Сердце убийцы - читать онлайн книгу. Автор: Мика Ртуть cтр.№ 105

— Вы во всем Суарде не найдете лучше, чем у меня.

Вместо ответа она еще раз оглядела развешанные по стенам и разложенные по витринам инструменты. Сильнее всего присутствие магии ощущалось в дальнем углу за прилавком. Шу в пять быстрых шагов достигла прилавка, обошла его и взяла прислоненную к стене не совсем новую гитару черного дерева. Именно с ней Клайво возился, когда Шуалейда зашла в лавку.

— Что вы себе позволяете? — Клайво схватил ее за руку и попытался отобрать гитару. — Это не для вас.

Шу обернулась, смерила его коронным взглядом «колдунья сердится». Маэстро вздрогнул, отпустил ее руку, но не отступил.

— Положите на место, почтенная.

— Я беру ее. — Шу погладила черный бок. — Сколько?

Оглядев ее с ног до головы, Клайво фыркнул и назвал цену:

— Сто пятьдесят империалов наличными, и ни дингом меньше.

Мгновенье полюбовавшись сверкающими черными глазами и торжествующей полуулыбкой, — ох, не зря маэстро вот уже лет тридцать слывет первым героем-любовником Суарда, не уступая даже графу Сильво, — Шу сунула руку в иллюзорный карман и вытащила прямиком из собственного секретера в башне Заката кошель. Торжество Клайво тут же сменилось растерянностью: выложить за гитару цену хорошего городского дома? Маэстро покачал головой и отступил на шаг.

— Нет, почтенная. Черная Шера не продается!

Шу лишь вздохнула, поняв, что добровольно маэстро с дорогим ему инструментом не расстанется. Но… но Тигренку нужна именно эта гитара! Они просто созданы друг для друга!

— Надеюсь, у вас найдется подходящий чехол, — сказала она, сопроводив слова ментальным приказом.

— Конечно, — поклонился вмиг постаревший Клайво и пошел в другой конец лавки.

«Что ты делаешь? — прошипела совесть голосом Бален. — Обязательно надо было ломать старика? Может, он эту гитару для любимой делал, а ты вот так запросто отобрала. Зря отказываешь Бастерхази, вы — отличная пара, два темных мерзавца».

Послав совесть к ширхабу зеленому, Шу сделала еще один ментальный посыл: пусть Клайво кажется, что он отдает гитару именно тому, для кого она предназначена. Тут же спина маэстро распрямилась, движениям вернулась уверенность. Он достал с полки кожаный чехол и повернулся к Шу.

— Что ж вы сразу не сказали, что для Тано? — Клайво игриво подмигнул. — Эх, молодость… когда он вернется-то, кот весенний?

Шу вместо ответа пожала плечами и протянула Черную Шеру маэстро, чтобы сам упаковал ее в чехол. Снова мелькнула мысль — имя-то знакомое, Тано, Себастьяно… Где-то она его слышала…

— А это не надо, заберите. — Вместе с гитарой Клайво отдал кошель. — Черная Шера и так его. И… пусть хоть заглянет, поганец. Сатифа места себе не находит.

— Непременно заглянет, — пообещала Шу, забирая кошель и бросая на прилавок: маэстро его заметит, только когда она покинет лавку.

«Надо как-нибудь еще зайти к маэстро. Что у него за ученик такой? — думала Шу, возвращаясь домой. — Только потом, потом… интересно, Тигренок обрадуется гитаре? Так хочется, чтобы обрадовался!»

К своим покоям она подлетела, полная радостного предвкушения.

— Тигренок! — позвала, едва переступив порог.

Ответа не последовало. Шу оглядела гостиную — пусто. На миг остановила взгляд на вазе с одиноким яблоком.

«А про обед забыла!»

— Мр-рау! — подтвердил белый котенок, спрыгнувший с кресла прямо под ноги.

Покачав головой, Шу потянулась на кухню, нашла приготовленные то ли для нее, то ли для Бастерхази подносы и отправила один из них на стол. Котенок справедливо решил, что для него, и устремился к еде, задрав хвост.

— Ну-ка кыш! Вот тебе. — Шу спустила тарелку с паштетом на пол. — И не смей лазить на стол!

Котенок ответил грозным рычанием, вздыбил шерсть и вцепился в паштет.

«Наверное, не дождался обеда и уснул. А может, снова в ванне. Надо было Гусем назвать».

Улыбнувшись, Шу положила гитару на диван и пошла наверх.

Ни в кабинете, ни в ванной Тигренка не было. Странно. Неужели в спальне? Но он не нашелся ни в спальне, ни в лаборатории.

«От такой-то заботливой хозяйки кто угодно сбежит!» — встряла совесть.

«Сбежал?! Да как он посмел! — вскипела Шу, но тут же замерла в ужасе: — Бастерхази! Только бы Тигренок не попался ему!»

Поисковое заклинание активировалось само собой, и Шу рванулась прочь из тела, готовая обшарить весь Суард, лишь бы найти Тигренка и…

«И что ты собираешься делать с ним, когда найдешь?» — осведомилась совесть.

Ответить Шу не успела.

…Ментально-манипулятивное воздействие всегда начинается через эмоциональную сферу. Следует учитывать, что триггером к побуждению служит именно эмоция, а не разумный довод. Именно по этой причине противодействие при помощи логики неэффективно: секторе эмоций аналитический разум не работает. Подмена понятий, желаний и целей изначально происходит на эмоциональном уровне, и лишь затем в ход может идти логика, подтверждающая эмоционально заряженный посыл. Однако следует иметь в виду, что эта логика базируется на ложных постулатах, полученных через эмоции и не осмысленных критически.

Манипуляция творит чудеса даже при использовании бездарными. Она заставляет здравомыслящих шеров поступать вопреки собственным интересам и отстаивать сомнительные с точки зрения логики истины. В руках же опытного менталиста она превращается в оружие массового поражения.

С.ш. Бруно Майнер, «Психология ментальной манипуляции: феномены, механизмы и способы защиты и самозащиты»

25 день ласточек. Суард

Таис шера Альгредо

Южные ворота миновали за два часа до заката: ливень заставил кортеж Таис шеры Альгредо на полтора часа задержаться в придорожной таверне. Хорошо плиты Кардалонского тракта, построенного людьми и гномами еще до основания империи, поддерживались в идеальном состоянии, иначе пришлось бы оставлять карету и заканчивать путь верхом. Двухнедельное путешествие из дядиного поместья близ Найриссы так утомило Таис, что она уже не силах была радоваться скорой встрече с отцом и братьями.

Вокруг гомонил Ирсидский квартал. Едва кончился дождь, потомки сбежавших три века назад от Школы Одноглазой Рыбы южан высыпали на улицы — гулять, пить горячий чай в маленьких чайханах, торговаться с лавочниками и обсуждать фаворитов на завтрашних собачьих бегах. Горожане расступались перед открытой коляской с герцогскими гербами, окруженной дюжиной верховых. Вместе с Таис в коляске сидела вдовая троюродная тетушка, сухая и резкая пожилая дама, которую укачивало в дороге. Слева от кареты ехал полуседой северянин в военного покроя сером френче. Настороженный взгляд единственного глаза — вместо второго красовался длинный рваный шрам — и армейская выправка выдавали в нем того, кем он и был: ветерана гвардии в отставке. Сержанта Веля, потерявшего глаз в стычке с зургами, приставил к Таис еще покойный король Тодор.