Когда мы встретимся вновь - читать онлайн книгу. Автор: Елена Лабрус cтр.№ 53

И наверно, только благодаря ему — столько он излучал спокойствия, доброты и силы — Эрика и взяла себя в руки.

— А я никогда не приезжаю к своей внучке с гостинцами, — заметил он, когда дети уже распотрошили очередные мешки подарков, с которыми приехал Майк и убежали в свою комнату.

— Почему? — удивился Майк, да и все невольно замолчали, слушая знаменитого педиатра.

— Меня научил этому Леонид Рошаль. Ребёнок должен радоваться тому, что к нему приехал дед, а не лезть в сумку, проверяя что же тот ему привёз. Тогда он действительно будет ценить ваше с ним общение, и те часы, что вы проводите вместе, — заиграли лучики морщинок в уголках его добрых глаз, когда он улыбнулся. — Так он учится ценить близких людей.

— А я вот не могу удержаться, — вздохнул Майк. — Так хочется их баловать, что не могу устоять, чтобы не накупить каких-нибудь игрушек или сладостей. Но спасибо за совет. Буду стараться.

— Можно оставлять подарки на потом, — словно сообщая тайну, понизил голос Сергей Захарович. — Я и сам не могу удержаться, да ещё жена давит, но дочь вручает их, когда мы уезжаем, — а потом неожиданно спросил Эрику: — А дети у вас привиты от краснухи?

— Конечно, им поставили все положенные прививки, — опешила она. — Даже я привита. У нас на работе в рамках какой-то программы всех молодых женщин предлагалось привить бесплатно. Я и не отказалась.

— Очень рад это слышать. Я был одним из врачей, кто продвигал этот проект — обязательную вакцинацию детей именно от краснухи, ведь она считалась одной из самых лёгких среди «детских» инфекций, но страшна тем, что от заболевшего ребёнка её легко могла подхватить беременная мать, а это серьёзный риск развития пороков внутриутробного развития. И благодаря нашей инициативной группе, в девяносто седьмом вакцину от краснухи всё же включили в календарь прививок. Не подумайте, что хвастаюсь или, как сейчас говорят, была минутка самопиара — я горжусь этим проектом.

— Да нет что вы, Сергей Захарович, вы в нём и не нуждаетесь, в самопиаре, — улыбнулась Эрика.

— Но я при каждом удобном случае агитирую ставить прививку. Это, поверьте мне на слово, большая проблема для молодых женщин — краснуха.

И визажист, и парикмахер, и Жанна, и даже одна из фотографов, помимо Эрики, как раз и оказались молодыми женщинами. И пожилой врач с радостью отвечал на их вопросы о названиях вакцин, куда обратиться и щедро делился другой информацией.

— Ну что, господа новообращённые, слава Пастеру, но сколько у нас ещё подготовка займёт времени? — покачала головой Елена Владимировна, как-то странно глянув на мужа. Эрике показалось удивлённо.

— Уже заканчиваем, — ответили ей почти хором, видимо, приняв за родственницу. Тем более за ней вышел и словно посвежевший Илья.

— Тогда мы с Сергеем тоже поехали в костюмерную. Встретимся на балу. То есть я хотела сказать на регистрации, — улыбнулась она.

И всё, словно получив команду, засуетились, ускорились.

— Ты как? — уткнулась в шею Ильи Эрика, обнимая, когда они пошли переодевать детей. Он всё ещё горел. И на лице при близком рассмотрении выступила то ли сыпь, то ли мелкие кровоизлияния.

— Хорошо, — поцеловал он её в макушку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уже переодевшись во фрак, что они выбрали заранее, он смешно морщился, когда девчонки взялись его немного припудрить, чтобы лысина не блестела на фотографиях. И с удовольствием позировал бесконечно щёлкающим камерами фотографам.

Карету они, как и собирались, взяли. Но использовали её в основном для съёмки. Всё же на улице было прохладно. И большую часть пути до ЗАГСа они проделали в тёплой машине. А уже там на подъезде к строгому белому зданию на Торговой площади города Петергоф, когда фотографы установили на крыльце своё оборудование, пересели в карету.

И пусть гостей было немного, и Эрика едва узнавала их в старинных костюмах, главное, что они были: Нина с Толиком, Алла с другом, Алый с тростью, Евгений Семёнович и с ним ещё человек пять руководителей «ОМГ» с жёнами, которых Эрика не знала по именам. И самое главное, что среди них была Юлия Геннадьевна. Эрика сжала руку Ильи, когда он с облегчением вдохнул: она приехала.

Им отвели в ЗАГСе специальную дамскую комнату, где можно было привести себя в порядок перед началом церемонии. Но Эрика невольно напряглась, когда именно туда пришла её уже неизбежно будущая свекровь.

— Знаешь, из Англии пришла такая традиция, что на невесте в день свадьбы должно быть что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое. И я знаю, что ещё рано для подарков, но кое-что тебе привезла, — она многозначительно оглянулась, давая понять, что им бы остаться одним.

— Юлия Геннадьевна, да ничего не надо, — принялась отнекиваться Эрика, но Алла сделала страшные глаза, прежде чем выйти, когда «дамы» великодушно потянулись к выходу, и Эрика хоть и невольно ждала какого-нибудь подвоха, покорно согласилась её выслушать.

— Так вот. Что-то старое, — открыла она свою сумочку и достала что-то в бархатном мешочке.

Эрика протянула руку. И сердце забилось в сумасшедшем ритме, когда ей на ладонь упала серёжка.

— Но как? — не понимая, уставилась она на мамино украшение. — Откуда у вас она?

Серёжка, где на тонком колечке слезой дрожала золотая капля, всегда лежала в шкатулке у мамы одна. Она говорила, что вторую потеряла, но купила их сама и, хоть расстроилась, особо не переживала, поэтому Эрика оставила на память другие мамины серёжки, те, что подарил ей отец. А эта серьга вместе с остальными украшениями отправилась в ломбард, когда перед Эрикой встал более насущный вопрос: чем кормить детей.

— Неважно, — пожала плечами Юлия Геннадьевна, — главное, что ты её узнала. Как когда-то узнала и я, обнаружив в своей постели.

— Мамину серёжку?!

— Да, девочка, да. Именно из-за неё я и не хотела, чтобы вы с Ильёй дружили. Не хотела постоянно видеть у себя перед глазами напоминание о том, что мужчины куда вероломнее женщин и о том, как меня предали. Дважды. Но не будем о грустном. Будем о новом, — улыбнулась она, хоть и немного натянуто, и достала из сумки ещё один мешочек.

На ладонь Эрике легла ещё одна такая же серёжка, только чуть более блестящая.