Йохан Кройфф. Победитель и тиран - читать онлайн книгу. Автор: Шериф Геммур cтр.№ 59

Другое объяснение ухода Йохана из сборной, намного более состоятельное, долгое время серьезно обсуждалось и было связано с лучшими качествами самого знаменитого голландца: якобы это был его знак протеста против военной диктатуры, которая свирепствовала тогда в Аргентине. Его отказ туда ехать был интерпретирован как форма политического бойкота. В то время в Западной Европе и в особенности в королевстве Оранских расплодилось множество движений, призывающих бойкотировать аргентинский мундиаль. Например, дискуссионный интерактивный круг «Bloed aan de paal» («Кровь на штангах» в переводе на русский) с двумя ведущими: Фриком де Йонге и Брэмом Вермеленом – дуэт двух популярных певцов, которые выступали за бойкот мундиаля. Выступив против франкизма, анархист и демократ Йохан Кройфф, получается, перед всем миром заявил об ужасах тоталитаризма? Эта красивая роль безумно понравилась и нравится до сих пор, судя по тому, что множество международных версий Википедии придерживаются этого рыцарского тезиса. Благодаря этой версии Кройфф получил симпатию и уважение, которые никогда не отвергал и которые вышли далеко за пределы широкого круга его многочисленных поклонников.

Однако Йохан никогда не упоминал политические мотивы, чтобы оправдать свой отказ ехать в Аргентину! И по примеру Йохана «оранжевые» сами никогда не выражали какой-либо протест против аргентинской власти, как вспоминает Джонни Реп в 2015 году: «В Голландии люди немного задавались вопросом о том, стоит ехать туда или нет. Мы, футболисты, даже не колебались. Все стремились туда. Мы все были единодушны на 100 %».

Хенк Спаан, автор книги «Сын Кройффа и другие поэмы», высказывается резко определенно относительно случая Йохана: «Политические мотивы – это все чепуха. Ерунда, маркетинг! Кройфф совершенно аполитичен. Если бы он заинтересовался политикой, он придерживался бы правых взглядов: либерал, связан с бизнесом, борец с пошлинами и налогами… У него все завязано на деньгах». Недалеко от истины, судя по тому, что у Йохана, скорее либерала-анархиста, совсем нет никакой личной склонности к любым формам диктатуры и тоталитаризма, отнюдь. А деньги? Ведь утверждения, выводящие на суд общественности его ставшую притчей во языцех готовность себя продать, все прибывали и прибывали. Уже довольно продолжительное время ему платили за интервью, которые он давал СМИ. Что он опроверг, бесстыдно привирая, во время беседы со швейцарской радиотелестанцией: «Я часто говорил, что требую плату за дачу интервью. Но это лучший способ отпугнуть журналистов. Если кто-то приходит брать у меня интервью, я соглашаюсь. Вот как вам из Швейцарии, но другие журналисты, из Нидерландов, Франции, Бельгии, тоже хотели меня найти. Поскольку в моем распоряжении минимум свободного времени, я через газеты сообщаю, что требую плату, но в действительности не прошу ее. И вот 90 % журналистов просто не приезжают (Смешок.)».

Но мишенью для слухов в 1977 году был его контракт о спонсорстве с «Пумой». Говорили о столкновении между Йоханом и КНВБ, которая все еще была связана с «Адидасом» (и уже обожглась с историей о двух полосках в 1974 году): федерация в корне пресекла разные новые требования спонсоров, включая «Пуму», что привело к тому, что Йохан покинул «оранжевых»… Однако близнецы Вилли и Рене ван дер Керкхоф, спонсируемые «Пумой» и сопротивляющиеся «Адидас», примут участие в аргентинском мундиале в майках с двумя полосками… правда, по возвращении они будут наказаны! Согласно другому предположению, финансовые мотивы Йохана не ехать в Аргентину могут быть ни при чем. В марте 1978 года «Франс Футбол» сообщил о том, что вице-президент ФК «Нью-Йорк Космос», Рафаэль де ла Сьерра, приезжал в Барселону, чтобы предложить Йохану Кройффу пять миллионов долларов за два сезона при условии, что тот примет участие в чемпионате мира в Аргентине. Американские руководители думали, что имидж Кройффа в «Нью-Йорк Космосе» поможет клубу значительно вырасти в цене, если голландский футболист сыграет в мундиале, прежде чем присоединится к их клубу. Но Кройфф отказался от этого супервыгодного предложения…

Как бы то ни было, в Нидерландах не могут смириться с мыслью, что супергерой бросит национальную сборную, ведь с Йоханом выиграть Кубок мира – реально! По мере приближения старта первенства вся страна лихорадочно пытается мобилизовать все свои силы. T.R.O.S., нидерландская вещательная телекомпания, организовала огромную кампанию по национальной мобилизации под слоганом «Давайте вернем Кройффа!» (на музыкальную тему знаменитой Смурф-песни из детского сериала «Смурфики» The Smurf Song). По всей стране прошли разные импровизационные манифестации, а болельщики писали прошения: так было собрано 40 000 открыток. Даже королева Юлиана самолично выступила за… Журналисты полетели в Барселону. Они брали интервью у Кройффа, который стоял перед огромными почтовыми мешками, в которых находились эти открытки. Но Йохан с замкнутым выражением лица и четким тоном, повернувшись спиной к большим мешкам со штемпелем «Почта Нидерландов», сказал, как отрезал, раз и навсегда на все эти слухи о возвращении: «У меня нет желания давать объяснения на эту тему только по одной причине: слово за слово, и начнутся споры. Я уже принял решение, я следую ему».

Йохан остался несгибаем, и в июне 1978 года «оранжевые» улетели в Аргентину без него. Но у решения завершить карьеру в сборной оказалась побочная жертва: Данни. В Нидерландах (и вне них) ее регулярно обвиняли в том, что она вынудила мужа не ехать на мундиаль. Это мнение, нацеленное против нее, было косвенно подтверждено в 2008 году Карлесом Решаком, бывшим одноклубником и помощником Эль Флако в «Барсе». В своей книге Carles Rexach – Ahora hablo yo («Карлес Решак – Теперь говорю я») он написал, что «влияние жены распространялось на все в жизни Йохана, в том числе на все решения, что он принимал»… Отчасти это позволило навсегда заткнуть обвинявших Данни в том, что Йохан вынужденно согласился не принимать участие на мундиале-78. 17 апреля 2008 года он публично рассказал журналисту Антони Бассасу для Catalunya Radio, что его отсутствие на мундиале-78 было вызвано нападением на его барселонский дом в конце 1977 года: «Мне приставили дуло ружья к голове. Связали меня, мою жену, и все это на глазах у детей. Есть моменты, когда в жизни на первый план выходят уже иные ценности. Это послужило толчком для меня закончить с футболом, и я не мог больше выступать в чемпионате мира после такого. Так как для того, чтобы участвовать на каком-либо Кубке мира, ты должен быть в форме на все 200 %». В продолжение Жоан Патси, долгое время пресс-секретарь Йохана в Барселоне, лично сообщил о реальных тревогах своего друга в 1977 году: «Еще до нападения на его дом и после полученных угроз Йохан обращался за защитой в полицию». Через тридцать лет после произошедшего, в 2008 году, эти откровения имели эффект разорвавшейся бомбы: было получено наконец объяснение одной из Кройффийских мистерий, о которой судачили все Нидерланды и весь мир.

23 июня 2014 года в том же самом интервью, которое Йохан дал «Экип», когда он вспоминал Кубок мира-74, он вернулся к более детальному разговору о нападении 1977 года: «Это настоящая причина, личная, которая все перевернула. Грабитель взломал дверь и проник в мой дом. Это не было связано с террористами или политическими историями. Тот тип хотел нас ограбить. Меня привязал к мебели, угрожал мне ружьем, которое приставил к моей голове. К счастью, трое детей спрятались в другой комнате и ничего не видели. Моя жена лежала на полу со связанными руками. Когда он развязывал меня, моей жене удалось выбежать на улицу. Она кричала, соседи вышли, и полиция схватила этого типа. Но кошмар начался потом. В течение шести месяцев полицейские спали у нас дома и сопровождали детей до школы. Телохранители следовали за мной на тренировки. Жизнь твоя меняется психологически, ты уже не думаешь о футболе. Ты живешь в аду. Из-за всего этого я знал, что не смогу играть на чемпионате мира. Мне только исполнился 31 год, и пришло время остановиться. Решение завершить карьеру в сборной даже не обсуждалось. В тот же самый год я завершил свою карьеру в «Барсе». Мне нужна была передышка…»