Женщина-трансформер - читать онлайн книгу. Автор: Елена Нестерина cтр.№ 79

Оборотень на службе родине – стильно. Так что это тоже хороший вариант моей возможной карьеры. Государство должно быть безопасным. И я ему в этом смогу помочь. Нет, скорее тут нужен другой слоган. Помоги Родине стать безопаснее. Нет… Безопасность Родины – это моя работа. Так тоже правда.

Мои мысли, взбудораженные возможной перспективой мировой славы и грандиозного успеха, постепенно осаживались, как хлопнутое по макушке подошедшее тесто. Да, я хотела только одного – счастливой свободы. Которой на самом деле сейчас серьёзно угрожали. Почему раньше я не осознавала всей степени опасности? Почему меня какая-то дурь разобрала? С чего я вместо того, чтобы спасаться, умные размышления про грехи завела, о шоу-бизнесе размечталась? Говорю – вечно у меня всё не в кассу и не вовремя. Ругай себя, не ругай – правда остаётся правдой… Это всё от безалаберности.

Никто не должен знать о том, что я есть. Потому что всё это будет использовано против меня. В какой бы зверинец или шоу-балет меня ни продали. Там я стану только средством наживы. И мои интересы никаким образом учитываться не будут. Конечно – кто учитывал интересы благородного Овода, проданного в цирк на посмешище дебилам? Кто жалел Гуимплена, кто озадачивался проблемами всё того же Ихтиандра? Все эти мои братья-монстры не получали от людей особого тепла и участия. А потому и я, если попаду на рынок как чей-то товар, а не собственный независимый бренд, поимею жизнь рабскую. Хрен-наны.

Да, это хорошо, что я при этих мужиках не проговорилась. И не стану. Но мне нужно как-то прорваться на улицу. Только оттуда, я думаю, можно попытаться сбежать.

Это да. Но даже на улице они наверняка предпримут всё для того, чтобы я… не улетела. Точно! А о том, что я могу просто уйти, они не догадываются. Так что первая задача – оказаться на улице. Хоть на чуть-чуть. Жалко, что я без очков так плохо вижу. Но буду стараться. Разведка – мой компас земной!

Я посидела-посидела, и постепенно начала разыгрываться: ловила ртом воздух, шаталась на табуретке, как пьяная, закатывала глаза. Старалась только не удариться об пол и не превратиться в человека – тогда вообще капец.

На меня не обращали внимания. Или они спят, или у них нет никаких тут камер слежения – что скорее всего. Вернее, и то правда, и другое. Ночь ведь наверняка.

Я спрыгнула на пол, походила неверными шагами, всё так же якобы из последних сил переставляя лапы. И медленно отекла вниз. Распласталась, как умирающий лебедь. Закрыла глаза. Лежать было неудобно. Но я старалась.

Решив хоть как-то себя занять, принялась считать. Секунды отсчитывать. Которые складывались в минуты. Никто не приходил. Шея у меня занемела. Вот заразы. Значит, точно, спят. Тогда надо и мне. Продолжим концерт завтра.

Я поднялась – всё так же неуклюже и как будто на последнем издыхании (вдруг всё-таки где-то моё поведение фиксируется), кое-как взмахнула крыльями, взгромоздилась на свой насест. Пошаталась-покривлялась, сложила крылышки поудобнее. И задремала.

Проснулась от топота. Вспомнила о своём ужасном состоянии. И в руки первого же мужика упало обессиленное животное. Он аж крякнул, подхватывая безжизненную тушку. Вдвоём с напарником они пытались усадить меня на табуретку. Но я вытекала из их рук, как холодец, закатывала глаза и, открыв рот, дышала с хрипом и свистом.

– Ты смотри, она ж не клевала ничего, – заволновался один. – И не пила.

– Да чем она будет клевать, баран! – усмехнулся другой. Но волнение передалось и ему. – Она хлеб не жрёт. А чего ж ей – может, мяса сырого? Щас принесу…

– Да погоди, какого мяса. Помирает, кажись. Воздуха, что ли, мало?

– Выпускать на улицу не будем – улетит, не поймаем ни в жисть!

– А сдохнет? Не жрёт ведь! Давай наверх отнесём, форточки все пооткроем, пусть дышит.

– Окно вышибет и улетит – зуб даю. Гарик нас уроет.

Мужики остановились в нерешительности. По их реакции и разговорам я поняла, что ночью они за мной не следили. Значит, никакой аппаратуры тут не было. Я тогда зря старалась. Ну ничего – я повторила этот номер сейчас. Бе-е-е – и, безвольной массой скользнув из их рук, раскрылетилась на полу лицом вниз. Они меня поднимали, а я растопыривалась и моталась из стороны в сторону, задевала крыльями им по физиономиям. Мужики отплёвывались, я взяла это на вооружение, и когда один из них попытался устроить меня у себя на плече, тут же принялась пускать слюни. Которые задорно и невинно потекли ему за воротник.

– Фу, чтоб тебя (пи-и-и-и-и), – не понравилось ему.

Передал меня другому. Тот, от греха подальше, сложил меня на пол. И подпрыгнул – осенило, видать.

– Маска! Кислородная маска! – с этими словами он бросился к двери, звякнул ключами, где-то там топотал, пока два его другана надо мной кудахтали.

И вернулся.

– Давай, надевай! – и к моему лицу прилепили какой-то пластиковый намордник. Ага, это она и есть – маска! А что – приятно. Я перестала отбрыкиваться (удалось одному фраеру штанину располосовать – прелесть!). Улеглась ровно и задышала. Хорош, чёрт побери, этот самый кислород! А я и не знала. Просто очень чистый воздух. Дышишь и не чувствуешь. Ой, а если они мне сейчас туда эфира какого-нибудь подпустят? Для наркоза! Усну и не замечу. А они начнут меня на запчасти разбирать! Ой, мама!..

Я на всякий случай дышать перестала и закатила глаза.

Маску тут же убрали, стали проверять наличие во мне жизни.

– Там нормальный кислород-то? – кричал один из них, распоротый – по голосу уже узнала. – Дай-ка я дыхну, попробую! Нормальный… Чего ж не так-то?

– Не понесём на улицу. Нет. Надевай обратно.

Надели маску. Раз за качество кислорода волнуются, значит, наркоз не запланирован. Да и на фига меня разбирать? Я им целиковая нужна.

Так что я валялась, пока спина не устала. Долго так лежать всё – таки тяжело. Поднялась. С улицей кажется, облом. Ну, пусть тогда просто посуетятся. Может, я им надоем.

Я капризничала долго. Долго суетились мужики. Доводила я их изобретательно – расслабиться им ни на минуту не удавалось.

До тех пор, пока у одного из них телефон не зазвонил. Зазвонил – и звонок тут же сорвался – видно, глубоко подвал, не доходит сигнал. Чай, не метро.

Убежал. Остальные два прижались к входной двери.

А я сидела на столе и точила когти. В смысле, сжимала и разжимала их. Когти впивались в деревянную столешницу и, оставляя на ней борозды, двигались с очень противным скрежетом. Зловещим. Выражение моего лица было напряжённо – кровожадным. Хотя смотрела я не на мужиков, а куда-то в стену. Рысь готовится к прыжку. Тигр выбирает жертву. Гриф-падальщик в предвкушении кровавого пира.

Моим тюремщикам было не то что страшно, я бы сказала – жопа.

Ничем хорошим это не закончилось. Как только вернулся телефонист, они меня попросту бросили. Закрыли дверь и смотались. И я опять осталась одна. Делать мне было нечего. Я слизнула хлебную крошку со стола, пожевала. Есть по-прежнему не хотелось. И пить тоже. А, всё равно нечего – я тарелку с водой перевернула.