – видимо, искать такси. Если раньше я его обожал за его чемпионскую игру и за то, что он всегда был готов принимать сторону футболистов – даже когда им было трудно, как мне после плевка в Поульсена, – то теперь я испытывал к нему самую настоящую любовь. Я считаю бесценной его способность не прогибаться, не пускать на самотек все так, как это сделали мы в той праздничной атмосфере – чтобы не наживать неприятностей, делали вид, что не помним ничего из того, что говорил такой-то важный синьор, что предлагал другой, как нас оскорблял третий. Джиджи, напротив, ясно дал понять, что готов прийти и пожать руки некоторым людям, но не согласен с тем, что все они сядут в чемпионский автобус. И, будучи строго последовательным, он, узнав, что на фотографиях будут и те, кто выступал против нас, ушел.

Путь от Пьяцца Колонна до Большого цирка стал еще одной медленной процессией по запруженным улицам, настолько длинной, что те из нас, кому нужно было еще лететь из Рима домой, хотели бы закончить празднование здесь. Мне удалось убедить их, пообещав им вечеринку, которую они никогда не видели, и попросив помочь мне загрузить автобус всякой снедью, в том числе большим количеством шампанского. По пути до места назначения мы хорошо поддали, и наше трио – я, Даниэле и Вито – предприняли еще одну попытку затащить Буффона в «Рому».

– Смотри, сколько народа, смотри, как люди радуются! – соблазняли мы его. – Представь скудетто здесь, представь, что празднуешь целый месяц!

Джиджи, который, мягко говоря, на тосты не скупился и весь вечер смеялся как дурной, энергично соглашался с нашими коварными рассуждениями.

– Да-да, действительно, надо перебраться в «Рому», нельзя упустить возможность жить в такой атмосфере…

И снова хохотал.

Мы втроем смотрели друг на друга, не веря своим ушам: нам действительно удалось убедить его или он нас дурачит? Конечно, второе – после праздника в Большом цирке и последних тостов в отеле «Парко деи Принчипи» Джиджи обнял нас и пожелал счастливо отдохнуть. И все, увы. Я не спал вторую ночь подряд, и это было хорошо, потому что на следующий день, на пути в Бора-Бора, я замечательно выспался с Кристианом на руках. Никогда больше с ним не расстанусь.

Когда я ушел с поля после часа игры в финале чемпионата мира, замененный на Де Росси, я ушел не из большого матча. Я завершил – к счастью, со щитом – свою историю в сборной. Мне еще не было тридцати лет, но я чувствовал необходимость проводить больше времени с семьей – с Илари, с Кристианом, с его двумя сестренками, которые родятся позже и которых мы давно ждали всем сердцем. С этого дня я хотел делить себя только между «Ромой» и семьей, убрав из моей жизни сборы, товарищеские матчи, квалификационные игры и крупные турниры в голубой футболке: к этому возрасту я уже провел их много, они начинали казаться небесконечными. Уже в самолете на пути из Германии я сказал руководству о своем решении, принятом еще до чемпионата мира. И когда в сентябре Роберто Донадони, новый тренер сборной, пришел навестить меня в миланском отеле, где мы поселились перед матчем чемпионата, я подтвердил ему свое «нет». С сожалением, потому что было непросто отказывать тренеру, который дает тебе понять, насколько ему было бы приятно работать с тобой. Донадони – прекрасный человек, и жалко, что нам не довелось проехать этот отрезок его пути вместе. Я к тому времени уже припарковался.