Хозяйка дома Чантервиль - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Михаль cтр.№ 66

Мои брови взметнулись вверх и едва ли не затерялись в волосах! Настолько меня удивили и шокировали слова Джона.

— Вы в своём уме?! — воскликнула негодующе. — Сколько можно меня проверять, провоцировать и подталкивать в ловушки!

— Какие ещё ловушки? — решил он уточнить.

Ну гад!

— Те самые! Которые вы так ловко и бессовестно расставляете, чтобы я в них попала! — прорычала я, сжимая руки в кулаки и испепеляя инквизитора взглядом. — Всё, у меня пропал аппетит…

— Ливи… — пискнул Гарри.

— Оливия, я терпелив, но не до бесконечности, — ровным и равнодушным тоном сказал Тёрнер.

Но вот только его лицо, которое вдруг заострилось и стало жёстким, говорило мне, что инквизитор начал злиться.

Сделала глубокий вдох, потом выдох и натянуто улыбнулась.

— Вы правы, — пропела елейным голоском. — Не стоит испытывать ваше терпение. Давайте лучше пойдём в ресторан, а то я голодна как устрица.

Тёрнер поднял глаза к нему и покачал головой.

Ох, как бы мне хотелось узнать, какие мысли бродят в этой голове. Явно коварные.

* * *

Внутри ресторан оказался не таким, как я себе представляла. Очень стильно всё было оформлено. В настоящем северном стиле.

Магические картины на всю стену будто переносили в места, где хозяева — это ледники и вулканы, дикие леса, озёра с чистейшей водой и возвышающиеся над морем белые скалы…

Потрясающе!

Но при этом атмосфера была уютной и тёплой, несмотря на колорит заведения.

Услужливые официанты в форме, сидящей на каждом из них идеально, аппетитные запахи, приглушённая, но при этом живая музыка и… столик на втором уровне, где весь ресторан и все люди как на ладони.

Жаль, Гарри не видит всю эту красоту.

Мой фамильяр остался в повозке. Гарри сам не захотел отправиться с нами. Сказал, что будет ждать.

Ресторан явно произвёл на меня необычайно радостное впечатление. Тот редкий случай, когда убедительно всё — от стен до посуды, от места столика до манеры общения официантов.

Блюда в меню для меня были абсолютно неизвестны, и потому я доверила выбор Тёрнеру.

Как ни странно, пока мы ждали свой заказ, нам принесли лёгкие прохладные напитки, и мы с инквизитором мило беседовали. Разговор вышел лёгким, непринуждённым и как это не странно — очень милым.

Я рассказала ему подробности своей жизни в другом, своём мире, а он поделился со мной, как учился в академии, а потом служил короне.

Как оказалось, Тёрнер сам добился всего по жизни. Семья у него суровая и поблажек не даёт.

Похвально.

После этого разговора, мужчина открылся для меня с другой стороны.

Принесли наш заказ, и едва я успела съесть первое блюдо, которое оказалось непередаваемо вкусным, как за соседний пустующий столик вдруг села красивая женщина.

Она бросила высокомерный взгляд на нас с Джоном, а потом, видимо узнала его и воскликнула:

— Кого я вижу! Джон!

И столько фальшивой и приторной радости в её голосе, что я поперхнулась своим напитком.

Я, кстати, тоже узнала её. Видела эту особу в ведомстве, когда пришла платить штрафы и продлевать свою лицензию.

Женщина была чудо, как хороша. Очень красива и лицом, и телом, как говориться. Всё было при ней. Но вот капризный голос, взгляд такой, будто она, по меньшей мере, Богиня, и сразу всё впечатление сошло на нет.

Терпеть таких ненавижу.

— Леди Марелли, — со скорбным вздохом проговорил Тёрнер, поднимаясь из-за стола. Потом он поднёс к губам протянутую леди ручку, что была затянута в кружевную перчатку и проговорил: — Какая неожиданность… Я думал, вы в столице.

А мне вот Тёрнер ещё ни разу ручку-то не поцеловал…

— В столице нынче скука, Джон. Особенно после того неудачного бала у меня нет настроения предаваться светской жизни, — капризно проговорила Марелли-Охренелли. — Ты не думай, что я приехала в Арктон из-за тебя. У меня здесь дела. Но признаюсь, что встретить самого Джона Тёрнера — для меня это всегда большая радость.

Она сделала шаг к инквизитору и оказалась невероятно близко к мужчине, на очень близко-интимном расстоянии, когда тела соприкасаются друг с другом. Охренелли провела пальчиками по плечу Тёрнера и промурлыкала:

— Я также очень буду рада видеть тебя сегодня у себя в гостях. Я думаю дать тебе, Джон, шанс реабилитироваться. Я остановилась в отеле «Гранд-Арктон»…

У меня из рук выпал кусочек хрустящего и ещё тёплого хлеба от такой откровенной пошлости.

Вот какого фига она к нам подошла? Такой момент испортила! И аппетит!

Тёрнер галантно снял со своего плеча ручку этой змеи и также галантно ответил:

— В тот вечер на балу я всё вам сказал, леди и свои слова менять не собираюсь.

Потом обернулся ко мне и представил мне эту Охренелли.

— Леди Чантервиль, вы ведь знакомы с леди Марелли.

И в его голосе я услышала некую подсказку.

— Конечно, — растянула я в оскале губы.

— Чантервиль? — удивилась эта… лучше промолчу.

Она посмотрела на меня таким взглядом, будто перед ней сидела не леди, а кикимора болотная.

— Не думала, что смерть Николаса настолько сильно подкосила вас, Оливия. Хотя, насколько помню, вы всегда имели дурной вкус.

— Леди! — проговорил строго Тёрнер, обращаясь к совсем Охренелли.

— Всё нормально… Джон, — произнесла я мягко, специально назвав инквизитора по имени, хотя он просил по имени называть его только когда мы вместе, чего я ещё не делала. — Как видно, леди Марелли так и не набралась хороших манер. Что с неё взять…

— Леди! — строгий взгляд и грозный тон инквизитора уже адресован мне.

А вот Охренелли опасно сузила свои карие вишни и пронзила меня своим взглядом, в котором мне явно не почудилось обещание жестокой и кровавой расправы.

Ох, неужели я что-то такое сказала, что является её больной мозолью?

Надо бы Гарри попытать.

— Никак не могла я взять в толк, что нашёл в ней Николас, — сказала эта змея подколодная Тёрнеру. — И ты, Джон, что забыл в обществе этой… сомнительной особы?

— Леди, мы… — начал было Тёрнер, но я его перебила, так как меня откровенно понесло.

— Уж лучше ему находиться в моём обществе, чем в вашем, — проговорила я небрежно. — Меньше вреда и позора.

Охренелли побагровела и процедила:

— Советую вам оглядываться, Оливия, а то мало ли!..

— Амалия, — процедил Тёрнер. — Это была угроза?