Драконий берег - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 75

Интересное место.

И почему тогда, в детстве, Томас не приходил сюда? И не только он. В городе хватало мальчишек, готовых на все ради приключения. Вспомнить хотя бы дом Дерри. К нему постоянно бегали. А сюда вот нет.

И драконы эти.

Они обвивали колонны, карабкаясь выше. Они садились на крыше и устраивались у подножия огромной лестницы. К такой только на лимузине и подъезжать.

А вот газон зарос. Проклюнулись на нем золотые головки запоздалых одуванчиков. И осот тоже имелся. Кусты потеряли форму, и одичавшая слива перекинула ветви через мрамор перил, колючки растопырила, будто намекая, что гостям здесь не рады.

— Эй, есть тут кто? — крикнул Томас и голос его растворился в окрестной тишине.

Из-под крыши сорвались голуби, полетели, суматошно хлопая крыльями, и звук этот резкий заставил вздрогнуть.

А ведь место и вправду уединенное.

И зачарованное.

Томас повернулся. Показалось, что смотрят на него. Но кто?

— Эй…

Он вдруг будто провалился в прошлое, которого никогда не было.

Или все-таки было?

Почему этот дом кажется ему таким знакомым? И не просто знакомым. Он точно знает, что в основании левой колонны трещина, которая пересекает выбитого дракона, отчего тот кажется разрубленным.

Шаг.

Поворот.

Никого.

Ничего.

А ощущение чужого недоброго взгляда не исчезает. Напротив, этот взгляд будто бы обретает плотность.

— Кто…

Дрогнула темная занавеска на втором этаже. И голуби, сделав круг, спрятались под крышей. Что-то Томас такое читал, про голубей и безумие[1].

Нет, не в этом дело, а в голове.

В драконе.

Никуда он не делся. И трещина та же. Только дракон сейчас кажется нестрашным. Он маленький, ладонью накрыть можно.

Дурнота накатывает… защита… и предупреждения нет. А та, вторая, колонна, вполне целая. Но когда-то рядом с ней стоял ящик с розами. Темно-красными.

…спорим, ты зассышь? — Берт забрался почти на самую вершину яблони и, вцепившись в сухую ветку, покачивался.

— Не зассу, — Томасу отчаянно хочется быть таким же храбрым.

И он лезет следом.

Правда, яблоня похрустывает. Она давно усохла, а молния и вовсе рассекла ствол надвое. Яблок тут никогда-то не было, и дерево стояло, ни мертвое и ни живое.

Как этот дом.

Получается, Томас был здесь? Но почему он не помнит? Или помнит? Тогда каштаны стояли в цвету и пахло медом. Тяжелый запах, резковатый, куда хуже тех духов, что папаша из Тампески приволок, чтобы мать не ругалась. А она все равно ругалась. Она хотела не духи, а шубу.

— Я с тобой! — Томас спешит, но не успевает. Фигура старшего брата будто растворяется в пыли, а на губах остается горький вкус обиды.

Опять.

А ведь Томас не маленький. И вообще, вот расскажет… не расскажет. Конечно, Берту попадет, но своих ведь не выдают.

Не предают.

Томас тоже хочет играть в разведчиков. А вместо этого останавливается посреди улицы, пытаясь понять, где он.

Может, поэтому и не помнит?

Душный запах цветущих каштанов не отпускал Томаса. А ступеньки… всего двенадцать. Надо же, угадал… выходит, сосчитал тогда?

Давно.

Дверь вот новая. Та, старая, была темной.

…принеси розу Эшби, тогда и поверю, что ты и вправду взрослый, — Берт уже лежит на ветке, обхватив ее и руками, и ногами. Он собирается на ночную рыбалку, потому как все знают, что ночью рыбалка круче всего.

Особенно у Дальних камней.

А Берт знает, как к ним пройти. И Томас хочет с ним, но Берт не возьмет.

— Я папе расскажу!

— Ага, расскажи, — Берт почти падает, но в последний момент просто делает кувырок, будто обтекая ветвь. — Тогда и я расскажу. Думаешь, не видел, как ты за Бетти Грин подсматриваешь?

— Неправда!

Краснота поднимается снизу. И вовсе он не подсматривал.

— Правда, правда… сиськи трогал? — деловито интересуется Берт.

А Томас мотает головой.

Он не подсматривал. Но кто виноват, что Бетти Грин имеет дурную привычку загорать нагишом? Нет, она, конечно, прячется, на берегу хватает укромных мест и местечек, но просто так получилось…

— Потрогай в следующий раз. Мягкие, как булка.

— Иди ты…

— Я серьезно, Томми, ты молчишь и я молчу.

Ходить к Дальним камням отец запрещал. Даже днем. А уж ночью и вовсе запирал дом, только Берт взрослый. И ничего не боится. Берт спустился по плющу.

— А если я самой Бетти расскажу, что ты за ней подглядываешь? — на смуглой физии появляется предвкушение. — Представляешь, сколько писку будет?

— Не надо. Я… я принесу.

— Розу?

— Розу.

— Сегодня? — Берт все-таки спрыгнул на землю, приземлившись ловко, как кошка.

А совесть сдавила горло Томаса.

Он не виноват.

Он был ребенком и не виноват. Но совести не докажешь, у нее свое представление о том, что есть вина. Томас ведь мог пожаловаться родителям.

И Берта бы выдрали.

Заперли.

Сделали бы что-то, что помешало пойти к тем самым камням… пойти и не вернуться.

— Сегодня, — ответил Томас шепотом.

Память разворачивалась.

А дом молчал. И Томас, постучав в дверь, присел на ступеньки. Слегка было жаль костюма, который непременно изгваздается в пыли, но память… она, оказывается, хранила многое.

Траву.

Пыль.

Стрекот кузнечиков. И то, знакомое уже, ощущение чужого взгляда. Оно появилось еще там, на аллее…

— Привет, — дверь все-таки открыли, и на пороге появилась Уна.

Босая.

И в длинном цветастом платье, которое было все равно слишком коротким для нее. Подол заканчивался где-то над щиколотками, позволяя разглядеть и узкие ступни с аккуратными пальцами, и косточки над ними, острые и темные.

Щиколотки цвета гречишного меда.

— Привет, — на нее было приятно смотреть.

И на платье это, желтая ткань, мелкий цветочек. Кружево по подолу узкой полосой.

— Кофе хочешь? — Уна протянула кружку.

И села рядом.

— Замерзнешь.

Она лишь пожала плечами. Вытянула ноги.

— Откуда?