Прощание. Последний конфликт - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Ольховикова cтр.№ 11

«С чего вдруг?»

«Пока он тоже был в твоем сознании…в общем, он не научился еще скрывать от меня свои мгновенные впечатления. И то, что я успел увидеть, не оставляет никаких сомнений: ты ему нравишься, Лей. Не в том смысле, который вкладывают в это понятие земляне, конечно, но твоя сопротивляемость произвела на него огромное впечатление. Со стороны члена совета и главы касты биотехнологов это честь, поверь мне».

«Лучше научи пользоваться этой самой способностью сопротивляться. Пока я ничего, кроме как отчаянно кровить носом, от нее не получила».

«Я не думаю, что с тобой еще хотя бы раз произойдет подобное. Я изучил возможности твоего организма — они соответствуют стандартным для лейнианца. С той лишь особенностью, что твое тело никогда не испытывало пагубного действия Солнца на клетки. А раз ты смогла дать отпор Диорну, то организм автоматически запомнил состояние, при котором от его воздействия срабатывает блок. Остальные члены совета обладают примерно такими же показателями, так что их больше можешь не бояться. Тебе стоит учиться самой воздействовать на остальных».

«Как это?»

«Нужен лейнианец не из совета. Из простых. И ты должна желать чего — то всем своим существом. Тогда твои интонации приобретут характерные для представителя совета оттенки, и более низкие по происхождению безоговорочно послушаются».

Не знаю, почему, но в этот момент я подумала о Преображенском.

«Не уверен, Лей, — с сомнением в голосе отозвался Май. — Что — то с ним не так…»

«Что именно? — спросила я. — Он незаконнорожденный сын одного из двенадцати глав ваших каст, а про сопротивляемость на самом деле притворялся?»

«Я бы сопоставил его геном с образцом для касты управленцев, но, честно говоря, не хочу подавать Диорну идею».

«Боишься?»

«Не хочу, чтобы Преображенского пока от тебя отдаляли. Как ни крути, но он по — своему о тебе заботится. И это не следствие приказа — это его собственное решение».

«Ты сейчас о том, что он сдал меня твоей отрицательной половине? — цинично улыбнулась я. — Или о том, что лечить предпочитает через постель?»

«Лей, — голос Мая зазвучал хмуро, — находясь внутри тебя и будучи способным воспринимать события сквозь призму твоего отношения, я могу понять степень овладевшего тобой отчаяния. Поэтому и говорю тебе: присмотрись к Преображенскому. Твоя мать могла что — то сделать с ним».

«Судя по тому, что я успела о ней разузнать, она могла создать чудовище в человеческой оболочке».

«Судя по тому, насколько я успел изучить деятельность Марии Лей, она с легкостью могла построить чужой геном таким образом, чтобы лейнианец стал обладать способностью к обучению. Способностью учиться быть человеком».

Последние слова Мая вкупе с моими собственными размышлениями и вовсе отбили всякую охоту говорить. Вернувшись после прогулки в квартиру Саша, я первым делом отправилась готовить Венику обед. Собак, будто чувствуя, что все внимание в ближайшее время будет отдано ему, последовал за мной и устроился под столом, изредка сверкая оттуда глазками — бусинками из — под длинных кустистых шерстяных бровей. А потом, облизываясь, наблюдал за тем, как тщательно я очищаю от костей рыбу. Когда же лакомство начало постепенно исчезать из миски, а я уселась по — турецки на пол рядом с Веней, на кухню зашел Преображенский, облокотившись на барную стойку. Я окинула его задумчивым взглядом с головы до ног. Слова стали закономерным продолжением мыслей.

— Саш, тебе не кажется, что сосуществование с объектом наблюдения в одном вещественном пространстве несколько смазывает результаты эксперимента? Разве не логичней было бы отправить меня домой и уже с расстояния присматривать?

На его лице не дрогнул ни единый мускул. Честно говоря, в тот момент я совершенно не представляла, о чем думает Преображенский. Так и не дождавшись ответа, я медленно поднялась с пола:

— Я отдохну немного. Спать хочется. До встречи.

Ответом были ненадолго прикрытые глаза, и я оставила Веника рядом с кадровиком, отправившись в спальню. Меня действительно начало укачивать, когда мы возвращались домой, и я посчитала такое состояние хорошим знаком для того, чтобы разобраться с будущим в фоновом режиме. Кровать с черно — белым бельем и маленькими вишневыми цветами с радостью приняла меня, и, устраиваясь лицом к окну, я подложила ладонь под щеку. Солнце светило приглушенно — я с утра оставила шторы не до конца распахнутыми, так что приятное затемнение комнаты играло на руку находящимся в раздрае чувствам.

Дверь не скрипела, но приход Преображенского я все равно почувствовала. Не стала противиться, когда он присел на место рядышком с моим животом. Отчего — то я знала, что и он сейчас смотрит на щелку, оставленную занавесками для небольшого участка света.

— Лей? — раздался тихий голос кадровика в пространстве.

— Да? — в тон ему отозвалась я.

— Как называется чувство, когда мысли путаются, тяжело размышлять логически, а в груди будто все застыло, и хочется лишь одного — побыть наедине с самим собой?

— Смятение, — не раздумывая, ответила я.

Он молчал довольно долгое время. Потом повернул голову в мою сторону и отчетливо произнес:

— Ты не объект, Лей. Ты человек.

Не говоря больше ни слова, Саш поднялся с постели и покинул спальню. Мне в голову пришел закономерный вывод, что в подобное состояние его ввергли именно мои слова, явившиеся результатом встречи с безопасником. Может, Май действительно оказался прав, и Преображенский был способен к изменениям? Как бы то ни было, в свете грозящих мне неприятностей, как и говорил Саш, разбитое сердце действительно могло быть привилегией человека. То, с чем предстояло столкнуться на Лей, возможные сердечные проблемы безнадежно умаляло. Да и какое вообще сердце, когда все они там — сплошь рассудочные исполнители?..

Тяжело вздохнув, я прикрыла веки, чтобы отдохнуть совсем немного, и сон тут же навалился на меня. А проснувшись, я поняла, что выпала из реальности на несколько часов. По крайней мере, об этом говорили и часы на стене, и свет за окном, ставший из ярко — желтого приглушенным золотым и явно вечерним. Кажется, лечение мое и правда стоило продолжать. По крайней мере, холода ощущалось гораздо меньше, чем вчера. Только вот стоило ли для этого прибегать к услугам Преображенского?

Подумав, что неплохо бы разузнать, что с самим хозяином жилища, тем более что из — за двери не доносилось ни единого звука, я осторожно сползла с кровати и заглянула в приоткрытую щелку. До слуха донеслись тихие кряхтения, услышав которые, я сделала вывод, что кадровик занимается в спортивном уголке. У двери в спальню посапывал Веня, так что пришлось аккуратно переступить через него, чтобы не разбудить. Саш в майке и тренировочных штанах подтягивался, повиснув на перекладине спиной ко мне. Позволив себе целое мгновение вечности полюбоваться зрелищем развитых перекатывающихся мышц, я все также тихо прошествовала на кухню. Заваривая кофе и, несмотря на полный холодильник, воровато оглядываясь, когда доставала с полки крекер, присела рядом с барной стойкой, отмечая, что место дислокации кадровик поменял и теперь отжимался уже от пола. Промелькнула мысль — воспоминание, воскресившая в памяти момент, когда он с легкостью вытащил меня из рекреационной камеры и донес до машины, даже не запыхавшись. Нет, что — то положительное в их образе жизни все же было…