— Окажи милость, — вновь тихо зашептала она хозяину логова, — нет у меня сухой одежды, а ночь длинна. Одна замерзну…
Желтые очи сверкнули изумлением, будто он в точности понял, о чем молила его девушка. Зашуршала листва, когда волк лениво перекатился, ложась на бок. Княжна обхватила трясущиеся плечи. Зверь как будто приглашал лечь к нему. А ведь придется! И она робко шагнула вперед. Волк ждал. Собравшись с духом Лана решительно тряхнула головой, опустилась на подстилку, и замерла в ожидании. Но… Нет, видно сегодня он не голоден. Осталось последнее. Она свернулась калачиком, осторожно подсовываясь под теплый шерстяной бок. Волк поднял голову и вновь обнюхал ее, на сей раз долго и обстоятельно. А потом двинулся ближе, почти накрывая собой. Густой мех щекотал оголенную кожу и холод постепенно отступал, оставляя за собой усталость. Уже в полудреме она извернулась, оплетая руками мощное волчье тело. Теперь в его рычании сквозило восторженное довольство. Сил дивиться странному зверю не было и девушка провалилась в забытье.
* * *
Ей снился чудный сон. Будто она маленькой девочкой вновь убежала в княжий сад. Нежилась в лучах ласкового, летнего солнышка, лежа в корнях могучих деревьев, среди душистых золотых цветов. Гладила руками шелковистую травку, прижималась к горячей от солнца земле. И было так спокойно и хорошо…
Девушка медленно приходила в себя, еще не совсем понимая, где она и как тут оказалась. Нет ни высоких деревьев, ни родных стен, кругом лишь камень. Под боком сухая трава, а пальцы скользят по мягким черным волоскам на груди лежащего рядом мужчины. Всю сонливость смело в одно мгновение. Мужчина! Как?! Подхватившись, она бросилась прочь из некрепких объятий незнакомца. Как перепуганный заяц, забилась в угол и робко посмотрела в сторону лежбища. Человек зашевелился и неспешно сел, а после поднялся во весь свой огромный рост.
Боги светлые! Она зачарованно уставилась на чужака. Взгляд сразу выхватил богатырский разворот сильных плеч, скользнул по крепким рукам, что были небрежно скрещены на могучей груди, прошелся по развитой шее и встретился, наконец, с обжигающим взглядом золотых глаз. У нее перехватило дыхание. Его лицо было под стать телу. Вся прелесть Велета меркла перед мужественными чертами закаленного в боях воина. Прямой, чуть широковатый нос, резкий разлет скул и твердый, упрямый подбородок под плотно сжатыми губами. Не сам ли Перун высек это лицо из темного камня нерушимой скалы?
Тихий вздох сорвался с губ. Пусть в незнакомце не было и капли миловидности, но ей показалось, что притягательнее мужчины не сыскать на всем белом свете. Хищный облик дополняла смоляная грива волос, растрепанной волной падающая на плечи. Но главной приметой мужчины был страшный ожог, почти на всю правую часть лица. Рубец заходил на ухо, спускался пятном по шее и на плечо. Чудом остался не тронут глаз, чист почти весь лоб и часть щеки. Однако отметина вовсе не показалась ей безобразной, и скорее вызвала лишь сострадание от мысли, сколько боли, должно быть, пришлось ему вынести.
Не сразу девушка поняла, что на сильном, смуглом теле нет и клочка ткани, и лишь увидев кривую усмешку, изогнувшую красивые губы, сообразила, как бесстыдно и откровенно она разглядывает обнаженного мужчину. Охнув, княжна поспешила спрятать лицо в ладони. Сердце билось часто-часто, а в груди, за чувством стыда, яркой искоркой дрожало непонятное тепло. Вдруг до сбитого дыхания захотелось вновь коснуться незнакомца, а еще — чтобы он заговорил с ней. Последнее исполнилось быстро.
— Кто ты? — иного голоса она и не ожидала. Низкий и звучный, он диким медом лился в уши, заставляя ее вздрагивать и жаться к камню сильнее.
— Кто ты? — нетерпеливо повторил он.
— Светлана, — тихо пробормотала в ответ княжна, — Но люди Ланой кличут…
— А сюда как забрела?
— Заблудилась.
Послышался приближающийся шорох. Сердце опять запрыгало в груди.
— Нет! Не приближайся!
Шорох прекратился.
— Указывать вздумала? — гневные нотки разукрасили спокойную речь.
— Нет! Нет! То есть… Ты же нагой вовсе!
Близко послышался смешок.
— Правда? На тебе так тоже одежды не богато…
От смущения она готова была провалиться сквозь землю. Украдкой дергала смявшийся подол, прикрывая ноги, и сквозь пальцы косилась на вышагивающие совсем рядом ступни.
— Да и ночью не больно-то стыдилась, обнимала крепко, — точно издеваясь, с усмешкой продолжал он.
— Ночью… — слабо пробормотала Лана, — Так тот огромный волк — ты?
Неужто, по глупости, она забрела в земли оборотней? Ее отец давно был на ножах с местным людом. Дикие и непокорные, они крепко держались за свои земли, не склоняя головы ни перед кем. Трудно было враждовать с лесным народом, их жилища терялись среди глухих чащоб, а уж если удавалось дружине разорить какую стоянку, то долго, очень долго потом стонало пограничье от мстительных налетов. Отец лютовал всякий раз, стоило гонцам принести недобрые вести, но сделать ничего не мог. Так и жили, изредка друг друга кусая.
Лана спешно продумывала свои будущие речи. Оборотни и князь в тихой войне, должно быть, тогда этот странный мужчина не упустит возможности насолить отцу и поможет ей избежать ненавистного замужества. Стоило бы попытаться, к тому же незнакомец, несмотря на весь свой грозный вид, совсем не казался ей злым. Вдруг он сумеет указать ей верное направление, а может и проводит? От мысли, что придется скоро покинуть мужчину, стало вдруг до боли тоскливо. Не увидеть ей больше золотых глаз, не коснуться смуглой кожи… Растерянная и удивленная своими чувствами, она совсем сникла, и рассеянно прислушивалась к звуку осторожных шагов и шороху, доносившихся то тут, то там.
Яр мерял ногами логово и поглядывал на притихшую лесную гостью. Свет-ла-на. Ее имя звонким ручейком перекатывалось на языке и клокотало в горле. Подходит, ой, подходит…
Ночью, когда он направился к одному из своих пристанищ, то едва на зад не сел от удивления. Чужие следы вели прямиком ко входу. По первой он разозлился — не любил незваных гостей. А после настал черед удивления. Юная девушка сидела посреди логова и дрожала от холода. Но стоило лишь вдохнуть сырой воздух пещеры, как от восторга он чуть слюной не подавился. Ее запах! Легкий и свежий, он навевал мысль о весне. О первых молодых листочках, пробивших дорогу к солнцу из темного плена смоляных почек. О нежных цветах, робко подымающих венчики над ярко-зеленой, молодой травушкой, что бархатным ковром укрыла пропитанную талым снегом землю. Да и сама незнакомка больно походила весенний цвет. Мокрая рубаха являла волчьему взору стройный стан, кожа девушки была бледна, а светлая коса спускалась почти до поясницы.
Ее красота была незаметной и тихой, совсем не как у женщин его народа. Среди оборотниц она бы показалась невзрачной, да и Яр поначалу так решил, но… После того, как храбрая гостья попросила погреться, а затем и вовсе заснула, зарывшись пальчиками в его густой мех, он долго-долго вглядывался в спокойное девичье личико. И чем дольше смотрел, тем больше ему нравилось. Хороша все же! К тому же вернулся ее чудный запах, перебитый первой паникой от встречи с хищным зверем. Почуяв, что она вновь вздрагивает от холода, Яр перекинулся человеком и с огромным удовольствием привлек девушку к себе. Она легла в его объятья так правильно и уютно, словно сами Боги создали их тела друг для друга. Всю ночь оборотень тихо млел от восторга, вдыхая дивный аромат. Невесомо оглаживал гибкий стан и уже строил планы, как заговорит, заманит нечаянную гостью в их поселение, а там и в свой дом уведет. Не гоже такой голубушке белокрылой под чужой стрехой* ночи коротать. Ну, имя-то он узнал, а вот…