Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Далримпл, Анита Ананд cтр.№ 11

Однако все выглядит так, будто огромный алмаз, по словам Тавернье, подаренный необработанным и для которого три разных источника дают совершенно разный, но очень значительный вес, – был новым уникальным пополнением сокровищницы Моголов ^[63].

В 1628 году, на вершине своего могущества, Шах-Джахан довел могольский роман с драгоценными камнями до кульминации, заказав самый эффектный объект, украшенный драгоценными камнями, из всех существовавших, – Павлиний трон.

Изначально, насколько можно судить, заказ на массивный трон из чистого золота, «покрытый бриллиантами, рубинами, жемчугом и изумрудами», получил Огюстен Ирья ^[64], ювелир-француз при могольском дворе. Несмотря на то что Моголам нравилось, когда их алмазы гранили иначе, чем привыкли современники на Западе, они предпочитали сохранять естественный вес и форму камня, а не гранить, чтобы произвести меньшие, но более симметрично ограненные драгоценные камни, ценимые в Европе, – на этом этапе в XVII веке европейские ювелиры имели небольшое техническое преимущество над своими соперниками из государства Моголов. Имеются упоминания о том, что императоры и другие индийские правители посылали камни для огранки через иезуитов в Гоа или даже в европейскую торговую колонию в Алеппо ^[65]. Конечно, Ирья не был единственным западным ювелиром, нашедшим работу при могольском дворе: англичанина Питера Маттона также взяли в императорскую кархану (мастерскую).

Однако вскоре Ирья покинул могольскую службу и отправился в Гоа, так что Саид-и-Гилани, иранский поэт и каллиграф, ставший ювелиром, заново начал работу над заказом. Павлиний трон наконец был представлен в честь празднования нового, 1635 года, по возвращении императора с отдыха в Кашмире ^[66].

Драгоценный трон, как изначально его называли, был великолепен и призван напоминать о легендарном троне Соломона (Сулеймана). Моголы долгое время окружали себя аурой древних царей Ближнего Востока и Ирана – как исторических, так и мифических, о которых читали в Коране и в эпических поэмах, подобных «Шахнаме». Опираясь на эти образцы для подражания, Моголы утверждали, что их царствование, озаренное божественным светом, и их справедливое правление принесут золотой век процветания и мира. Для Шах-Джахана, в частности, Соломон, образцовый правитель и пророк-царь, упоминавшийся в Коране, служил и образцом для подражания, и точкой самоидентификации, и сам Шах-Джахан чествовался поэтами как второй Соломон; тем временем Мумтаз-Махал прославляли как новую царицу Савскую.

Соответственно драгоценный трон создали для того, чтобы каждый знавший Коран сразу увидел в нем отголосок трона Соломона. Он имел четыре колонны, поддерживающие балдахин (церемониальный полог) с изображениями цветущих деревьев и павлинов, усыпанные драгоценными камнями. Колонны имели форму сужающейся балясины, которую Моголы называли «форма кипариса», и были покрыты зеленой эмалью или изумрудами для усиления их сходства с деревьями. Над троном возвышались либо одна, либо, согласно большинству свидетельств, две отдельно стоящие фигуры павлинов – отсылка к трону Соломона, который, согласно еврейским и исламским текстам, был украшен усыпанными драгоценными камнями деревьями и птицами.

Самое полное описание этого трона содержится в «Падшахнаме», написанном официальным придворным летописцем и современником создания трона – Ахмад-шахом Лахори: «В течение долгих лет многие ценные камни поступили в императорскую сокровищницу, и каждый из них мог бы служить в качестве серьги для Венеры или украшением пояса Солнца. При вступлении императора на трон ему пришло в голову, что, по мнению дальновидных людей, приобретение таких редких драгоценностей и хранение столь замечательных бриллиантов может служить только одной цели – украшению престола империи. Поэтому они должны быть использованы так, чтобы те, кто видит их, могли осознать и оценить их блеск, и Его Величество мог сиять сильнее прежнего» ^[67].

Лахори рассказывает, как драгоценности, уже хранящиеся в императорской казне – «рубины, гранаты, бриллианты, жемчуг и изумруды, общей стоимостью двести лакхов рупий, потребовалось принести для императорского осмотра, и что вместе с ценнейшими камнями большого веса, превышающего 50 000 мискалов, должны быть вручены Бебадал-хану (позднейший титул Саида-и-Гилани), главе придворных ювелиров». «Снаружи полог был покрыт эмалью и усыпан драгоценными камнями, а внутри густо усажен рубинами, гранатами и другими камнями, и все это должно было поддерживаться изумрудными колоннами. На верхней части каждого столба должны были находиться два усыпанных драгоценными камнями павлина, и между ними – дерево, покрытое бриллиантами, изумрудами и жемчугом. Возвышение должно было состоять из трех ступеней, украшенных драгоценными камнями чистой воды. Трон завершили за семь лет, и стоил он 100 лакхов рупий».

Принимая во внимание вкусы моголов, неудивительно, что камень, особо отмеченный Лахори, был не алмазом, а рубином:

«Среди драгоценных камней, установленных в глубине, был рубин стоимостью в лакх рупий, который шах Аббас, правитель Ирана, подарил покойному императору Джахангиру, отправившему рубин Его нынешнему Величеству, Сахибу Киран-и-сани ^[68], когда тот завоевал Дакхин ^[69]. На нем были выгравированы имена: Сахиб-киран (Тимур), Мир Шахрух ^[70] и Мирзо Улугбек ^[71]. Когда драгоценность попала к шаху Аббасу, было добавлено и его имя; а когда камень заполучил Джахангир, то добавил свое имя и имя отца. Теперь рубин получил добавление – имя Его Величества Шах-Джахана».

Рубин ^[72] под разными названиями – Рубин Тимура, Айн аль-Хур, Глаз гурии и Факрадж – стал тенью Кох-и-Нура и разделил его судьбу в течение следующих двух столетий. Гораздо позже, с изменением вкусов, в начале XIX века алмазы начали рассматриваться как камни, обладающие большей красотой и значением, нежели рубины.