Прощание. Последний конфликт - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Ольховикова cтр.№ 46

В конторе мало что изменилось, только директор, как оказалось, решил взять длительный больничный. Я только посмеивалась: никому, на самом деле, страх Ивана Дмитриевича был не нужен. Все, что могли, лейнианцы уже сотворили. Нам же с Сашем оставалось лишь попытаться воссоздать то, что они однажды испортили довольно грубым проникновением в нашу жизнь.

Если кто — то и интересовался нашим отсутствием, вида не подал. Лично меня в отделе встретили с большой радостью. Наташка — так вообще глазами сверкала до того момента, пока не показала на пальце обручальное кольцо. Я искренне порадовалась за подругу. Они с Дениской действительно представляли собой замечательную пару.

С другом я тоже парой словечек обмолвилась — как раз после того, как и он стал членом новой касты. Небольшой рассказ об Игоре Новикове я закончила собственными умозаключениями:

— Знаешь, мне кажется, он твою маму до сих пор любит.

— Он еще скажет ей об этом, — загадочно улыбнулся друг.

— Как тебе удается настолько далеко все просчитывать? — неподдельно удивилась я.

— Тридцать лет — большой срок, Лейка. Просто так на когда — то покинутую планету ты вернуться не сможешь, — пожал плечами он.

Пожалуй, в чем — то я была с ним солидарна. А еще день ото дня убеждалась, что и чужому среди своих всегда найдется применение. Конечно, я имела в виду Преображенского.

Его хватило на полгода. И каждый день в нем становилось все больше и больше человеческого. Он даже начал филонить и время от времени просить меня составить отчет для Совета Двенадцати за него. В отместку я перманентно писала ересь в паре предложений, маскируя ее приличной доказательной базой, а потом отдавала на подпись самому кадровику, прекрасно понимая, что ни строчки он читать не станет. Просто и он научился мне доверять.

И вот, спустя шесть месяцев с нашего возвращения, он в который раз позвал меня к себе в кабинет уже после окончания рабочего дня. Я нисколько не удивилась — подобные встречи вошли в привычку и обычно означали разговор, связанный с кастой. Так что я на всякий случай захватила списки новоприбывших полукровок и, насвистывая себе под нос уже ставшую привычной «субмарину», спустилась на второй этаж.

На ресепшене никого не оказалось — своих голубок Саш, похоже, уже успел отпустить. Что ж, так было даже лучше. У меня почему — то всегда создавалось ощущение, что они липли ушами к двери все то время, что я проводила внутри кабинета кадровика. Сейчас об их присутствии можно было не беспокоиться.

Внутри оказалось до непривычного романтично. На полу стояли зажженные свечи разной высоты, освещения, помимо них, больше не было, а на столе Преображенского вместо бумаг и ноутбука был накрыт стол, очень напоминающий по оформлению гнездышко для влюбленных, и я перевела хмурый взгляд на организатора мероприятия:

— Перебор, Саша. Если доклад слишком большой, ты мог просто предупредить меня об этом и не распыляться на красивую обертку.

Только не получив своим подозрениям подтверждения, я сосредоточила внимание на самом кадровике. Он сидел за столом и напряженно следил за моими действиями, однако после заключительных слов поднялся. В приглушенном сиянии свеч отливающие серебром глаза выделялись особенно ярко.

— Я не о том хотел поговорить, — наконец подал голос он.

— И все равно перебор. Но я вся слух и внимание, — не упустила случая вставить шпильку я.

— Я долго думал и…решил, что мои первоначальные задумки никак не удастся воплотить в жизнь.

— Ты сейчас о чем? — насторожилась я, тем не менее, не ощущая подвоха.

— Я не смогу быть порознь с тобой. Прости, Лей, — чистосердечно выдал Преображенский. — Но каждый день и каждый час все больше приближали меня к мысли, что ты действительно должна быть рядом. Знаю, что причинил тебе множество проблем и неудобств, но я готов искупить каждый свой грех так, как ты посчитаешь нужным. Теперь я отчетливо понимаю, что быть главой касты — значит самостоятельно прийти к мысли, что готов нести ответственность не только за себя, но и за тех, кого судьба выбрала тебе в спутники. Лей, я больше всего на свете хотел бы, чтобы моей спутницей стала ты.

Он подошел слишком близко. Так близко, что вкупе с услышанными словами я почувствовала легкое головокружение. Я боялась верить в то, что электроник наконец — то дозрел до состояния саморазвивающейся машины. А там до живого ума ведь было всего ничего…

— Все просчитал? — не подавая вида, насколько потрясена его признанием, поджала губы я. — Умно. Очень умно, Преображенский. Только вот остался нерешенным один вопрос.

— Какой? — он напрягся еще больше.

— Что делать с тем, что я уже люблю тебя, Саша?

В тот миг вид искренне растерявшегося кадровика показался мне отмщением за все перенесенные испытания.

***

Когда родился Ленька, Преображенский упал в обморок прямо в родильном зале. И пусть изначально он стоял в изголовье кресла, на котором я производила на свет сына, смачный грохот, раздавшийся после встречи тушки Суперменовича с полом, внезапно заставил меня расхохотаться. И пусть я напугала новорожденного, а врачи явно недоумевали, кого спасать первым — обморочного красавца — папочку или явно слетевшую с катушек мамашку — вместе с этим хохотом мою душу окончательно покинули страхи, некогда связанные с поведением Саша. Да — да, я знала, что так будет, а потому настояла именно на процедуре совместных родов. Теперь я могла окончательно считать себя отмщенной.

С Лизой все прошло гораздо спокойнее, но, лишь взяв на руки недовольно голосящую дочку, закутанную в пеленку, Суперменович впервые в жизни прослезился. В тот миг я любила его сильнее всех на свете. А он называл ее не иначе как Лизонькой и вовсю позволял сидеть на своей терпеливой шее. Леня, однако, ревновать даже не думал: он счел своим священным долгом быть материнским защитником, пока младшая сестренка полощет папе мозги. Но внешняя беспечность Преображенского, как оказалось, была хорошо продуманным маневром по отвлечению внимания.

В привычной для Суперменовича — и совершенно нетерпимой для меня — манере мне поставили ультиматум, что, если я не прекращу доводить некоторых родами до нервного стресса, со мной вообще перестанут спать. Двое детей — это и так лишний повод состариться. Я лишь невинно хлопала глазками — уж чего — чего, а вот до моего тела Преображенскому всегда было дело! Насчет детей, правда, вынуждена была согласиться. Так что семейный совет в виде меня и Саша постановил: на двойне пополнение земного генофонда прекращаем. Ничего, помогать в его расширении активно стали другие.

Мария, например, сдержала обещание и родила Майдиорну прекрасного сына, которого они решили назвать Алексеем. Майдиорнович — младший родился в один год с Лизаветой, так что, не сдерживаемый рамками лейнианских традиций, мальчик быстро учился всему плохому от нашей пиратки. Сами лейнианцы, надо сказать, постепенно начали расслаиваться на группы, в каждой из которых установилось собственное видение будущего планеты. Некоторые активно сотрудничали с землянами, как, например, Майдиорн с мамой или тот же Деймон Эверсон, частенько прилетающий к нам в гости, или даже Игорь Новиков, который, вернувшись на планету, воспитавшую ему сына, так и не смог улететь обратно, с удовольствием согласившись на роль счастливого дедушки.