— Беги-ка к роднику, — вздохнул он, — набери воды. А после есть для тебя одно дело.
Он отступил, давая ей свободу. Совсем неохотно она ушла, чувствуя, как пристально смотрит ей вслед оборотень. До вечера по его просьбе возилась в кладовой, перебирала запасы. Дивилась про себя хозяйственности мужчины. Все тут было, живи хоть целую зиму. Яр изредка спускался, звал передохнуть, но она уж больно хотела закончить все до вечера, а не оставлять на завтра. Оборотень уходил и уже наверху возился в горнице. Готовить мужчина умел и к ужину ее ноздри щекотал вкусный запах жареного мяса.
— Все, Ланушка, довольно, — как всегда он двигался бесшумно. Девушка вскочила и покосилась на не перебранную крупу.
Он перехватил ее взгляд и решительно потянул за руку к лестнице.
— Хватит, — приговаривал Яр, — темнеет уже, пора ужинать.
На обеденном столе красовалась запеченная птица и каша. До жути проголодавшись, Лана набросилась на еду безо всякого стеснения. Яр только хмыкнул, глядя как она рвет зубами белое мясо. Подождав ее насыщения, проговорил:
— Ступай, я баню истопил, — кивнул он на дверь, — только не плескайся долго.
От радости она чуть не заплясала на лавке. Быстро взяла полотенце и чистое одеяние, побежала мыться. Яр уже был тут и ей достался второй пар. Задержалась все же дольше, чем хотела. Пока волосы отмоешь, платье в порядок приведешь… Вернулась разомлевшая и довольная. Хотела уже лечь, как из спальни донесся голос.
— Ланушка, подойди-ка.
Заглянула в приоткрытую дверь и замерла. Яр сидел на кровати и пристально глядел на нее, а рядом стоял красивый кубок. Зачем она ему тут на ночь глядя?
— Ну, — спокойный, ласковый голос прервал ее невеселые думы, — иди же сюда. Сядь.
Лана задышала чаще. Робко шагнула вперед и опустилась на кровать, не смея глянуть ему в глаза. Не просто так он зазвал ее в комнату, ой, не просто.
— Вот, — тихо произнес Яр, подавая ей кубок и стараясь при этом не пугать своим охрипшим голосом, — Испей со мной, моя храбрая спасительница.
Девушка вздохнула и нерешительно приняла чащу из его рук. Сделала добрый глоток и сразу закашлялась.
— Вино! — вырвалось удивленно из ее уст.
— Ну да, — тихонько засмеялся он, — Вина не пила?
— Очень мало, и только разбавленное с водой, — рассеяно произнесла девушка, а после вновь взглянула на сидящего рядом мужчину, — зачем?
— Надобно так, — уклончиво ответил он. Прикрыв глаза, девушка не спеша пила предложенное. Хорошо, иначе увидела бы, как голодно и безумно смотрит он на ее сладкие губы, покрытые хмельной влагой.
— Довольно, — мягко забрав полупустую чашу, Яр поставил ее на стол и вернулся к ожидавшей его девушке.
— Понравилось? — улыбнулся оборотень. Княжна сидела не шелохнувшись, задумчиво схмурив брови.
— Немного на мед похоже, — призналась она и медленно подняла взгляд на мужчину, — а после как будто фрукты спелые, только не могу сказать какие.
Глаза у девушки блестели все ярче, а щеки наливались слабеньким румянцем.
— Может и мне попробовать? — в раздумьях протянул он.
— А ты не пил? — изумилась Лана.
— Такое нет. Но знаешь, есть у меня кое-что получше этого, — хитро протянул Яр, — слаще и дороже сердцу в сотни и сотни раз.
Она покосилась на недопитый остаток и облизнулась.
— Другое вино? Вкуснее…
Но, посмотрев ему в глаза, княжна запнулась. Не мешкая, он перехватил ее руку и бережно потянул к себе.
— Вкуснее… Куда как желаннее… — тихо приговаривал Яр, вынуждая девушку перебраться к нему на колени. Лана, как зачарованная, уступала осторожным, но уверенным его движениям. Руки сомкнулись на ее талии, забирая притихшую девушку в нежный плен. Не давая ей опомниться, он припал к влажным губам.
Она вздрогнула, когда шероховатый язык оборотня проник в ее рот, призывая ответить на поцелуй.
— Ты мое вино, — шепнул Яр в ее губы, — самое чудное, сладкое. Задурманила голову, свела с ума…
Тихий, бархатный голос ласкал, обволакивал, рождая в теле томную слабость. Усмиренная его нежностью тревога жалась где-то на краешке сердца, словно загнанный зверь. Огрызалась все реже и Лана понемногу уступала мягкой настойчивости мужских губ. Поцелуй стал глубже, горячее.
На душевные терзания вдруг не осталось ни сил, ни желания. «Зачем противится? — тихо нашептывал в уши смутно знакомы голос. — Смотри, как сладко милует он тебя, касается так бережно… Прости же, забудь о прошлых обидах. Ты и сама хочешь этого…». Покоряясь настойчивому шепоту, Лана совершенно сдалась. Обвила руками шею мужчины и доверчиво прижилась к широкой груди, вверяя себя его ласкам.
Почувствовав, как Ланушка робко льнет к его рукам, Яр чуть не сорвался. Столько грезил о ней, снами о близости мучился. И вот свершилось. Сама к нему жмется, от горячей ласки дышит тяжко. Шнуровку распутал, платье приспустил, и к нежным грудкам скорее. Обхватил губами твердую вершинку-бусинку и от накатившего блаженства голову повело. Ох, до чего сладкие! Вовек не насытиться. Ланушка так и взвилась. Застонала в голос. Выгнулась, подставляя нежное свое тело под горячую ласку жадных губ. Проворные пальчики запутались в растрепанных прядях, прижимая его голову ближе. Тихий рык вырвался из горла — отзывчивая какая!
Доведя себя и ее до мелкой дрожи, Яр спешно отстранился под разочарованный девичий стон. Ловким движением сдернул с себя рубаху и застыл, жадно наблюдая, как в потемневших от желания глазах девушки огненной зарей разгорается восторг.
Увидев перед собой обнаженную грудь оборотня Лана тихо заскулила. Дрожащими пальцами коснулась горячей смуглой кожи, очерчивая литые мышцы богатырских плеч.
— Ла-а-ана, — простонал мужчина, откидывая голову. Сквозь полу прикрытый веер черных ресниц полыхнуло раскаленное золото. Густые пряди смоляным великолепием рассыпались по смуглой коже. А она от восхищения себя позабыла. Ну до чего прекрасен! От одного вида сомлеть можно. То в жар, то в холод кидает. Сильный, статный, в каждом движении мощь звериная. Жутко и прекрасно разом. Княжна зачарованно оглядывала замершего перед ней оборотня. Взглядом ласкала, пальцами. Каждую впадинку и выпуклость. А ведь смотреть ей мало и плечи его широкие гладить тоже! Невесомый поцелуй отметил ямку между ключицами. Она нежно прикусила темную жилку, что билась часто-часто и тут же облизнула место укуса.
По телу мужчины прошла крупная дрожь. Гортанный рык вырвался из широкой груди, и платье с ее тела пропало, сдернутое, разорванное сильными руками. Сграбастав ее в могучие объятья, Яр повалился на кровать.
Не выдержал все-таки. Не смог.
— Моя маленькая, моя сладенькая, я же поцелую… поцелую только… — шептал ей хрипло, а сам между стройных ножек протискивался. Зверь внутри совсем взбесился, одурел от пьянящего ее запаха. Требовал отметить сей же миг. И Яр жадно прихватывал за нежную шейку, царапал кожу клыком, но зубов не смыкал. Как одержимый набрасывался то на сладкий, открытый его поцелуям ротик, то на белую, мягкую грудку.