Я тяжело дышу, полулежа, и Мэйсон наклоняется ко мне, его лицо нависает над моим.
– Заниматься любовью мы обязательно будем очень часто. – Он целует меня в висок и щеки, прежде чем поднять меня на руки и унести к танцполу. – А сейчас мы идем спать. Только дай мне несколько минут, прежде чем мы снова попытаемся тебя приручить.
Я улыбаюсь, тая в его объятиях, и прижимаюсь к его груди.
Так странно просыпаться рядом с кем-то.
Когда я открываю глаза, вокруг темно. Я не знаю, где я и что случилось, и, спустив ноги с кровати, тут же спотыкаюсь обо что-то твердое. Как-то на ощупь я нахожу дверь, приоткрываю ее, и тут кто-то шевелится в постели. Яркий солнечный свет падает через маленькое окно в соседней комнате, и я замираю на месте. Я здесь с Мэйсоном.
– Котенок, ты что, убегаешь?
Пойманная с поличным, я оборачиваюсь и смотрю на него, прежде чем вернуться к нему под одеяло. Это мое новое любимое занятие – видеть его сонное лицо.
А еще не было бы особого смысла сбегать отсюда без одежды.
– Трудно избавиться от привычек. Сначала я даже не поняла, где нахожусь, – я снова прижимаюсь к нему, наслаждаясь его теплом и нежностью объятий. – О, Мэйс!
– Хм-м? – умиротворенно мычит он.
– Я увольняюсь.
Теперь он открывает глаза и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.
– Как так?
– Я не сплю с начальником, извини. Найду себе другое место. Поверь, мы пожалеем, если я продолжу работать на тебя. Но я с радостью помогу тебе и останусь еще на неделю или две, чтобы Энди успела найти мне замену. Может, тебе повезет, и Сьюзи вернется в скором времени.
Он бормочет что-то неразборчивое, и я начинаю водить указательным пальцем по спирали у него на животе.
– Ты останешься, пока Сьюзи не вернется? Пожалуйста. Или ты хочешь подставить меня?
– Я бы никогда этого не сделала.
– Вот и не надо, – ворчит он, но я слышу по его голосу, что он доволен.
– Что теперь будет? С нами? – Внезапно я превращаюсь в беззащитную женщину, которая хотела бы спрятаться за своим макияжем, но этого больше не будет.
– Надеюсь, ты спрашиваешь только потому, что хочешь услышать это от меня, а не потому, что не знаешь этого.
– Нет, я правда не знаю, – совершенно неприкрыто вру я с большим удовольствием.
– Теперь ты будешь спать в моей постели. Как можно чаще, желательно каждую ночь. Скорее всего, ты больше никогда не сможешь принимать душ в одиночестве. А когда я буду приходить домой утром после гребли, я хочу будить тебя, сорвав с тебя пижаму.
Я смеюсь и хлопаю его по плечу.
– К тому времени я уже давно проснусь.
– И все же это была бы неплохая идея. – Он умолкает на несколько минут, затем продолжает с серьезным лицом: – Я хочу быть с тобой, Джун. По-настоящему. Постоянно, а не иногда, открыто, а не втайне. Что ты об этом думаешь?
Я буквально вижу его напряжение, поэтому прижимаюсь к нему покрепче.
– Звучит пугающе, – отвечаю я, – но удивительно приятно.
– Что ж. Очень хорошо, – его голос звучит хрипло.
– А что насчет компании твоего отца?
Мэйс делает глубокий вдох.
– Я не думал об этом с тех пор. Но если я даже решусь, мне сначала придется закончить учебу и начать относиться ко всему чуть более серьезно. Но в любом случае я останусь в Сиэтле. Не волнуйся.
– Хорошо, – я хитро улыбаюсь. – Кстати, мы вчера быстро уснули.
Он тоже улыбается с довольным видом, и я вскрикиваю, когда он без предупреждения перекатывается на меня, так что я оказываюсь почти что на животе, а мягкая ткань одеяла – подо мной.
Внезапно губы Мэйсона касаются моего уха:
– Тогда мы должны восполнить то, что упустили. – Его голос вызывает у меня глубокую дрожь, и я томно вздыхаю, когда чувствую вес его тела у себя на спине.
Около полудня нам наконец удалось собрать свои вещи, одеться и покинуть клуб. Мы поехали на машине Мэйсона, которую он оставил у клуба накануне вечером. При дневном свете барная стойка выглядит совсем плохо. Я быстро протерла ту часть, на которой сидела вчера, опасаясь, что на поверхности останется отпечаток моей задницы.
Придется заменить зеркало и убрать разбитые бутылки. Энди придет в ужас.
Войдя в квартиру, мы видим хмурого Купера, Дилана, который ест бутерброды за просмотром серии «Мистера Робота», и паникующую Энди. Ой-ой. Я забыла написать ей и сказать, что все хорошо.
Три пары глаз обращены на нас, однако Дилан лишь мельком бросает на нас взгляд, видит наши глубоко удовлетворенные лица, машет рукой в знак приветствия и снова отворачивается. Видимо, он понял, что все в порядке. И как будто он никогда не видел меня иначе как без макияжа. Дилан всегда очень расслаблен и спокоен. Я восхищаюсь этим.
– Привет, – я здороваюсь со всеми, и когда Энди подходит ко мне, чтобы обнять меня, немного отстраняюсь от Мэйса.
– Спасибо, – шепчу я ей и крепко обнимаю.
– Слава богу. Энди была уже на грани и пару раз чуть не бросилась проводить генеральную уборку, чтобы успокоиться. – Купер по очереди осуждающе смотрит на нас, но в данный момент мы не в состоянии расстроиться из-за этого или испытать чувство вины.
Энди отпускает меня и поправляет очки.
– Я… я сказала Куперу.
Наши с ним взгляды встречаются, и он кивает. Мне кажется, или он улыбается?
Боже, наши друзья – лучшие в мире.
– Сейчас мы собираемся принять душ, после чего захотим что-нибудь поесть. Вы пойдете с нами или просто запихнете в себя бутерброды, как Дилан? – Пока Энди и Куп обмениваются задумчивыми взглядами, Мэйс берет меня за руку и тянет в ванную. – Подумайте об этом.
Я, хихикая, следую за ним. Когда мы доходим до ванной, Куп бормочет что-то насчет наушников, а Мэйс неожиданно зовет Энди.
– Хм-м, не знаю, как это выразить, но надо вызвать кого-то, чтобы сменить зеркало. То, что за барной стойкой. Большое.
Глаза Энди расширяются все больше и больше, брови поднимаются вверх.
– Нашу зеркальную стену? – пищит она сдавленным голосом.
– Да, именно так. Я там учудил кое-что, и еще есть пустые бутылки…
– Энди, ты как? – тревожно спрашиваю я, но Мэйс решительно уводит меня в ванную, и я слышу только крик Энди у нас за спиной:
– Мэйсон! Что, черт возьми, там случилось? Что это значит?
Но он лишь захлопывает дверь и страстно целует меня.
– Никогда не думал, что Энди будет меня отчитывать, – шепчет он, не отрываясь от моих губ, и я ласково обнимаю его.