Гости съезжались на дачу - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 9

– Терпение? – хмыкнула Дуня, принимая корзины. – Я терпеть не могу терпения. Хорошо выразилась. Моя работа – это азарт, погружение в мир, затерянный в веках. Компьютерные игры отдыхают в обнимку с романами-фэнтези. Это… это кайф!

Она не стала говорить, что слывет одним из лучших подборщиков, что чувствует фреску так, словно ее писал отец, а она, малышкой, крутилась рядом. Многие кусочки штукатурки превратились в пыль, но ведь и многое сохранилось. Дуню приглашали на работу в Германию. Степан загорелся: на благополучной чужбине при деньгах за две сдаваемые квартиры, плюс Дунина зарплата, он бы мог осуществить мечту – ничего не делать, жить в сытое удовольствие, и никто не бросил бы на него косого взгляда. На его: «Давай рванем!» – она ответила: «Разве мы голодаем?» Научилась у Степана отвечать на рядовой вопрос вопросом с упреком. Мама про подобный стиль общения говорила, что он разрушительный и бескультурный. Маме очень повезло с папой. В их молодости (или это была уже зрелость?) за границу специалисты уезжали именно от голода и невозможности реализовать свой потенциал.

– Платят копейки? – спросил Виктор Сергеевич. – Немцы до сих пор финансируют?

– Копейки, – согласилась Дуня. – Немцы давно не подкидывают. Выкручиваемся, гранты выпрашиваем, подработку берем.

– Подработку? – удивился Виктор Сергеевич. – Какого рода?

– По специальности. Не все же фрески в труху разрушились, бывают фрагменты достаточно крупные. Ой, у нас однажды было… – рассмеялась Дуня.

Так смеются над прошлым ужасом, который спустя время приобретает юмористические черты. Например, шла ты по улице, и вдруг лопнула резинка юбки, и эта зараза упала на землю, и ты споткнулась об нее и упала точнехонько в лужу. Поднимаешься, грязная и полуголая на потеху публике. Это случилось с подругой Дуни. И рассказывая, подруга шутила: «Чтоб мне в тот день ни надеть новые трусы?»

– На восстановление часовни в соседней области, – продолжала Дуня, – отвалили денег, мы взяли подряд. Далее представьте декорации. Большой металлический стеллаж, в нем друг над другом поддоны с восстановленными фресками. Три месяца работы. Принципиально – фрагменты не склеены. Мы хотели показать заказчикам, какую титаническую работу проделали. И тут к нам в мастерскую приходят электрики устанавливать пожарную сигнализацию. Им нужно было подлезть в угол. Словом, стеллаж падает, поддоны летят на пол, фрагменты бьются. Немая сцена. Потом тихий плач одной из сотрудниц, потом Эдик, у нас есть один парень, начинает материться как уголовник, я ловлю себя на том, что тихо скулю, арию подхватывают, и теперь уже скулит весь хор. Электрики напугались и стали предлагать: «Давайте мы вам поможем все это собрать?»

Виктор Сергеевич коротко хохотнул и по-деловому заключил:

– Подобной мастерской нужен хороший пиар-менеджер. Соцсети – Интернет на полную катушку, какие-нибудь звезды-шмонзды-олигархи на экскурсию, предвыборная компания губернатора и прочая лабуда. В смысле – привлечение внимания и кошельков общественности.

– Чем хорош матриархат, которого вы страшитесь, – ответила Дуня, – тем, что женщины проще и героически, не побоюсь этого слова, наступают на горло своим желаниям, мечтам и склонностям. Вместо того, чтобы заниматься любимым делом за рабочим столом, руководитель нашей мастерской исполняет пиар-пляски.

Сзади послышался шум мотора. По дороге им часто встречались развилки, они не сворачивали на боковые дороги, приняв решение держаться самой накатанной.

Они встали в центре дороги, не объехать, корзины поставили на землю и принялись энергично махать руками, когда показался старенький «жигуленок».

Машина затормозила, бросились к окну водителя.

– Мужик, выручай! Подвези! – с подкупающей искренностью и благородной мольбой проговорил Виктор Сергеевич.

– Вам куда? – спросил дядька.

Это был просто дядька. Среднестатистический дядька за рулем битой ржавчиной машины.

– Мне в Вырубки, – сказала Дуня, – а ему – то ли в Пересказово, то ли в Недроги.

На лице дядьки возникло подозрение. Виктор Сергеевич незаметно для водителя, но ощутимо для Дуни щипнул ее за бедро. Мол, заткнись.

– Брат! Заблудились! – говорил Виктор Сергеевич. – Она отсель, а я хрен знает откель, в гости приехал. Дернула нелегкая за грибочками сходить. В лесу столкнулись.

– Вы еще про обстоятельства расскажите, – тихо проговорила Дуня, поглаживая бедро. – Вы куда едете? – спросила она дядьку-водителя.

Он назвал деревню, Дуня быстро сообразила:

– Подбросите нас до перекрестка с Тарасовкой?

– А сама-то откуда?

– С Языка.

Виктор Сергеевич посмотрел на нее удивленно, а дядька кивнул:

– Сашку́ привет! Сидайте.

Дуня и Виктор Сергеевич обогнули машину, застыли у багажника. Куда как ни в него корзины ставить. Дядька вышел, открыл багажник, продемонстрировав, что сюда не втиснуть даже ладони. Какое-то тряпье, мотки веревки, канистры, ящики с инструментами, прочие железяки, кажется, запчасти. Автомастерская на колесах.

– Силен, – оценил Виктор Сергеевич. – Уважаю. Витя! – протянул он руку.

– Аналогично, тезка. Тоже Витя, – ответил на рукопожатие дядька.

– А это Евдокия Олеговна, – представил Дуню Виктор Сергеевич и с каким-то хитрым прищуром чуть закатил глаза.

В ответ было понимающее подмигивание. Эта мужская солидарность!

Полная, с горкой грибов корзина Вити-водителя стояла впереди на пассажирском сиденье. Дуня и Виктор Сергеевич, усевшись на заднее сиденье, держали свои корзины на коленях.

Как же хорошо было ехать! Пусть по ухабам, пусть в машине, которая дребезжала как консервная банка, привязанная к собачьему хвосту. Но ехать! Дать отдых спине и конечностям.

– Я помолодел на тридцать лет, – шепнул Дуне Виктор Сергеевич.

Она поняла эту фразу, только когда он принялся обсуждать с Витей-водителем достоинства и недостатки «жигулей». Говорил со знанием дела, сравнивал модели, подвергшиеся улучшениям или ухудшениям. Водитель поддерживал разговор с удовольствием, а Дуню обсуждение поплавков в карбюраторе не занимало.

Она думала о странно-доверительном общении с Виктором Сергеевичем. Дуня нелегко сходилась с людьми. Виктор Сергеевич тоже не производит впечатления человека – душа нараспашку. Однако они почему-то говорили так, словно в прошлом имели многие часы и дни притирки друг к другу. Словно в предыдущей жизни убедились, что одной группы крови, то есть свои по духу.

Дуню укачало, не заметила, как заснула.

Очнулась от теплого и нежного дуновения в ухо:

– Дуняша, мы приехали.

Машина стояла. Корзины Виктор Сергеевич пристроил рядом с собой на сиденье одна на другую, его была нижней, грибы в ней точно подавятся. Виктор Сергеевич обнимал Дуню, возлежащую на его груди. Кажется, прежде чем шепнуть ей на ухо, он поцеловал ее в висок.