Вечерние новости - читать онлайн книгу. Автор: Артур Хейли cтр.№ 79

Рита заперла дверь, и в следующее мгновение они уже целовались. Оторвавшись от Лэса, Рита прошла в спальню, Лэс последовал за ней, снимая на ходу пиджак, стягивая галстук и расстегивая рубашку.

Спальня была абсолютно в духе Риты: здесь царил порядок, но в то же время обстановка была теплой и уютной благодаря ситцу пастельных тонов, а также множеству подушек и подушечек. Рита быстро стянула с кровати покрывало и бросила его на кресло. Она проворно разделась, швыряя одежду куда попало. Всякий раз, нетерпеливо избавляясь от очередной детали своего туалета, она улыбалась Лэсу. Он был столь же нетерпелив, вслед за трусиками и лифчиком Риты полетело и его нижнее белье.

Он, как всегда, любовался ею.

Рита, натуральная брюнетка, начала подкрашивать волосы сразу после тридцати, когда в них появилась первая седина. Но, перейдя с должности корреспондента на должность выпускающего, она решила изменить свой стиль и прекратила препятствовать природе – теперь ее волосы являли собой красивое сочетание темно-каштанового и серебряного тонов. Ее фигура тоже изменилась – приобрела более округлые формы – к ста двадцати фунтам прибавилось еще добрых десять. Когда Лэс впервые увидел ее обнаженной, она сказала:

– Пожалуй, из Афродиты я превратилась в милашку Венеру.

– Вот и славно, – ответил он.

Рита была прекрасно сложена: рослая, с округлыми бедрами, высокой, налитой грудью.

Ее взгляд скользнул вниз, и она увидела, что Лэс уже готов к любовным утехам. Он медленно приблизился к ней и, наклонившись, поцеловал в лоб, глаза, губы, поцеловал соски. Она почувствовала, как они твердеют, и содрогнулась от наслаждения. Она ощутила, как все его тело напряглось, услышала порывистый вздох, а затем – тихий стон наслаждения.

Чиппингем нежно уложил ее на кровать, лаская руками и языком теплую, влажную плоть. Наконец он вошел в нее. Рита вскрикнула и через несколько мгновений достигла наивысшего блаженства.

Некоторое время она бездумно наслаждалась покоем, пока ее недремлющий мозг не принялся за работу. Всякий раз им было так хорошо друг с другом, что Рита подумала: “Интересно, все женщины, с которыми Лэс был близок, испытали то же самое?” Скорее всего да. Он умел так обращаться с женским телом, что Рита – как, вероятно, и все остальные – буквально умирала от восторга. Любовный трепет Риты усиливал его собственный. Однако он всегда дожидался ее утонченной кульминации, которая наступала сама собой – без надрыва и фальши.

Потом они лежали рядом, глубоко и ровно дыша, покрытые сладким потом.

– Лэсли Чиппингем, – сказала Рита, – кто-нибудь говорил тебе, что ты самый потрясающий любовник в мире? Рассмеявшись, он поцеловал ее.

– Любовь – поэзия. А поэзия зиждется на вдохновении. Сейчас меня вдохновляла ты.

– Говоришь ты тоже недурно. Может, тебе стоит податься в теленовости?

Они уснули, а проснувшись, вновь занялись любовью…

Насладившись сексом, Чиппингем и Рита принялись за кипу воскресных газет. Они разложили их на кровати: Лэс начал с “Тайме”, Рита – с “Пост”.

Оба прежде всего просмотрели материалы о похищении семьи Слоуна, которые в основном были посвящены субботним событиям – взрыву пикапа в Уайт-Плейнзе и причиненным разрушениям. С профессиональной точки зрения Рита была удовлетворена тем, что в субботнем вечернем выпуске Си-би-эй не было никаких существенных упущений. Несмотря на то что в прессе изложение событий было более подробным, а отклики более многочисленными, суть оставалась той же.

Затем они перешли к главным внутренним и международным событиям, за которыми не очень следили последние несколько дней. Они совсем не читали газет и потому сейчас не обратили внимания на крошечное сообщение в одну колонку, напечатанное только в “Пост” да к тому же на внутренней странице, под заголовком: “Дипломат ООН убивает любовницу в припадке ревности и кончает с собой”:

"Дипломат ООН Хосе Антонио Салаверри и его подруга Хелыа Эфферен были найдены мертвыми в квартире Салаверри на 48-й улице. Полиция считает, что этот случай не что иное, как “убийство-самоубийство на почве ревности”.

Салаверри являлся членом перуанской миссии при ООН. Эфферен – гражданка США, иммигрировавшая из Ливана, работала в отделении банка Америкен-Амазонас на Даг-Хаммершельд-плаза.

Трупы были обнаружены уборщиком в субботу рано утром. Согласно медицинской экспертизе, смерть наступила между 20.00 и 23.00 часами предыдущего дня. По утверждению полиции, веские улики указывают на то, что Салаверри стало известно, будто Эфферен пользовалась его квартирой для любовных утех с другими мужчинами. В приступе ярости он застрелил ее, а потом покончил с собой”.

С изяществом чайки самолет “Лирджет-55” снижался в темноте – рев его мощных двигателей стал сразу тише. Он шел на посадку между двумя параллельными нитями огней, отмечавших полосу один-восемь аэропорта Опа-Локка. За аэропортом раскинулись огни Большого Майами, отбрасывающие в небо гигантский отблеск.

Мигель, сидевший в пассажирском салоне, посмотрел в иллюминатор в надежде, что огни Америки и все, чем они могли обернуться, скоро останутся позади. Он взглянул на часы. 23 часа 18 минут. Перелет из Тетерборо занял немногим больше двух часов с четвертью.

Рафаэль, сидевший впереди, глядел на приближающиеся огни. Сокорро, казалось, дремала рядом.

Мигель обернулся в сторону Баудельо – тот продолжал следить за приборами, подключенными к гробам. Баудельо кивнул: мол, все в порядке, и Мигель стал думать о внезапно возникшей новой проблеме.

Несколько минут назад он вошел в кабину и спросил:

– Сколько времени займет стоянка в Опа-Локке?

– Не более получаса, – ответил Андерхилл. – Надо залить горючее и заполнить декларацию. – Помолчав, он добавил:

– Хотя, если таможенникам взбредет в голову досмотреть самолет, может получиться и дольше.

– Мы не обязаны проходить здесь таможню, – рявкнул Мигель.

– Обычно они не лезут, – кивнул пилот, – самолеты, вылетающие за границу, их мало интересуют. Но говорят, что последнее время они иногда прочесывают ночные рейсы. – И хотя он пытался напустить на себя равнодушие, в голосе его звучала тревога.

Мигеля как обухом по голове ударило. Ведь он выбрал аэропорт Опа-Локка для вылета из Штатов, основываясь как на собственных сведениях, так и на сведениях “Медельинского картеля” о правилах американской таможни.

Как и Тетерборо, Опа-Локка обслуживал только частные самолеты. Но поскольку некоторые машины прилетали из-за границы, здесь имелось отделение таможенной службы США – маленькое, доморощенное заведеньице, размещавшееся в трейлере, служащих – раз, два и обчелся. По сравнению с крупными международными аэропортами, такими как в Майами, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе или Сан-Франциско, таможенной службе в Опа-Локке отводилась третьестепенная роль, и в процедуре досмотра допускались значительные послабления. Обычно на дежурстве находилось не более двух таможенников, и то с 11 утра до 7 вечера в будни и с 10 утра до 10 вечера по воскресеньям. Время для данного полета выбирали исходя из того, что в столь поздний час таможня будет на замке, а таможенники – давным-давно дома.