Альтернативная история Жанны д’Арк - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 43

В целом можно сделать вывод, что труд прокурора д’Этиве пропал даром. Даже тенденциозно настроенным судьям стало ясно, что составленный им документ никуда не годится.

Во-первых, он был перенасыщен обвинениями. Историк В.И. Райцес констатирует:

«Прокурор поступил вопреки мудрому правилу, гласящему, что тот, кто слишком многое доказывает, ничего не доказывает. Он доказывал слишком многое, не позаботившись отделить главное и основное от случайного и второстепенного. Среди массы мелких и вздорных обвинений затерялись те, которым судьи придавали решающее значение».

К таковым относились отказ подчиниться воинствующей церкви, таинственные «голоса», видения и мужской костюм.

Во-вторых, в обвинительном заключении слишком уж явно проступала политика. Складывалось впечатление, что Жанну судили не за преступления против веры, а за ее военную и политическую деятельность. Но это не входило в компетенцию церковного суда. Ну а явная приверженность прокурора интересам Англии и вовсе лишала судебное разбирательство даже видимости беспристрастия.

70 статей прокурора д’Этиве были забракованы 2 апреля 1431 года на заседании трибунала в резиденции епископа Кошона. На том же заседании было решено составить новое обвинительное заключение, и сделать это поручили человеку, более для этого подходящему. Этим человеком оказался доктор теологии из Парижа Николя Миди. Через 3 дня новый документ был готов.

На этот раз он был значительно короче и содержал всего лишь 12 статей, каждая из которых представляла собой подборку модифицированных показаний Жанны. Из текста были убраны все явные нелепости. Осталось лишь наиболее «существенное»: «голоса», видения, «дерево фей», мужской костюм, непослушание родителям, попытка самоубийства, уверенность в спасении своей души и, конечно же, отказ подчиниться воинствующей церкви.

Историк Анри Гийемен по этому поводу пишет:

«70 статей заботами парижского доктора Николя Миди были сжаты до 12 — д’Этиве, этот запутавшийся и многословный провинциал, не был способен на такое. Миди показал ему, как нужно браться за дело, если хочешь поработать ударно, и составил перечень смертных грехов, совершенных Жанной».

Эти 12 статей также были фальсификацией, но более утонченной и квалифицированной. Она заключалась в одностороннем подборе цитат из показаний Жанны и в их тенденциозной переработке. Так, например, в восьмой статье, где речь шла о «прыжке с башни Боревуар», воспроизводились слова Жанны о том, что она предпочитает смерть английскому плену, но опускалось то место из ее показаний, где она говорила, что, бросившись с высокой башни, она думала не о смерти, а о побеге. В таком же духе были обработаны и другие ее показания.

5 апреля суд одобрил и утвердил обвинительное заключение Николя Миди. С «Двенадцати статей» сняли копии и разослали их многочисленным консультантам и экспертам. В сопроводительном письме епископ Кошон и инквизитор Лемэтр просили сообщить в наикратчайший срок мнение относительно содержащихся в обвинительном заключении показаний подсудимой:

«Не противоречат ли эти показания или некоторые из них ортодоксальной вере, святому писанию, решениям святой римской церкви, одобренным этой церковью мнениям и каноническим законам; не являются ли они возмутительными, дерзкими, преступными, посягающими на общий порядок, оскорбительными, враждебными добрым нравам или как-нибудь иначе неблаговидными, и можно ли на основе названных статей вынести приговор по делу веры?»

Понятно, что подобная постановка вопроса допускала возможность лишь утвердительного ответа. Консультантам и экспертам оставалось лишь выбрать любые из предложенных определений.

Так они и поступили. Не прошло и двух недель, как трибунал получил более 40 «экспертных» заключений. Совершенно очевидно, что все высказались за осуждение подсудимой, да и могло ли быть иначе, если копии «Двенадцати статей» рассылались лишь тем, кто полностью зависел от англичан и ревностно им служил?

Теперь оставалось услышать решающее слово, и его должен был произнести Парижский университет — этот, по словам Анри Гийемена, «хранитель католической истины», оплот теологии и гонитель всяческой ереси. В середине апреля четыре члена университетской делегации во главе с Жаном Бопэром отправились в Париж, чтобы привезти оттуда заключение Сорбонны.

«Двенадцать статей» Николя Миди стали, таким образом, предметом широчайшего обсуждения. И только одно заинтересованное лицо ничего не знало об их содержании. Удивительно, но суд не счел нужным ознакомить с этим наиважнейшим документом саму подсудимую.

Грубейшее нарушение норм судопроизводства? Разумеется. Не первое и далеко не последнее. И что дальше? Ничего. На этом суде даже самые элементарные принципы законности попирались буквально на каждом шагу.

Процесс вступил в заключительную стадию. Теперь перед судьями встала новая задача: заставить Жанну отречься от своих «грехов». Причем сделать это Жанна должна была публично, что, по замыслу организаторов процесса, окончательно развенчало бы Деву в глазах ее религиозных поклонников.

В ход были пущены все возможные средства, начиная от «милосердных увещеваний» и кончая прямыми угрозами.

16 апреля Жанна вдруг тяжело заболела. Так тяжело, что думали даже, что она не выживет. Но и болезнь не избавила ее от постоянных визитов судей и настойчивых попыток принудить ее покориться воле святой церкви.

18 апреля в камеру к Жанне явился епископ Кошон в сопровождении большой группы помощников. Секретарь Кошона в тот же день записал следующие слова Жанны:

«Я больна и, кажется, смертельно. Если Бог желает оказать мне последнюю милость, то прошу вас принять мою исповедь, дать мне причастие и похоронить в освященной земле».

На это ей было сказано:

— Если хочешь приобщиться к таинствам церкви, покорись ей, как добрая католичка.

Понятное дело, если боишься за свою жизнь, то должна искупить грехи, а не подчиняясь церкви — не имеешь права требовать у нее чего бы то ни было.

Смерть Жанны от болезни, естественно, не входила в планы организаторов процесса. Когда прокурор д’Этиве доложил графу Уорвику, что «подлая девка, должно быть, какой-нибудь дряни наелась», тот послал за врачами и распорядился:

— Позаботьтесь о больной, как следует. Ни за что на свете король не хотел бы, чтобы она умерла естественной смертью. Она ему дорого стоила. Сделайте все необходимое, заботливо ухаживайте за ней и постарайтесь ее вылечить.

Иван Лесны отмечает очень важный факт: Жанне был оказан «всевозможный медицинский уход, ее даже лечил личный врач герцогини Бэдфорд». Не правда ли, еще один довод в пользу того, что Жанна не была простой пастушкой…

Осмотрев больную, врач нашел у нее лихорадку и предложил пустить кровь. Через несколько дней, к великой радости своих мучителей, Жанна выздоровела.