Северная граница - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Мясоедов cтр.№ 57

— Не знаешь, куда Мстислав подевался? — Обратился Олег к одному из капитанов летучих кораблей, пойманного за руку в дверях уже после того, как посланец императора снова исчез в облаке снега и холода, а злорадно потирающий руки Савва унесся облаком пламени вместе с пленниками в сторону храма своих богов прямо сквозь окно, выбив собою стекло и мимоходом часть стены расплавив. Хозяин «Тигрицы» же отправился на поиски своего знакомого младшего магистра. Требовалось многое обсудить и касательно подготовки воздушных сил Дальневосточной армии к дальнейшим боевым действиям, и о возможных последствиях генерального сражения, и о достигнутых успехах в магии пространства…Вот только молодого волхва не было! Поначалу чародей думал, что тот просто стоит где-то среди своих собратьев по вере и потому упорно не попадается на глаза, однако же нет, похоже, пиромант пятого ранга действительно отсутствовал, нагло не явившись на встречу посланника престола. — Я его уже обыскался, никак найти не могу.

— Вчера с вечера видел, как он вместе с пьяными в зюзю казаками и такими же пьяными гулящими девками горланит песни с балкона салона «Порочный путь», — откликнулся татарский шаман, который наравне с прочими молился и древнему славянскому пантеону. И ему отвечали, раз уж не бросил после первой пары десятков или сотен провальных попыток… — Причем они черного ворона тянули раз за разом. А уж кто-кто, но такой могучий говорящий с духами не будет зря вспоминать священных птиц, что носят в загробный мир души мертвых. Если только водки не вылакал больше, чем в человека влезть может. Может, не проспался он еще?

— Мстислав? Загулял? С бабами и казаками?! — В голове у Олега такое укладывалось с трудом. Нет, молодой волхв вовсе не был поборником здорового образа жизни, да и обычных плотских радостей отнюдь не чурался. Расположенный близ центра города четырехэтажный бордель «Порочный путь», символически притворяющийся заведением культурного досуга, где можно в компании уважаемых членов общества вкусно поесть, попить, поговорить о высоком и обсудить последние сплетни, тот вполне мог навестить с целями моральной разгрузки. Однако пропускать важное для его учителя событие, на котором всем старшим офицерам велели присутствовать в обязательном порядке, он бы не стал даже будучи целиком замаринованным в бочке со спиртом. Савва углей в штаны за подобное может насыпать отнюдь не фигурально выражаясь. И не вынимая из бочки. Еще и тушить себя запретит в воспитательных целях, причем с точки зрения законов и обычаев будет в своем праве наказывая пусть повзрослевшего и изрядно заматеревшего, но все-таки ученика. Опять же брататься с казаками, которые в данное время являлись одними из самых верных сторонников церкви и частенько работали кулаками святых отцов, для служителя языческих богов было очень и очень нехарактерно. — А это точно было он, а не кто-нибудь похожий?

— Сам удивился, — пожал плечами капитан небольшого летучего кораблика. — Смотрел на него не только своими глазами, но и зрением духов. Он. Только вот печальный был чего-то сильно, но я лезть не стал. Каждый имеет право на беды и грусть…

Олег с таким мнением, безусловно, был согласен. Отнимать право на грусть, насколько ему было известно, не пытались даже самые страшные тираны этого мира. То ли возможностей им не доставало несмотря на магию, то ли желания, ведь обычно подобные личности от вида чужих страданий испытывают самое настоящее удовольствие, пусть даже и сами себе в этом они зачастую никогда не признаются…Но для собственного спокойствия и в рамках успокоения успевшей развиться у боевого мага паранойи, капитан «Тигрицы» решил считать, что с начальником воздушных сил дальневосточной армии случилось нечто подозрительное и потенциально опасное: опоили алхимическй отравой, промыли мозги усилиями османского шпиона-менталиста, подменили дистанционно управляемой куклой, прирезали втихаря за какие-нибудь прошлые подвиги и поставили на место трупа качественный фантом, чтобы убийц не начали искать по горячим следам…Младшие магистры — твари живучие. Случайно их пришибить не получится если только не играться с противотанковыми грантами, а раненным Мстислав бы сумел либо быстро излечиться и всех покарать, либо так или иначе проложить себе путь наружу хотя бы и через толстый слой сплошного камня. А потому в обитель порока Олег заходил во всеоружии и со свитой, достойной его невнятных опасений. Перед собою он пустил десяток автоматронов с тяжелыми огнеметами, обвешанных дополнительной броней. Потом зашел сам, прикрываясь с левой стороны тройкой дежурных священников, а с правой четверкой волхвов младших рангов, благо оккупировавший храм архимагистр живо вытолкал из него всех тех, кого счел лишним на процедуре торжественного жертвоприношения. Святослав, Стефан и скромная группа поддержки из сотни штурмовиков в полной боевой готовности подпирали спину.

— Добрый день, вы хотите оформить членские карточки на всех сразу, включая машины? — Вежливо осведомилась у Олега, ступившего на территорию салона, встречающая всех новых гостей распорядительница, неожиданно консервативно одетая в целомудренную длинную юбку и вполне надежно скрывающую тело белую блузку. Магического дара у женщины, чье лицо пусть и начало покрываться морщинками, но еще сохраняло определенную степень привлекательности, не имелось никакого. Однако держала она себя с таким апломбом, будто была, по меньшей мере, урожденной княгиней. — Если да, то для столь дружных компаний у нас предусмотрены специальные скидки и программы группового обслуживания. А если нет, то должна предупредить, «Порочный путь» находится под официальным покровительством магистра…

— Младший магистр Мстислав, волхв и пиромант пятого ранга. Ученик архимагистра Саввы, который вчера вечером орал песни с вашего балкона, — оборвал её Олег, прислушиваясь к своей интуиции. Та сулила ему, что будет плохо. Долго. И неизбежно. Но как-то оно все будет отностительно тихо, спокойно, да еще и с весьма умеренной степенью риска и не сильно тяжкими телесными повреждениями. Пытающийся разобраться в своих ощущениях оракул-самоучка даже не захотел слушать, кто конкретно из сильных мира сего крышует данное культурно-увесилительно-развратное заведение. — Он еще тут?

— Да, он арендовал наш пентхаус вместе с его постоянными обитательницами на трое суток вперед и никуда оттуда еще не спускался…Ну, если не считать кратковременного визита на второй этаж, после которого к уважаемому младшему магистру присоединилась дюжина казаков Астраханского воинства, — тот час же кивнула дама, без сомнения готовая найти подход к любому клиенту. Особенно такому, который может похвастаться немалой силой и влиянием. И не моргнув глазом сдать столь же любого клиента, если им заинтересуется кто-то более могущественный или хотя бы располагающий небольшой армией. — Вы за ним? Тогда, если будет бой, выбросьте его в окно, пожалуйста. За стекла не беспокойтесь, последние он сам все равно еще в районе полуночи выбил.

Пентхаус «Порочного пути» напоминал не то картину в жанре артхаус, не то поле битвы на мелководье, где из окрашенного кровью в розовый цвет прибоя высовываются как целые тела, так и отдельные руки или ноги, не то пожар в борделе во время наводнения. Впрочем это и был бордель. И наводнение тут действительно было, только не благодаря морской пучине или хотя бы волнам Дона, а с участием четырех огромнейших бочек вина, еще хлюпавшего лужами тут и там. Заодно данная жидкость окрасила алым простыни, скатерти и шторы, образовавшие на полу какое-то абсолютно хтоническое гнездо, где дрыхли непробудным сном продажные женщины и падкие до их ласк мужчины, частично или полностью открытые взглядам всех посетителей. Создатель же всей этой фантасмагории сидел в позе лотоса на груде углей, которая судя по расплавившимся серебряным блюдам и закопченному фарфору лишь недавно была большим обеденным столом. И шумно хлебал из горла леветирующей хрустальной амфоры какую-то янтарного цвета жидкость, отчетливо воняющую бензином. Закусывал он её, очевидно, мундштуком от кальяна. Сам кувшин, содержащий в себе угли и табак валялся неподалеку, но младшего магистра интересовала только курительная часть, сгрызенная уже наполовину.