Тотти. Император Рима - читать онлайн книгу. Автор: Паоло Кондо, Франческо Тотти cтр.№ 49

– Каланча, Каланча! – кричал я ему.

Мы его так прозвали. Обожаю тебя, Каланча!

Финал же историей со счастливым концом не стал. Мы это в какой-то мере чувствовали, наблюдая за вторым полуфиналом, болея за Португалию и против Франции. Зидан со товарищи – чемпионы мира, объективно они были сильнейшей командой. В первом тайме они контролировали игру, но наша оборонительная тактика была спланирована как надо, и к перерыву мы пришли невредимыми, а во втором тайме начали проявлять свои качества. Я провел отличный матч, один из лучших в футболке сборной. К примеру, отдал пас пяткой на Пессотто, тот навесил на Дельвеккио, который и забил в касание. Передача была гениальной, учитывая то, что меня опекали двое французов и в теории возможности сделать передачу у меня не было. Еще я организовал голевой момент, в котором мы могли забить второй мяч (к тому времени мы его уже заслуживали), но Дель Пьеро промахнулся, как это случалось и со мной, и со всеми другими в тысячах эпизодов. Я говорю это потому, что та кампания, которая впоследствии была организована против него, не имела смысла, но очень его угнетала. Игрок, который ошибся, платит за это сразу же, в раздевалке после игры, когда мечтает остаться один на один со своей горечью, но вынужден терпеть похлопывания партнеров по плечам; конечно, они хотят подбодрить, но эти похлопывания лишь увеличивают тяжесть груза на этих самых плечах. Иногда, после того как радость вдруг превращается в кошмар из-за нехватки нескольких секунд, в поиске козла отпущения бывает что-то жестокое. Через это прошел и я, пусть и не в такой степени: меня обвиняли в том, что я недостаточно долго держал мяч в зоне атаки в ту проклятую последнюю минуту компенсированного времени.

Правда заключалась в том, что я уже был уставшим и подержать мяч не было возможности: или я упускал его за боковую линию, или оставлял Монтелле, который, как мне показалось, был в положении «вне игры». Я выбрал второй вариант, а дальше все пошло так, как не бывает даже и в кошмарах: Бартез возобновил игру, при наличии на поле Каннаваро, Несты и Юлиано – троих монстров, сильных прежде всего в игре головой – мяч должен был попасть к нам. Но неблагосклонная судьба решила, что ему следовало оказаться у Вильтора и что после его удара с острого угла мячу суждено было проскочить под руками Тольдо. Тут и описывать нечего – несколько секунд, несколько сантиметров и ноль удачи. Если бы мяч оказался у кого-то из нас, арбитр дал бы финальный свисток. Я не припомню такого чувства – ощущения, что весь мир рушится на тебя. Мы выигрывали, и для того, чтобы сделать это, проползли на коленях даже больше 90 минут. Мы смотрели друг на друга, потрясенные от разочарования и усталости, Мальдини похлопал руками в попытке вернуть нас к жизни, но на самом деле ее в нас уже не было. Началось дополнительное время, и некоторые были уже настолько разобраны, что даже не вспоминали о правиле «золотого гола» – кто забьет, тот и выигрывает… Мы чувствовали, что все кончено, и, к сожалению, оказались правы: Трезеге вынес приговор. Я смотрел на него, празднующего, окруженного партнерами. Было бы здорово сказать, что в тот миг я подумал: «Однажды, Давид, ты эту радость вернешь нам с процентами», но это была бы уже беллетристика, а точнее – неправда. В тот миг я думал только о том, как оттуда побыстрее уехать, я не хотел оставаться в Роттердаме ни на минуту дольше необходимого. Но мне пришлось задержаться на час-другой для медицинского обследования, потому что по возвращении в раздевалку я свалился, как перезрелая груша. Обморок. Не восполнил потерю жидкости, как должен был, и некоторое время, как мне рассказали, с трудом узнавал наших врачей.

Я потерял многое в эти несколько секунд. Европейский титул и, думаю, «Золотой мяч». В том году его получил Луиш Фигу, который отлично провел турнир, хоть и выбыл в полуфинале, как и в Лиге чемпионов с «Барселоной», перед скандальным переходом в «Реал». Без лишней скромности скажу, что в то время я безусловно входил в пятерку лучших футболистов мира: если бы Италия выиграла чемпионат Европы, самый важный турнир того сезона, возможно, жюри наградило бы ее ключевого игрока. И с учетом моих голов, передач и финтов, оставшихся, как и пенальти-«черпачок», в людской памяти, этим ключевым игроком в 2000 году был я.

Я остался в хороших отношениях с Дзоффом, что было естественно. Злость на исключение из состава в полуфинале уже переварилась, когда пришла новость о его отставке, смысл которой я вообще не понял. Его сменщиком стал другой тотем итальянского футбола, Джованни Трапаттони, но было достаточно провести несколько матчей, чтобы понять: его приглашение в сборную оказалось совершенно несвоевременным. У него уже не было энергии и позитива, необходимых для того, чтобы нести это бремя, он не имел ничего общего с тем «наэлектризованным» тренером, о котором писали журналисты, вспоминая молодого Трапа. В раздевалке, конечно, воцарилась приятная атмосфера, потому что он ничего не запрещал, но уровень мотивации у него был нулевой, и скорее мы стимулировали его к работе, нежели он нас.

Ростки нашего участия в чемпионате мира 2002 года пробились из этой зыбкой почвы, и, возможно, мы поплатились еще и потому, что готовились на севере Японии, в Сендае. Так было запланировано для адаптации к месту, обстановке, но мы как будто попали на Марс. Я помню зал, выбранный в качестве «Итальянского дома», и наши лица, на которых было написано: «Что я тут делаю?» Началось все, по обыкновению, хорошо, взаимопонимание между мной и Вьери вылилось в легкий дебют против Эквадора. С Бобо чувство локтя у нас было и на поле, и вне его, потому что он шутит всегда, он – шутничище, один из тех, кто заполняет собой часы отдыха. И на поле он тоже имел вес, пусть даже и весил больше положенного. Однако, несмотря на ощущение хорошего начала, все довольно быстро осложнилось. Мы заняли второе место в группе, и на матч 1/8 финала нам пришлось ехать к хозяевам, в Южную Корею. Плюс к тому мы разместились не в классическом отеле (который мог быть более или менее люксовым, но хотя бы с наличием некоторых услуг), а в огромном университетском спортивном центре, совершенно пустом. Освобожденном ради нас, полагаю. Цепочка зданий, соединенных между собой бесконечными коридорами, и, чтобы добраться от ресторана до номеров, нужно было прогуляться более километра. Кто смотрел фильм «Сияние», тот не забудет, пока жив, отель «Оверлук», затерянный – и жуткий, – в котором сходил с ума Джек Николсон. Так вот, иногда мне доводилось идти одному по этим коридорам, и я все ждал, что, как в кино, за углом окажется или мальчик на трехколесном велосипеде, или убитые близняшки. Фильм ужасов, в общем. Прибавьте к этому кровати, рассчитанные на корейцев (то есть короткие), туалеты в азиатском стиле (без унитазов, с дырой в полу), чесночный дух повсюду… и вы наверняка подумаете, что мы специально старались как можно быстрее вернуться домой.

Нет, все было не так. А было так: знаменитый арбитр Морено хотел, чтобы выиграла Корея. Почему – я не знаю до сих пор. Был куплен? Думал, что ФИФА оценит его симпатию к хозяевам турнира? Мы ему не нравились? Не знаю. Разумеется, его отношение к нам достигло апогея в эпизоде с моим удалением, на моей памяти не имеющим аналогов.

Слухов перед игрой было немало, но мы никогда не делали из них выводов; я имею в виду, что мы выходили на поле с чистыми мыслями, не запятнанными возможностью махинации с целью протащить сборную Кореи дальше. Однако после четырех-пяти свистков в одну сторону мы начали посматривать друг на друга: осторожно, нельзя давать ему поводов, это может ему помочь. Моя первая желтая, например, была смехотворной: я, выпрыгнув, немного расставил руки, но соперника не коснулся. Свисток – ладно, но наказание оказалось слишком строгим, и, видя манеру судейства, я с той минуты дал себе слово действовать вдвойне осторожно. В любом случае мы вышли вперед благодаря, как обычно, Вьери – он переправил мяч головой в ворота после моей подачи с углового, затем упустили массу голевых моментов и все же (не без труда, поскольку Морено давал понять, что он всегда в засаде) почти добились победы. Почти. К сожалению, Корея сравняла счет за две минуты до конца, и все перешло в дополнительное время.