Викинги. История эпохи. 793–1066 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Пучков, Клим Жуков cтр.№ 45

И всем было понятно, что за год имеется в виду, потому что тогдашнее общество было скреплено, помимо прочих практических резонов, еще и единой памятью о выдающихся событиях. Можно уверенно утверждать, что битва при Свёльде имела столь же выдающуюся значимость, позволившую тогдашним авторам использовать ее в качестве хронологической опоры: дескать, «это было в тот год, когда случилась битва при Свёльде» ^[94]. Видимо, такая постановка вопроса вошла в некое противоречие с христианской хронологией, потому мы и не знаем точно, какой это был год: 999-й или же 1000-й. Тем не менее точность в целом неплохая.

Откуда нам известно об этой битве? Как минимум из подробнейших рассказов об очень знаковой фигуре того времени – Олафе Трюггвасоне.

1. В бенедиктинском Тингейрарском монастыре монах Одд, тоже скандинав, примерно в 1190 году записал на латинском языке «Сагу об Олафе Трюггвасоне» – своеобразный обзор саг о норвежских конунгах, практически самый ранний источник, относящийся к данной теме. Существует три списка этой саги.

2. Чуть позже Гуннлауг Лейфссон в том же самом монастыре и тоже на латыни написал свою «Сагу об Олафе Трюггвасоне». В отличие от саги Одда вариант Гуннлауга менее известен. Тому есть объективные причины: это произведение утрачено, от него не осталось ни одного списка, ни перевода – лишь реконструированные фрагменты.

3. Однако, как выяснилось при помощи литературоведческих исследований, именно сага Гуннлауга легла в качестве главного источника в основу «Саги об Олаве сыне Трюггви», которую изложил Снорри Стурлусон в своем сборнике «Круг земной» (около 1230 года).

4. Кроме того, «Сага о крещении» и «Сага о Йомсвикингах», тексты которых ученым хорошо известны и которые переведены, в частности, на русский язык, тоже использовали сагу Гуннлауга в качестве источника.

5. Существует сборник королевских саг под названием «Красивая кожа», обязанный своим названием великолепному переплету (около 1220 года). В нем среди прочих содержится и жизнеописание Олафа Трюггвасона.

6. Гораздо позже, на рубеже XIII–XIV веков, была написана «Большая сага об Олафе Трюггвасоне».

Итак, мы знаем шесть основных источников; вдобавок об этой битве упоминают разные незначительные источники. Вроде бы материала достаточно – однако из всех этих перекрестных пересказов так и не удалось установить наверняка, в каком именно месте произошла битва при Свёльде, ведь Балтийское море довольно велико и выбор подходящих локаций огромен.

Не прольет ли свет на проблему сам топоним Свёльд? Дело в том, что все случилось у какого-то маленького островка, и теперь совершенно неясно, с каким из современных островов можно его ассоциировать, – непонятно даже, где на карте его искать. Существуют разные точки зрения: предлагается и остров Рюген, и польское взморье, и пролив Эресунн (хотя он большой, в нем множество островов и мелких объездных путей). Большинство исследователей сходятся в том, что битва произошла где-то в обширном пространстве между Швецией и Данией, а вот дальнейшая конкретизация вряд ли возможна в силу того, что все письменные источники, способные внести ясность в эту историю, уже известны.

С точки зрения опытного морехода, логичнее всего связывать битву с каким-нибудь небольшим заливом, в котором не было сильного ветра и, соответственно, можно было маневрировать на веслах. Ведь битва такого масштаба – событие серьезное: все участники должны без спешки приплыть, встать, подготовиться, отдать распоряжения… Хотя нельзя не учитывать тот факт, что в данном случае все произошло практически случайно – это была засада, устроенная для Олафа Трюггвасона, и он, раскрыв ее, мог вообще не вступать в бой, а просто уйти. По крайней мере, попытаться уйти – на это у него были все шансы.

Поэтому нельзя сказать точно, был ли это заливчик со слабым ветром. Тем более что в сентябре еще, как правило, не бывает штормов и можно выбрать практически любое место для разбирательства. Вдобавок все действо происходило, вероятно, недалеко от берега – исходя из самой формулировки «при Свёльдре»: имелась в виду какая-то точка на карте (может быть, остров). Здесь, кстати, нужно снова сделать паузу и поразмышлять, как правильно произносить это название. До сих пор остаются определенные неясности, так как Свёльдр – совершенно однозначно именительный падеж единственного числа мужского рода (основа слова) ^[95]. Когда же мы начинаем склонять данное название на русском, мы автоматически, в соответствии с правилами родного языка, приделываем к этой основе падежное окончание – и получаются вот такие формы: Свёльдре, Свёльдра, Свёльдру Правильнее было бы говорить «Свёльде» – так мы и делаем.

Надо сказать, что время было тогда интересное (впрочем, как всегда). Заканчивался X век, только что была крещена Исландия – замечу, демократическим путем. Источники сообщают, что третейским судьей в споре о главенстве религий там был избран Торгейр сын Торкеля. Согласно рассказу священника Ари Мудрого из «Книги об исландцах», Торгейр уединился и пролежал в думах, накрывшись с головой плащом, весь день и всю следующую ночь. Затем встал и объявил свое решение: все должны быть христианами, но если кому-то очень хочется приносить жертвы старым языческим, «упадочным» богам, то пускай он делает это дома, без свидетелей, в рамках своей личной жизни.

А тем временем вся христианская Европа замерла в ожидании конца света. Шутка ли – наступал 1000 год: согласно самым точным вычислениям, конца света было не миновать. (Он, конечно, почему-то не случился, но крови попортил всем изрядно.) Олаф Трюггвасон, как и подобало свежеобращенному христианину, не мог не знать, что вот-вот – и наступит Рагнарёк ^[96]; и он со всей яростью, на которую способен только неофит, готовил Норвегию к такому знаковому событию – что в итоге ему и аукнулось.

Отмечу, что Олаф Трюггвасон – один из самых значимых персонажей в истории викингов: во-первых, потому, что напрямую связан с историей Руси, а во-вторых, потому, что был невероятно выдающейся личностью, активно отметившейся во множестве разнообразных приключений.

Когда он родился, точно не ясно: шесть известных нам источников формируют довольно большой разлет в датах (собственно, даже и не в датах, а в неких временны́х привязках, на основании которых можно вычислить дату). Более или менее понятный диапазон – между 963 и 969 годами. Я сторонник первой даты – так немного проще выстраивается общая хронология. Родился Олаф в семье Трюггви Олафссона и Астрид. Трюггви Олафссон был внуком Харальда Прекрасноволосого – первого конунга, который сумел объединить Норвегию (правда, ненадолго: многим, как уже отмечалось, пришлось бежать от него в Исландию). Таким образом, Олаф Трюггвасон являлся Харальду Прекрасноволосому правнуком. Ему, к сожалению, не довелось поправить Норвегией – и даже пожить в ней; более того, доподлинно не известно, успел ли он вообще родиться в Норвегии, потому что его отец, Трюггви, оказался втянут в серьезный конфликт с Харальдом Серой Шкурой и его братом Гудрёдом, предъявившими свои права на власть в Норвегии. Важно понимать, что в Норвегии каждый конунгский род состоял в известном родстве с другими фамилиями, и практически любой желающий мог предъявить претензии на чужую землю в силу своей более тесной кровной связи с каким-либо знатным человеком, чем официальный наследник. Подобные претензии начинали звучать гораздо убедительнее, будучи подкрепленными хоть какими-нибудь военными силами – то есть флотом. Вот такие претензии провозгласил и Трюггви Олафссон, однако Гудрёд просто убил его. Жена же Трюггви, Астрид, вынуждена была бежать. Бежала она по испытанной скандинавской схеме X века, которой пользовались все тогдашние диссиденты: сначала в Швецию, к родственникам, а затем уже на Русь. А уж с Ладоги, как известно, выдачи нет: во-первых, попробуй сыщи кого-нибудь в этих бескрайних славянских землях, а во-вторых – в Киеве опять же имелась родня ^[97]. Ингеборга, старшая сестра Олафа Трюггвасона, была женой Рёгнвальда Ульфссона, состоявшего на русской службе, а впоследствии ставшего посадником в Ладоге. Там же проживал дядя Олафа, брат Астрид – некто Сигурд, который служил в дружине у Святослава. Правда, в саге говорится, что у Владимира, но по хронологическим раскладкам получается, что не мог он еще чисто физически у Владимира служить.