Перегрузка - читать онлайн книгу. Автор: Артур Хейли cтр.№ 55

– Карен было пятнадцать, она еще училась в средней школе. Она была круглая отличница: участвовала в школьных атлетических соревнованиях. Все впереди казалось таким светлым.

– Моя жена хочет сказать, – объяснил Лютер, – что в то лето мы, то есть мы оба, решили съездить в Европу. С нами поехали и другие лютеране – своеобразное религиозное паломничество к святым местам. Мы договорились, что, пока мы в отъезде, Карен отправится в летний лагерь. Мы полагали, что ей будет полезно провести какое-то время в сельской местности, и к тому же два года назад в этом лагере побывала наша дочь Синтия.

– На самом-то деле, – сказала Генриетта, – мы больше думали о себе, чем о Карен.

Муж продолжал, как будто его и не прерывали:

– Но Карен не хотела ехать в лагерь. У нее был приятель, который не уезжал из города. И Карен хотела остаться на лето дома, чтобы быть рядом с ним. Синтия уже уехала, так что Карен была одна.

– Карен спорила с нами, – сказала Генриетта. – Она говорила, что вполне может остаться одна, а что касается приятеля, то мы можем ей верить. Она даже рассказала о каком-то предчувствии, что, если она уедет, как того хотим мы, случится что-то плохое. Я навсегда запомнила это.

По собственному опыту Ним знал, как это происходило:

Слоуны – еще молодые родители, Карен только что вышла из детского возраста, желания их, конечно, сталкиваются.

– И наступила развязка – семейная сцена. – Лютер заторопился закончить рассказ. – Мы оба заняли одну сторону, а Карен другую. Мы настаивали на том, чтобы она поехала в лагерь, что она в конце концов и сделала. Пока она находилась там, а мы в Европе, произошла вспышка полиомиелита. И Карен стала одной из ее жертв.

– Если бы только она осталась дома, – начала Генриетта, – как того хотела… Муж прервал ее:

– Хватит! Уверен, мистер Голдман все себе представляет.

– Да, – тихо сказал Ним, – думаю, что представляю. – Он вспомнил те строки, которые Карен написала ему после трагедии Уолтера Тэлбота-младшего.

"Если бы только” это или то,

В тот или другой день

Изменилось на час или на дюйм,

Или было сделано что-то забытое,

Или что-то сделанное было забыто.

Теперь он лучше понимал значение этих слов. Затем, считая, что нужно что-то сказать, но не зная что, он добавил:

– Не понимаю, почему вы должны корить себя за обстоятельства…

Взгляд Лютера и слова “пожалуйста, мистер Голдман” заставили его замолчать. Он осознал то, что чувствовал до этого скорее инстинктивно: больше говорить не о чем; все аргументы уже приводились и отбрасывались. Просто нет способа, да никогда и не было, который заставил бы этих двоих людей освободиться даже от малой части той ноши, которую они несли.

– Генриетта права, – сказал Лютер. – Я думаю так же, как и она. Мы оба унесем свою вину в могилу.

Его жена добавила:

– Теперь-то вы понимаете, что я имею в виду, когда говорю: что бы мы ни делали, включая работу, чтобы купить Карен фургончик, все это на самом деле ничего не значит.

– Не правда, – сказал Ним. – Правда в том, что лучше делать ничтожно мало, чем не делать ничего.

Они вышли на улицу. Машина Нима стояла в нескольких ярдах от них.

– Спасибо, что рассказали мне, – сказал он. – Я постараюсь что-нибудь сделать насчет фургона и как можно быстрее.

Как и ожидал Ним, через два дня от Карен пришли новые стихи.

Когда ты был молодым,

Ты бегал по тротуарам?

Перепрыгивал через трещины?

А много позже

В мыслях лишь сидел верхом

На визирной линии

И, держась за канаты,

Дрожал от страха,

Что навлечешь на себя

Ужас падения?

"Беду” – я сказала?

Неверное слово!

Ведь есть и другие падения и наказания,

Не обязательно катастрофические,

Но щедрые на

Радость и славу.

Влюбляться – одна из них.

Но мудрость гласит:

Падение есть падение,

И потом следуют обида и боль,

Не сразу, но их не обманешь.

Чушь и вздор!

Наплевать на мудрость!

Ура сумасшедшим мостовым, –

Канатам и визирным линиям!

Кто хочет быть мудрым?

Только не я,

А ты?

Темой беседы был проект “Тунипа”.

– Говорить с губернатором так же бесполезно, как черпать воду растопыренными пальцами, – заявил Дж. Эрик Хэмфри. Он выговаривал слова по-бостонски кратко.

– Да, но вы намочите руку, – заметил Рей Паулсен.

– Намочите и охладите, – поправил президент. Тереза Ван Бэрен сказала:

– Я предупреждала вас. Я предупреждала вас сразу после отключения электроэнергии два месяца назад, что у людей короткая память. Они, в том числе и политики, забудут о нехватке энергии и о том, почему это произошло.

– У губернатора с памятью все в порядке, – возразил ей Оскар О'Брайен. Главный юрисконсульт был вместе с Эриком Хэмфри на недавней сессии законодательного собрания штата, где обсуждались проекты новых электростанций, в том числе и “Тунипа”. – У него только одна проблема: он хочет быть президентом Америки. Он так сильно этого хочет, что может попытаться стать им.

– Кто знает? Может быть, он станет хорошим президентом, – сказал Ним Голдман.

– Потом – может быть, – согласился О'Брайен. – Пока же у Калифорнии нет настоящего руководителя, нам навязали лидера, у которого нет своей точки зрения и который ничего не решает. Особенно если это может оскорбить хоть одного избирателя из национальных меньшинств.

– Немного преувеличено, но в этом – суть проблемы, – подытожил Эрик Хэмфри.

– Более того, – добавил О'Брайен, дымя сигарой, – то же самое можно сказать о любом политическом деятеле из Сакраменто. У них на это похожие, если не такие же причины.

Они впятером непринужденно расположились в кабинете президента в главном управлении компании “Голден стейт пауэр энд лайт”.

Меньше чем через две недели начнутся заседания, посвященные проекту мощной угольной электростанции в Тунипа. Проект был жизненно необходим Калифорнии – с этим неофициально согласились губернатор, его помощники и наиболее высокопоставленные законодатели, но по политическим причинам ни один из них не высказался в поддержку плана Тунипа. Электрокомпании, несмотря на сильное противодействие, придется самой пробивать себе дорогу.