Огни рампы. Мир «Огней рампы» - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Спенсер Чаплин, Дэвид Робинсон cтр.№ 71

По мнению Барри Энтони, Лео Драйден послужил прототипом для Кальверо в той же степени, что и Чарльз Чаплин-старший. Драйден (урожденный Джордж Драйден Уилер, 1863–1939) выступал на сцене с 18 лет и имел лишь скромный успех – до тех пор, пока его песня “Сон шахтера о родине” в одночасье не принесла ему громкую славу (произошло это приблизительно в ту же пору, когда он стал жить вместе с Ханной Чаплин). В течение следующего десятилетия он пользовался всенародной славой и исполнял разные песни (в основном собственного сочинения), прославлявшие Британскую империю и ее доблестных воинов. Однако после окончания англо-бурской войны его стиль вышел из моды – хотя после Первой мировой войны интерес и к нему (и к стилю, и к исполнителю) на короткое время вспыхнул заново. К 1930-м годам ангажементы перестали поступать, и некоторое время Лео, как Кальверо, пел на улицах, развлекая очереди, выстраивавшиеся возле кинотеатров на Лестер-сквер. Как это было с Чарльзом Чаплином-старшим и с Кальверо, друзья-профессионалы помогли Лео (в ту пору 73-летнему и больному) и устроили бенефис в его честь, только не в “Эмпайр”, а в заведении поскромнее – в одном пабе при гостинице в Криклвуде ^[125]. Чаплин, скорее всего, знал о позднейших похождениях Лео от своего единоутробного брата Уилера Драйдена – сына Ханны Чаплин от Лео. Он работал на чаплиновской киностудии и сыграл в “Огнях рампы” две маленькие роли.

“История Кальверо” – это наглядная проработка характера персонажа по системе Станиславского еще до того, как начинается действие фильма. Мы узнаем, что семейная жизнь Кальверо потерпела крах – о чем не упоминается ни в окончательном варианте повести “Огни рампы”, ни в сценарии фильма. Неизбежно напрашивается объяснение, что именно так Чаплин (который наблюдал за матерью и в раннем детстве, и уже будучи подростком) представлял себе супружеские проблемы собственных родителей. В истории рассказывается о том, как Кальверо женился на Еве – женщине на 25 лет моложе, к тому же дочери его давней возлюбленной, когда-то сбежавшей с другим мужчиной в Южную Африку. Хотя их любовь взаимна, Ева вскоре начинает направо и налево изменять мужу. Как пишет Чаплин, она сама признавала, что ею владеет

Может быть, Чаплин полагал, что все беды миссис Чаплин – включая сифилис, который, по-видимому, стал причиной ее психического расстройства, – проистекали из такого же “трагического распутства”? “Именно после расставания с Евой Кальверо стал алкоголиком”.

Братья и сестры всегда играли важную роль в семейной истории Чаплинов. Старшему брату Чарльза Чаплина-старшего, Спенсеру, часто приходилось выручать его из беды – например, когда тот не мог прокормить собственного сына. Единоутробный брат Чаплина-младшего, Сидни, постоянно присутствовал в жизни Чарльза Чаплина: именно он помог ему начать и продолжить карьеру в театре, а когда тот начал сниматься в кино, помогал ему советами в финансовых делах (и даже в сочинении новых трюков). Позднее Сидни жил далеко, на юге Франции, но Чарльз до конца жизни очень уважал старшего брата, наделенного драгоценным комическим даром, который пригождался в профессиональной, и в частной жизни.

Мать Чаплина, урожденная Ханна Хэрриет Педлингем Хилл, родилась в 1865 году. У нее была сестра Кейт, младше ее на пять лет. Как писал в “Моей биографии” сам Чаплин, “обе хорошенькие дочери сапожника быстро расстались с отчим домом и устремились на сцену”.

Ханна два года просидела за швейной машинкой, а в 1883 году, в возрасте 17 лет, дебютировала в мюзик-холле как “трагикомическая” певица под сценическим псевдонимом Лилли (позже – Лили) Харли. В течение следующих пяти лет она, по-видимому, довольно регулярно выступала в скромных провинциальных мюзик-холлах, но к 16 апреля 1889 года – дню, когда родился ее сын Чарльз, – эти выступления прекратились. Ее карьера пережила кратковременное возрождение в период связи с Лео Драйденом: тогда она подпевала ему из-за кулис и даже изредка выходила на сцену, чтобы поклониться публике. Но после того, как Драйден ушел от Ханны, он заменил ее другой ассистенткой – Эми Фентон, которая начинала карьеру в южноафриканской бродячей оперной труппе. Возможно, она заняла место Ханны не только на сцене, но и в его личной жизни.

Кейт последовала примеру сестры: она выступала на сцене с 1888 года под псевдонимом Китти Фэрдейл. Похоже, ангажементы ей давали чаще, чем Ханне, и они были престижнее ^[126], и после трех лет выступлений в провинции (по большей части на севере Англии) 22 июня 1891 года состоялся ее лондонский дебют – на сцене “Куинс Пэлас” в Попларе. Некоторые из ее песен, пользовавшихся большим успехом (“Женщина-друг” и “Женщина-судья”), были сочинены Ханной, а другие – Лео Драйденом. Возможно, Ханна же шила ей костюмы для сцены – те самые, в которых Кейт гордо позировала для “карточек”, которые печатались в профессиональных изданиях. По-видимому, она продолжала работать вплоть до начала XX века, однако тридцатилетняя певица считалась тогда уже слишком старой для “трагикомического” жанра. Ее имя то и дело всплывает в семейной истории Чаплина в связи с разными обстоятельствами: иногда, в отсутствие племянников, ей приходилось брать на свое попечение Ханну, которая с марта 1905 года жила в разных закрытых психиатрических лечебницах. В 1915 году Кейт была на короткое время назначена британским представителем только что образованной “Рекламной компании Чарльза Чаплина”, но даже если бы эта компания вскоре не потерпела крах, выдвинутые Кейт условия (она требовала 25 % от авторских отчислений) отпугнули бы бухгалтеров Чаплина. В ее жизни был, по всей видимости, момент, когда ее “сбил с пути”, а потом бросил некий аристократ – майор Моубрэй Гор Фаркуар. Тем не менее она навсегда взяла себе фамилию Моубрэй – она указана даже в ее свидетельстве о смерти. Кейт умерла от рака у себя в квартире на Гоуэр-стрит 22 января 1916 года. Она наверняка была бы очень польщена, что понятые, подписывавшие свидетельство (скорее всего, незнакомые ей люди) на вид дали ей 35 лет. В действительности ей было 46 лет.

Если не считать очевидно имевшей место связи с майором Фаркуаром, трудно понять, чем Кейт зарабатывала на жизнь (зачастую живя в хороших районах – например, на Монтегю-плейс в Блумсбери), когда ее мюзик-холльная карьера завершилась. Ханна, по свидетельствам сыновей, не разгибаясь сидела за швейной машинкой, чтобы прокормить их, – в точности как мать маленькой Терри в “Огнях рампы”. В некоторых недавних биографиях высказывалось предположение (впрочем, ничем не подкрепленное), что она прибегала к проституции. Трагикомических актрис всегда подозревали в распутстве и продажности: