Вечерние новости - читать онлайн книгу. Автор: Артур Хейли cтр.№ 62

Салаверри отрицательно помотал головой:

– Никого. Можете говорить откровенно.

– Я должен кое-что вам передать, – произнес человек и запустил руку за отворот плаща, а когда вынул, в ней был зажат девятимиллиметровый браунинг с глушителем.

Салаверри немало выпил, и это притупило его реакцию, но и на трезвую голову ему вряд ли удалось бы предотвратить то, что произошло в следующее мгновение. Перуанец застыл в изумлении, и не успел он шевельнуться, как гость приставил дуло к его лбу и нажал курок. В последний краткий миг жизни несчастный сумел лишь раскрыть рот от неожиданности и удивления.

Еще до того как тело рухнуло на пол, человек в плаще заметил вокруг раны пороховой ожог – то, чего он и добивался. Теперь он повернулся к женщине. Хельга сидела словно громом пораженная. Но тут ее изумление сменилось ужасом. Она закричала и кинулась к двери.

Но поздно. Человек всегда попадал “в яблочко” – он выстрелил ей прямо в сердце. На пол она упала уже мертвой – кровь ручьем струилась на ковер.

Наемный убийца из “Малой Колумбии” замер и прислушался. Глушитель был превосходный – оба раза пистолет выстрелил беззвучно, но все же рисковать убийца не собирался: надо было убедиться, что снаружи все спокойно. Все было тихо, и он приступил к выполнению второй части инструкции.

Он снял с дула глушитель, положил на время пистолет рядом с телом Салаверри. Из другого кармана плаща он достал баллончик с краской. Подошел к стене и, нажав на распылитель, большими черными буквами вывел слово “CORNUDO” <Рогоносец (исп.).>.

Вернувшись к телу Салаверри, он выпустил несколько капель черной краски на его правую руку, затем прижал безжизненные пальцы к баллончику, чтобы на нем остались отпечатки Салаверри. Поставив баллончик на стол, убийца поднял с пола пистолет и вложил его в руку покойного. Затем придал руке такое положение, чтобы казалось, будто Салаверри застрелился и упал.

К женщине убийца не притронулся.

Теперь он достал из кармана сложенный лист почтовой бумаги, где был напечатан следующий текст:

"Вы не хотели мне верить, когда я говорила, что она нимфоманка и шлюха, недостойная Вас. Вы думаете, она Вас любит, а на самом деле она не испытывает к Вам ничего, кроме презрения. Она водила в Вашу квартиру мужчин и предавалась с ними разврату. В доказательство прилагаю фотографии. Она была здесь с мужчиной и позволила его приятелю, профессиональному фотографу, сделать эти снимки. В своей нимфомании она дошла до того, что стала коллекционировать подобные фото. Она с чудовищной наглостью пользовалась Вашим домом, оскорбляя тем самым Ваши мужские чувства, а ведь Вы – мужчина из мужчин.

Ваша бывшая (и верная) подруга”.

Из гостиной убийца прошел в комнату, которая, несомненно, служила Салаверри спальней. Он скомкал листок и бросил его в корзинку для мусора. При обыске, без которого полиция не обойдется, листок обязательно обнаружат. Скорее всего послание сочтут полуанонимным; автор письма ведь был известен только Салаверри.

Последним штрихом явился конверт, в который были вложены обрывки черно-белых глянцевых фотографий с обожженными краями. В ванной, примыкавшей к спальне, убийца высыпал содержимое конверта в унитаз, но не стал спускать воду.

Фотографии были разорваны на столь мелкие куски, что опознать там никого не удалось бы. Но они приведут к логическому умозаключению: Салаверри, прочитав обличительное письмо, сжег фотографии и остатки выбросил в унитаз. Ослепленный ревностью, Салаверри убил свою возлюбленную. Затем Салаверри, видимо, написал на стене одно-единственное слово – жалкое признание в том, кто он такой.

В корявых печатных буквах этого последнего крика души проглядывался даже некий артистизм. Конечно, ни один англосакс или коренной американец так бы не поступил, зато это красноречиво свидетельствовало о бурном темпераменте любовника испанских кровей.

И последнее умозаключение: доведенный до отчаяния, будучи не в силах вынести последствий содеянного, Салаверри покончил с собой – рана на лбу с обожженными краями была типичной для самоубийства.

Изощренные режиссеры этой постановки прекрасно знали, что нераскрытое убийство в Нью-Йорке – дело обычное, полицейские детективы перегружены, а потому никто не будет возиться с преступлением, где все мотивы и улики налицо.

Напоследок убийца окинул гостиную внимательным взором и спокойно ушел. Беспрепятственно покинув здание, он увидел, что не пробыл в квартире и пятнадцати минут. Отойдя на несколько кварталов, он стянул с рук перчатки и бросил их в урну.

– Думаешь, Тедди Купер что-нибудь придумает? – спросил Норман Джегер.

– Я этому не удивлюсь, – ответил Партридж. – Раньше у него получалось.

Было около 22.30, они медленно шли по Бродвею на юг, неподалеку от центрального парка. Ужин в “Шан Ли Уэст” закончился четверть часа назад, вскоре после того как Купер высказал мнение, что опорный пункт банды похитителей расположен в радиусе двадцати пяти миль от Ларчмонта. За этим выводом последовал другой.

Купер был уверен, что похитители и заложники находятся сейчас там: бандиты залегли и выжидают, когда схлынет первая волна поисков и на дорогах сократят или вообще снимут полицейские пикеты. Тогда похитители, захватив с собой узников, переберутся в места более отдаленные.

Все присутствующие выслушали соображения Купера с большим вниманием. Общую точку зрения выразила Рита Эбрамс:

– Это один из возможных вариантов.

– Но речь идет о громадном, густонаселенном районе, прочесать который просто невозможно даже при помощи армии, – возразил Карл Оуэне. И, желая поддеть Купера, добавил:

– Разве что ты родишь очередную блестящую идею.

– Не сейчас, – ответил Купер. – Мне надо как следует выспаться. И не исключено, что утром мне в голову придет нечто, как ты лестно заметил, “блестящее”.

На этом дискуссия прекратилась, и хотя на следующий день была суббота, Партридж назначил совещание группы на 10 часов утра. Сегодня вечером почти все разъехались по домам на такси, а Партридж и Джегер, любившие подышать воздухом перед сном, решили пройтись до своих отелей.

– Где ты откопал этого парня, Купера? – спросил Джегер. Партридж рассказал историю своего знакомства с Тедди на Би-би-си, о том, как был потрясен его работой и как тут же пристроил его на хорошее место в Си-би-эй.

– Одно из его первых дел в Лондоне, – продолжал Партридж, – было связано с минами в Красном море в 1984 году. Корабли то и дело подрывались и тонули, и никто не мог понять, какой дьявол начинил море минами. Помнишь?

– Как же не помнить, – сказал Джегер. – Основные подозрения падали на Иран и Ливию, но на том все и застопорилось. Ясно было, что этой гнусной работенкой занимается какой-то корабль, но что это за корабль и кому он принадлежит, никто не знал.