Последняя тайна - читать онлайн книгу. Автор: Жозе Родригеш Душ Сантуш cтр.№ 47

Он прошел мимо руин поселений зелотов и не без гордости посмотрел на еще нетронутые остатки синагоги; наверняка, именно в этом месте Элеазар бен-Яир собирал своих сикариев на финальную сцену трагедии двухтысячелетней давности. Руины на вершине массивной горы — самое величественное наследие, оставленное ему предками. И сейчас он должен доказать, что достоин быть их наследником.

Там, в Масаде, сикарии явили миру последний героический акт сопротивления римским захватчикам. Когда Десятый легион римлян смог, наконец, прорвать оборонительные укрепления, две тысячи сикариев предпочли умереть, чем сдаться врагу. Они сожгли Масаду, выбрали десятку отважных, которые убили всех защитников, а потом покончили и собой. Спаслись только две женщины, поведавшие об этом миру.

Для Сикариуса прогулка среди руин была путешествием на машине времени. Окруженный этими священными камнями, он явственно слышал гул тогдашней дискуссии. Вот голос Элеазара провозглашает: «Выберем же смерть, а не рабство», а здесь слышны жалобные причитания перед лицом неумолимой, пусть и добровольной смерти, голоса покорных судьбе сикариев, одобряющих роковое предложение своего предводителя. Чуть дальше зазвучали вопли бойни, когда отцы убивали своих детей, затем жен, а потом расправлялись друг с другом… И наконец, над величественным холмом наступила тишина. Нарушали ее только неугомонные и так же порхавшие над непокорной твердыней скворцы — молчаливые свидетели жуткой драмы, увиденной следующим утром изумленными римлянами. Им удалось все-таки преодолеть крепостную стену, и они потерянно бродили среди трупов, усеявших эту землю, насквозь пропитанную кровью.

Он провел рукой по отполированной веками поверхности своего священного оружия, висевшего у него на поясе. Эту сику, найденную при раскопках Масады, несомненно, использовали в самоубийственной резне. Да, все это было две тысячи лет тому, когда язычники разрушили храм и прогнали народ с Земли Обетованной. Два тысячелетия назад.

Пришел час расплаты.

Взрыв смеха, раздавшийся в вестибюле отеля «American Colony», был такой «убойной» силы, что не остался без внимания ни обслуги, ни постояльцев, оказавшихся в тот момент поблизости.

— Вам весело? — спросила с долей упрека Валентина. — А вот я не вижу в этом ничего смешного!

Главный инспектор израильской полиции пребывал, однако, в самом замечательном расположении духа. Арни Гроссман широко раскинул свои ручищи и, с удовольствием потянувшись, провел своими суперграблями по седеющей волнистой шевелюре.

— Это было великолепно!

— Ничего смешного! — не успокаивалась итальянка, не видевшая никаких причин для веселья. — И вообще, это было крайне неприятно!

— Простите великодушно, но выставить полицейского — для этого требуется изрядная chutzpah! ^[47] — заметил Гроссман, подтрунивая над гостями. — Наш Арпад Аркан может быть самым последним проходимцем, но, вне всяких сомнений, — это матерый человечище. Стоит только мне представить эту сцену, чуть ли не колики начинаются!..

Израильский детектив едва сдерживал смех к вящему неудовольствию Валентины, которую переполняло раздражение. Она, сжавшись в комочек в углу дивана, из последних сил пыталась сохранять хладнокровие. Томаш, отлучавшийся к стойке администрации за ключом от номера, уже вернулся и сел по соседству. Он казался вполне спокойным. В принципе, реакция Гроссмана была ему понятной: если посмотреть на все, случившееся с ними сегодня, под другим углом зрения, это событие вполне может показаться забавным. Возможно, со временем и итальянская красавица придет к такому выводу.

— В любом случае это ерунда, — резюмировала Валентина, которой давно уже не терпелось перейти к более существенным, по ее мнению, пунктам повестки дня. — Наша работа подошла к тому рубежу, за которым я сама мало что могу сделать. Необходима помощь израильских властей. Именно об этом и хотелось бы поговорить.

Уже настроившийся на серьезную волну Арни Гроссман развел руки ладонями вверх, как будто пытался остановить собеседницу.

— Вау! Спокойно! Не будем торопиться! — воскликнул он, подсев к ним поближе. Весь его вид показывал, что он готов к деловому разговору. — Давайте разберемся. К каким выводам вы пришли после похода в штаб-квартиру фонда?

— Что это, как минимум, подозрительная контора. И ее начальник явно от нас что-то скрывает.

— Почему вы так решили?

— Во-первых, из-за чрезмерно бурной реакции этого господина на мое замечание о том, что трое ученых были убиты три месяца спустя после встречи в его фонде. Взрыв эмоций выдает, что он очень взволнован этим обстоятельством. А боится прежде всего тот, кому есть что скрывать. Во-вторых, его объяснения невразумительны. Сами подумайте: три незнакомых человека, которых Аркан пригласил, чтобы предложить двум историкам стать экспертами, а ученому — какое-то исследование в институте, становятся вдруг по мановению волшебной палочки неразлучными друзьями. Как рассказал гид, на следующий же день все трое вместе побывали в Министерстве древностей Израиля. А профессор Эскалона до такой степени сблизилась со своими новыми «друганами», что рассчитала гида. Отчего же они стали так близки и неразлучны? Из-за какой-то формальной встречи в Фонде Аркана? С каких это пор простые ученые беседы дают такой эффект?

— Действительно…

— И исходя из каких соображений господин Аркан говорил со всеми тремя вместе, хотя они являются специалистами в столь разных областях знаний? Не логичнее было бы переговорить сначала с одним, потом с другим и, наконец, с третьим? Почему надо было сводить их?

— Валентина права. Этому всему нет внятных объяснений, — заметил Томаш, молчавший все это время.

Впрочем, у итальянки было еще несколько наблюдений.

— Если их позвали вместе, значит, президент фонда собирался говорить об интересующем всех предмете. Что бы это могло быть? И почему Аркан от нас скрывает это что-то? Какова связь между секретной беседой и смертями, которые мы теперь расследуем? Что за чертовщина…

Израильский инспектор согласился с итальянским, даже не дослушав умозаключения коллеги.

— Все так. Действительно, тут немало неувязок. Меня бы не удивило, если бы Аркан оказался вовлеченным в какое-нибудь сомнительное дельце. Но мы должны действовать осторожно.

Услышав последние слова, Валентина не сдержалась.

— Осторожно? С какой стати? — она показала на дверь, как если бы там мог сейчас оказаться президент фонда. — Этот урод скрывает от нас что-то важное! Он явно причастен к этим убийствам! И что же мы делаем в такой ситуации? — а дальше она стала передразнивать интонацию Гроссмана. — Действуем с осторожностью!..

— Спокойствие, только спокойствие, — настаивал Арни. — Арпад Аркан очень влиятельный человек. У него обширные связи в политических кругах, и мы даже не имеем полного представления о сфере его интересов. Знаем, что он ворочает большими капиталами, и не только здесь, в Израиле. Он вхож в самые крутые клубы международных финансистов. Фонд позиционирует себя, естественно, по-другому: этакое скромное учреждение, радеющее за мир во всем мире и прочие благородные цели, хорошо воспринимаемые прессой и общественностью. Один девиз фонда чего стоит: нечто вроде…