Когда мы встретимся вновь - читать онлайн книгу. Автор: Елена Лабрус cтр.№ 7

— Илья, — примиряюще поднял ладони отец. — Я ни в коем случае не хочу оспаривать и даже обсуждать твой выбор. Но есть один вопрос, о котором она просила с тобой поговорить, — он набрал воздуха в грудь и произнёс на выдохе: — О детях.

— О детях? — удивился Илья.

— Я твой единственный родственник, как ты указал в документах. И доверенное лицо, пока вы не женаты. Но свадьба дело хлопотное и, в принципе, необязательное сейчас. Да что я тебе объясняю, ты сам прекрасно знаешь, что может пройти не один год пока вы распишетесь. Но для неё это болезненно. Из-за перенесённой в детстве травмы ребёнка она выносить не сможет, ну ты знаешь.

— Я, конечно, знаю. Только не пойму к чему ты клонишь, — подошёл Илья. И всё же сел на кровать.

— После химиотерапии должен пройти, как минимум, год прежде чем, ну ты понимаешь, — отец опять кашлянул, разговор явно был неловкий.

— Прежде чем восстановится репродуктивная функция, — кивнул Илья. — А консолидационное лечение подразумевает ещё три-пять возможных курсов химиотерапии даже после полной ремиссии, мы это обсуждали. И я на всякий случай сдал сперму перед началом лечения.

Вернее, Настя настояла сдать, но Илья не стал уточнять.

— Вот о ней я и хочу поговорить, о твоей замороженной сперме, — встал отец. — Понимаешь, поиски суррогатной матери тоже процесс долгий. А женские биологические часы тикают ещё быстрее. Настя красивая девушка. У вас вышли бы замечательные дети. И раз ты даже сделал ей предложение…

— Она хочет, чтобы мы использовали эту возможность уже сейчас? — Илья мотал головой, словно хотел стряхнуть неприятные ощущения от этого разговора и тяжесть, которой он ложился на душу. — Но почему мне об этом говоришь ты?

— Потому что это будут не только твой сын или дочь. Это — мои внук или внучка. Родные, понимаешь? Ребёнок, которого ты возьмёшь на руки, — дрогнул его голос.

— Которого я, может быть успею взять на руки, да? Ты это хотел сказать? — Илья опять встал. — Да почему же никто не верит, что я поправлюсь-то, а? Откуда столько пессимизма?

— Я не пессимист, сын. Я реалист. И ты знаешь, что я пахал все эти годы как проклятый ради того, чтобы ты закончил свою элитную школу…

— За неё платила мать, — перебил Илья. — Ты уехал в Америку, когда мне ещё и шести лет не было.

— Но я же тебя не бросил.

— Пап, я без обид, ты же знаешь — я у тебя просто зануда. Вот и уточнил, что на школе настояла мать. А вот университет — благодаря тебе. Магистратура в Бостоне — тоже твоя заслуга. И «ОМГ» родилась из дочернего предприятия твоей компании.

— Всего лишь сеть заправок, — равнодушно махнул рукой отец.

— Но контракты, связи, деньги — всё это действительно появилось не с потолка, а с твоего кармана, с твоей помощью, и твоим трудом.

— И всё это не имеет никого значения, если ты… — отец болезненно сморщился. — Я уже решил: я всё продам, там, в Новой Англии, но ты получишь самое лучшее лечение, сынок.

— Пап, я и так его уже получил, — горестно вздохнул Илья. — Самое лучшее. И единственное из возможного. И я прекрасно себя чувствую. Я понимаю, для тебя это всё свежо и неожиданно, ты паникуешь и готов на всё. Мне хорошо это знакомо. Но я за эти месяцы научился относиться к своей болезни по-другому. Я хочу жить, пап. Хочу. У меня ещё столько всего задумано. И мне не нужен ребёнок как стимул, как мотивация, или как пункт обязательной программы по продолжению рода, которую я должен выполнить.

«Но я хочу ребёнка от любимой женщины! — чуть не выпалил он, сдержался, поправил себя: — Если бы это было возможно. Я хочу найти её, ту, что действительно люблю. Хочу больше всего на свете. Чего бы мне это теперь не стоило, — он вздохнул. — А не заводить детей просто потому, что кому-то приспичило».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты не понимаешь, — покачал головой отец. — Он нужен не только тебе. Мне. Твоей невесте. Твоей матери. И тебе тоже нужен. Просто поверь мне на слово. Тот редкий случай, сын, когда я знаю лучше.

Илья выдохнул. Устало. Разочарованно.

Он прекрасно понял почему Настя так торопилась позвонить его отцу. И знал, почему выбрала себе в союзники именно его — человека, которого Илья не только искренне любил и уважал — боготворил. И почему ей вообще понадобились союзники.

Он сделал ей предложение, когда после десяти дней ада (а говорили, что первый курс химии обычно все переносят хорошо, но оказалось — не его случай), наконец, наступило облегчение. И он был так счастлив, так благодарен ей за то, что она всё это время она была рядом, что слова вырвались сами. Это было не предложение выйти за него замуж, нет, он не предложил ей руку и сердце, не подарил кольца, не сказал слов любви, да и не мог бы сказать — они просто решили быть вместе, два одиночества, что неожиданно сблизила его болезнь. Она сказала, что не может иметь детей, он — что любит другую, но у них не сложилось, и скорее всего, жить ему осталось недолго. Она спросила можно ли ей представляться его невестой, а не просто девушкой и он подумал: почему нет. Обыденно, как на работе они обговорили детали: как они будут жить, где встречаться, какие-то правила важные для них обоих и всё.

Его одиночество шесть лет было сознательным. Он не мог быть с той, что любил, а ни с кем другим быть не хотел. Он не лез в её жизнь, он уважал решения других людей — как бы неправильно и нелогично с его точки зрения они не поступали — это их выбор, их жизнь, их право. Кто он такой чтобы осуждать? И это было её право. Она вышла замуж и родила этому парню детей — что в этом непонятного? Или невнятно сказанного?

Но болезнь всё изменила.

Когда нет уверенности в завтрашнем дне, когда тебе дают целых тридцать процентов на то, что будущего у тебя нет — мир становится другим. И взгляд на жизнь тоже. Тем, кто не был в такой ситуации — не понять. Да и тем, кто был — тоже. Все по-разному реагируют на плохие новости. Кто-то замыкается в себе, кто-то истерит, кто-то становится озлобленным. Тем, кто смотрит со стороны не видно, как внутри тебя всё рушится. Не слышно, как за обыденным «у меня всё хорошо» скрывается «я так хочу жить».

«Но идите к чёрту те, кто считает, что я кому-то что-то должен: поступать так, как от меня ждут, говорить то, что хотят услышать. И я никому не обязан нравится. Мне вообще всё равно, что вы обо мне думаете. О моих решениях, о моей жизни, о моей… невесте».