Возвышение и мятеж - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Г. Мэннинг cтр.№ 101

Грэм видел, что Сэр Сайхан с трудом поднимался на колени, оставив арбалет лежать на земле рядом, но Роуз нигде не было видно. Это его встревожило, но ему нужно было встать на ноги, прежде чем что-то делать. Повернувшись на бок, он посмотрел на женщину рядом с собой:

— Алисса, ты… — Он не смог завершить фразу, так как что-то врезалось ему в висок, отбив его в сторону с такой силой, что у него на миг потемнело в глазах.

Когда он снова смог видеть, то услышал звон стали о сталь. Наверное, он потерял сознание, поскольку уже наполовину стоял на ногах — сильные руки Алиссы поднимали его с земли.

— Надо ему помочь! — крикнула она.

— Кому помочь? — спросил Грэм, всё ещё выбитый из колеи — его взгляд ещё только начал фокусироваться.

— Моему отцу, — ответила она, делая шаг прочь и поднимая своё копьё. Затем она добавила: — Он проигрывает. — Судя по тону её голоса, она не могла в это поверить.

Грэм понял, когда увидел происходившее перед ними. Рядом сражались двое облачённых в броню рыцаря, сверкая клинками на солнце. Один из них был Сэр Сайхан, вооружённый одним из солнечных мечей, созданных Мордэкаем многие годы тому назад, а вот второй был недавно появившимся — и вооружён был мечом, который выглядел как Шип Розы. Что было невозможно.

— У меня галлюцинации, — пробормотал Грэм, глядя на себя. Он всё ещё был в броне — в броне, которая являлась частью перекованного Мэттью меча. Произнеся командное слово, он призвал само оружие, и оно появилось в его руках — идеальная копия меча незнакомца… за одним исключением. В рукояти его меча был массивный рубин, сердце его отца, и камень пульсировал таким красным светом, какой Грэм никогда прежде не видел. Свет гудел быстрым и равномерным биением, будто рубин ожил.

Грэм со странным чувством удивления коснулся камня рукой, и почувствовал жар даже сквозь броню. Немея от шока, он поднял взгляд на человека, постепенно пробивавшегося через защиту Сэра Сайхана:

— Отец?

Сайхан сражался так, как не сражался уже годами — он боролся за свою жизнь. Места для мыслей или стратегии не было, поскольку его противник был быстрее мысли, сильнее стратегии. Сайхан знал его до мельчайших подробностей, поскольку в прошлом они были друзьями, и, иногда, врагами.

Во время их последней крупной схватки он был лучше, проиграв лишь потому, что Дориан был готов пожертвовать собой ради победы. Но это уже было не так. Сайхан постарел, и боль от полной насилия жизни засела в его костях. Несмотря на драконьи узы, Дориан был сильнее, быстрее, и владел мечом так же, как и всегда — идеально.

Сайхан не мог видеть лицо старого друга из-за надетых на них шлемов, но знал, как оно должно было выглядеть, поскольку чувствовал ярость в мече врага, пробивавшего его блоки снова и снова. Даже когда он идеально парировал удары, Дориан пробивал парирования, заставляя собственный клинок Сайхана биться о его доспехи.

Сайхан импровизировал, как обычно, но на открытом поле вариантов у него было мало, а Дориан предвосхищал каждую уловку и комбинацию, обращая их в свою пользу. Сайхан проигрывал, и хотя он был облачён в зачарованную броню, он знал, что та не устоит перед мощью ударов Дориана, если им позволить попасть в полную силу.

Сайхан пережил тысячи схваток на мечах, но теперь ощущал нечто новое. Он боялся, ибо сейчас, в отличие от прошлых раз, он хотел жить. Причина, вызвавшая эту жажду жизни, бежала ему на помощь — Алисса подняла копье, намереваясь отогнать Дориана прочь от её отца.

Её форма была безупречна, когда она нанесла глубокий колющий удар копьём, целясь Дориану в бедро, где наконечник мог найти точку соприкосновения, передав силу удара, не соскользнув в сторону — но несмотря на её искусность, удар не достиг цели. Дориан согнул колени, что позволило ему отразить смертоносный удар нагрудником, в то время как его меч продолжил свою непрерывную траекторию, ударив Сайхану в плечо, прорвав металл и глубоко вонзившись в плоть.

Дориан не медля махнул клинком назад, развернулся быстрее, чем даже Алисса смогла предугадать — и вогнал набалдашник рукояти двуручника в лицевую пластину её шлема. Оглушённая, она упала спиной вперёд, и уже в падении увидела свою грядущую смерть. Меч поднялся, и теперь снова опускался в мощном полном ударе, который грозил разрубить её пополам, если судить по его эффекту на броне Сайхана.

Меч остановил идентичный клинок, когда Шип Грэма встал на его пути. Оба клинка опустились под силой удара Дориана, пока не зависли в воздухе прямо над шеей Алиссы.

— Остановись! — закричал Грэм.

— Твоя смерть наступила в тот момент, когда тебе вздумалось защитить человека, угрожавшего моей жене, — послышался голос Дориана, звучавший глухо и металлически из-под его шлема. После чего Шип метнулся вверх в обратном ударе, грозившем снести Грэму голову с плеч.

Разразился шторм стали и искр, когда два закованных в металл титана вступили в серьёзную схватку. Алисса откатилась, заворожённая и поражённая боем, свидетелем которому она стала, но времени на рефлексию у неё было мало. Её отец лежал на земле, и его кровь вытекала, впитываясь в землю. Ей нужно было найти способ унять кровотечение, пока он не истёк до смерти.

Битва Грэма и Дориана бушевала с неукротимой свирепостью — они бились, махая в воздухе двуручными мечами с такой скоростью и лёгкостью, что те казались скорее рапирами, чем шестифутовыми стальными клинками, которыми на самом деле являлись. Они двигались туда-сюда, тяжело ступая по сухой траве — их мечи постоянно сшибались, то высоко, то низко, а их тела смазывались в движениях, за которыми нельзя было уследить одними лишь глазами.

Грэм сражался, комбинируя технику и подсознательную боевую интуицию, которой научился у Сайхана, а его отец нападал с грацией и идеальной формой, которые выработал за полную тренировок в этом искусстве жизнь. Алисса подняла на них взгляд от своих отчаянных трудов, но даже её намётанный глаз не мог определить, кто одерживал верх.

Грэм хотел что-то сказать, окликнуть человека, которого ему так долго не хватало, но клинок Дориана был слишком смертоносным, чтобы его можно было игнорировать. Лишись он на миг сосредоточенности, и меч напился бы его крови. Ему хотелось верить, что его броня смогла бы остановить удар, но он уже видел, что произошло даже с зачарованными латами. Вместо этого он заглушил свой разум, и позволил телу говорить вместо него, отражая удары, нёсшие в себе необузданную силу неофита, облачённую в идеальные движения мастера.

Краем глаза он видел, как Алисса работала над своим отцом, и был рад, что она отвлеклась. Если бы она попыталась вмешаться в бой, то он сомневался, что смог бы спасти её от последствий этого решения. Человек, с которым он сражался, казался облачённым в сталь демоном — неудержимым и неумолимым.

Где-то глубоко в душе Грэм обнаружил, что получает удовольствие. Это был бой, который он всегда воображал, будь у него шанс сразиться с наставником в его лучшие годы. Во время учёбы у него всегда создавалось впечатление, что его отец каким-то образом чуть уступал Сайхану, но теперь он знал правду. Его отец был образцовым воином, и заставлял Грэма выкладываться по полной. На ином поле боя он, как ему думалось, смог бы вести схватку менее сложно, но здесь, на плоском и пустом поле к северу от Реки Глэнмэй, он только и мог, что не дать себе умереть.