Попаданка в академии драконов 3 - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Свадьбина cтр.№ 83

Те вместе занялись исследованиями, создали Братство и когда стали снабжать оружием и его вариациями своих учеников, выяснилось, что форма живого предмета и его свойства зависят от внутренних качеств и устремлений призывающего. Так боевые маги получают атакующее оружие, щитовики — щиты, остальные маги — вспомогательные инструменты для основного направления дара. Драконы и вампиры в то время по какой-то причине считали, что этот вид магического взаимодействия им недоступен, поэтому не пытались выведать секрет.

Наиболее интересные формы проявлений живого предмета из дошедших до нас хроник Лис-Тара: ткацкий станок, с помощью которого стихийная волшебница Моера меняла землю — ей достаточно было выткать карту нужной местности, отобразив все желаемые изменения, и на равнине могли подняться горы, каменная дорога могла протянуться сквозь бескрайние просторы. Веретено её сестры-целительницы Аиссы, на котором та, повторяя имя врага, крутила нить, а затем перерезала, и враг погибал. Маска с зелёными перьями мага Оата помогала ему превращаться во всевозможных существ. Из золотого лука чародей света Лон пробивал каменные стены толщиной в десять метров, броня взрослого дракона не могла противостоять его стрелам из солнечного света. Трезубец Аридона позволял орудовать таким объёмом воды, который не всякий водяной дракон правящего рода смог бы удержать. А копьё мага ветра Ваола подчиняло ему погоду и молнии. Живое зеркало Атэры позволяло ей отражать любую атаку. У менталиста Мадека была живая книга, если он писал в ней имя существа и то, что оно должно делать, то вынуждено было повторять написанное. Удивительная веточка мага-целителя Эсира позволяла ему регенерировать. Когда ему отрезали голову, он смог отрастить новое тело. Один из немногих великих волшебников того времени, кто просто умер от старости.

Когда маги Лис-Тара, ослеплённые обещаниями Бездны, исчерпали казну и все запасы королевства покупкой кристаллов магии, так необходимых порождениям и тем, кто с ними сливался, они стали продавать секрет призывного оружия соседям, что привело к завоеванию Лис-Тара Дрэнтом. Братство оружейников распалось, и техника создания призывного оружия распространилась по человеческим королевствам.

Явившиеся в Эёран эльфы и орки тоже смогли получить призывное оружие. Тогда драконы и вампиры всерьёз заинтересовались этим колдовством и научились призыву.

Бесконтрольное применение таких мощных инструментов приводило к многочисленным жертвам как среди окружающих, так и среди призывающих: не всякий мог удержать призванное существо, и это кончалось не только травмами, но и смертью. Со временем были выработаны стандарты, позволяющие с высокой долей вероятности определить, способен ли одарённый призвать, удержать и продолжительное время использовать оружие. Широко распространившаяся техника призыва оружия, всё более ограничиваемая на уровне законов, стала использоваться реже, информация о призыве изымалась, несанкционированное создание призывных предметов каралось, а со времён империи призыв оружия разрешён только в стенах академии драконов.

Призыв — для боевых магов это всегда призыв оружия — помогает одарённому создать собственный живой инструмент. В подавляющем большинстве случаев предмет получается один, и следующий можно попытаться призвать только после разрушения этого. Но некоторым (сейчас такого почти не случается из-за стандартизации процедуры инициации, которая задаёт определённые характеристики источника магии) удаётся призвать сразу два духа, удержать их и закрепить в материал. Именно ради этих редких случаев при входе в зал инициации традиционно выдают два бруска физической основы будущего предмета.

На призыве и придании духу формы работа не заканчивается: для освоения живого оружия требуется время и взаимное доверие, подстройка друг под друга. Но результат того стоит: можно значительно увеличить частоту и мощность заклинаний.

Я так углубляюсь в книги и написание выдержки из истории призывного оружия, что чуть не пропускаю время появления Санаду.

Мы сталкиваемся возле библиотеки и сразу ясно — он не в настроении.

— Что-нибудь случилось? — уточняю я.

— Не каждый день встретишь юную вампирессу, шагающую за ручку с полуэльфом. Радует, конечно, что он пол-эльфа, а не целый, целого моя тонкая душевная организация могла не выдержать.

— Почему вы так не любите эльфов? Только потому, что они когда-то подвинули вампиров с вашей исконной территории?

— Чем не повод для недовольства?

— Это было тысячи лет назад.

— Мы злопамятные, — Санаду обнажает клыки в хищной улыбке. — А теперь давай заниматься, мне срочно надо прочистить разум после лицезрения невероятного.

— Всё так плохо? — Я первая проскальзываю в библиотеку. — Неужели у них совсем нет шансов?

— Шанс неплохо развлечься во время учебы, набраться любовного опыта… ох, не заставляй меня перечислять всю эту романтическую ерунду.

Судя по тому, что сохранил в памяти стол Санаду, сам он не чужд отношениям и чувственным порывам. Но это его дело, конечно. Насколько знаю, он в принципе всегда ворчит на что-то хоть отдалённо похожее на романтику.

Но, оказавшись в кресле, не удерживаюсь от вопроса:

— А эльфа можно обратить в вампира?

Брови Санаду ползут вверх:

— Можно, конечно, просто за всю историю наших отношений ни один эльф добровольно не вампиризировался. Хотя, конечно, у эльфов больше шанс дождаться своей очереди.

— Почему сейчас не обращают новых вампиров?

Молчание повисает в библиотеке.

— Скажем так, мы ждём развития событий. — Санаду грозит мне пальцем. — И большего сказать не могу. — Он сцепляет руки. — Приступай к тренировкам или я уйду.

* * *

Конечно я приступаю. А после ухода Санаду уставшая, наконец, добираюсь до подарков, сложенных в гостиной рядом со спальней, где в кровати «спит» кукла в виде меня.

Точнее сказать — заполнивших гостиную рядом со спальней.

Тридцать коробок с золотыми кубками и тарелками, браслетами из золота, платины и драгоценных камней, с ожерельями, серьгами и диадемами сверкающими так, что слепит глаза. Всё это сопровождается открытками разных семейств (Фламиров в том числе, преподнёсших тяжёлое ожерелье с крупными изумрудами, не подходящими ни к родовым цветам Арендара, ни к моей внешности) с поздравлениями и пожеланиями крепких сыновей и долголетия. Эти фразы неожиданно обжигают. Я же всегда хотела девочку. А девочки могут быть только у деней. Сыновей я буду любить, но девочка…

Отбросив эти мысли как бесполезные, присматриваюсь к подаркам. На посуде золотом другого оттенка инкрустирован растительный орнамент. Даже не представляю инструмент, которым можно создать подобную красоту. Возможно, тут постарался маг.

Серьги все как одни тяжёлые, с камнями и жемчужинами от размера горошины до голубиного яйца, их можно будет надеть не раньше изменения тела кровью Арендара, иначе мочки оборвутся.

Диадемы тоже увесистые, и только одна — от рода Киарстен — изящная, будто сплетённая из солнечного света, с изумительными жёлтыми камнями, огранёнными так искусно, что они рассыпают вокруг искры золотистого цвета. Надев её, наслаждаясь цветными бликами, оглядываю ожерелья и браслеты: слишком тяжело, вычурно и дорого.