По следам прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Савченя cтр.№ 221

— Я даже предполагаю, откуда пошло это сумасшествие среди наших мужчин. — Голос прозвучал с печалью и сожалением, но я угадывал за ним силу воли, способную сковать радостные эмоции. Теперь Ромиар будет стараться сблизить наши регионы с Севером? Возможно, у него появится новая цель в жизни — примирить обе стороны, чье сотрудничество может стать полезным как для одних, так и для других. Он тряхнул головой, отбрасывая свои мысли, но вместе с ним и я постарался вернуться к беседе. Тревога из интонации друга никуда не исчезла, а открывшиеся глаза подсказали, что раздражение в самом деле охватило Ромиара: — Женщины бывают крайне ревностными в любви к своим сыновьям. Думаю, они хотели, чтобы наследники рода женились только на лучших женщинах. В итоге простые страшилки, которыми запугивали мальчиков, превратились в страшные сказки. Из уста в уста они преобразовывались, обрастали жуткими подробностями, пока не стали правдоподобными. Мы стали воспринимать их, как пособие к выживанию.

— Думаешь, всего лишь такими россказнями можно развить страх, вызывающий сумасшествие?

— Если вколачивать их в головы так, как вколачивают нам? — Он выгнул бровь и запрокинул подбородок повыше. — Ты не представляешь себе, человек, как нас воспитывают в застенках родных домов. К нам никого не подпускают, кроме шан’ниэрдов, пока мы не заговорим. Потом только нам расширяют территории дома, где мы можем увидеть впервые прислугу. Знаешь, на что я обращал больше всего внимания, когда увидел эльфиоров и эльфов? В первую очередь я видел все отличия между нами, и они казались мне уродскими. До этого я знал лишь мать, отца, бабушку и дедушку. Самая красивая из них была мама. Самым страшным мне казался дед. Мне не нравился его широкий рот и морщинистый подбородок. Теперь представь, что я мог увидеть красивого в существах с розовой кожей?

— Ничего.

— Именно, человек. — Ромиар фыркнул, комкая тряпичную салфетку. — Когда я научился читать по слогам и хорошо рисовал, меня впервые повели осмотреть территорию двора. Мама хотела, чтобы я попробовал нарисовать скот. Тогда я увидел маленьких розовокожих поросят. Я спрашивал о них и слышал в ответ: мы кормим их, даем им кров, а они… Не могли же мне, ребенку, сказать, что мы их убиваем к столу на ужин. Поэтому мне сказали, что поросята служат нам в ответ добром. И я задал закономерный вопрос: тогда они такие же, как наши слуги? У эльфов и темноволосых шан’ниэрдов тот же цвет кожи. Мы так же кормим их в ответ за прислуживание, и иногда они спят у нас.

Я усмехнулся.

— Тебе смешно, — скривился Роми. — А моя мама не смеялась. Только попросила, чтобы говорил о таком тише. Сказала, что все так, но отличия все же есть: поросята не обижаются, когда им говорят неприятную правду.

Смех едва не вырвался наружу, но был бы не уместен. Мне было плевать, что думали о нас беловолосые шан’ниэрды, которые своим высокомерием и, соответственно, отстраненностью ото всех обрекали себя на ту же участь, которую теперь всячески пытался исправить для своей расы Десиен. Только последние не сами выбирали себе такую судьбу.

— От нашей разумности веет проблемами. Вам проще, когда мы необразованные идиоты, — подавив веселье, произнес вслух и постарался проникнуться чужим волнением. — Вы воспринимаете нас хуже скота.

— Именно так, человек. Но наша тяга к совершенству толкает нас к обратному — к неоправданному милосердию. Однако эта тема для другой дискуссии. Не будем отходить от сумасшествия из-за любви. — Ромиар криво улыбнулся. Покосился на Елрех, закутавшуюся в платок и внимательно слушающую нас, и вздохнул глубже. — Наших женщин никто не запугивает тем, что они, полюбив представителя другой расы, сойдут с ума и умрут от этого. Женщин не ограничивают в общении со слугами, их не держат взаперти, поэтому у них и не развивается этот страх к другим. Они с детства привыкают к отличиям между расами, мы — нет.

— Твоя сестра не отличается терпимостью к другим, уважаемый, — проговорила Елрех и поправила густые волосы на плече. — Я много раз тебе говорила, что ее тошнило от моего вида.

— Но ее не тошнит от наших слуг, — ответил тише Ромиар и, приобняв Елрех, поцеловал ее в макушку головы. Погладив плечи, произнес так, словно извинился: — Грязные полукровки — самый страшный позор, которым только можно запачкать наши семьи.

Елрех накрыла его руку своей и с пониманием улыбнулась.

— Нашим женщинам вбивают то же отвращение к другим расам, какое вбивают с младенчества нам. — Ромиар повернул ко мне голову, свел на переносице белые брови. — Но им все равно проще. А мы, мужчины, в итоге так запуганы в сознательном возрасте, что стремление к жизни развивает тошноту к другим расам, как тошноту к падали, с которой не справится желудок. Наша общая подруга называла это стремление инстинктом самосохранения.

Во рту пересохло. Общая подруга… Отвар смочил язык, смягчил напряженное горло. Ромиар тоже воспользовался заминкой и отпил из чашки. Стал доливать нам всем отвара и продолжил делиться размышлениями:

— И если мы влюбились в представительницу низшей расы, то мы, испытывая эту тошноту, даже не пытаемся думать о лучшем и развеивать страх, вбитый с детства, а, наоборот, только думаем о том, что вот-вот станет хуже. Мы загоняем сами себя. Это же и объясняет, почему у тех, кто влюбился в представительницу высшей расы, есть шанс на благополучный исход. У них есть надежда. И они тешат себя ею, тем самым ослабляя страх и позволяя себе привыкнуть к избраннице.

— Ты объяснил это Ивеллин? — полюбопытствовал я, с благодарностью наблюдая, как Елрех докладывает в мою тарелку кусок пирога побольше. — Как ты оправдал знания, которые приобрел в шкуре Вольного?

Тяжелый вздох шан’ниэрда отвлек от созерцания милой фангры. Ромиар откинул длинную косу за спину; за ней хвост заметался с новой силой.

— Все это исследование затягивается именно по этой причине. Я сам пишу о Вольных. С трудом. Так многое хочется поведать миру о нас, но не все можно объяснить, чтобы не выдать лишнего. Ивеллин тоже часто задает непростые вопросы, но я пока нахожу варианты, как отговориться.

— Не вини трудолюбивую эльфийку, добросердечный Роми. — Елрех прижалась щекой к его груди, и он мигом обнял избранницу. Елрех посмотрела на меня и пояснила: — Для нее это огромный шанс заслужить уважение всего мира. Как я узнала у нее: она помирилась с родителями, благодаря тому, что мы с Роми выбрали для исследования наших отношений именно ее. Она обязательно справится, милый человек. А вот ты…

Закусила синюю губу клыком, в серых глазах отразилось сострадание.

— Я?.. — удивляясь, подтолкнул к продолжению фразы.

— Ромиар упомянул об Асфи, и ты побледнел. Ты ведь неспроста именно теперь пришел к нам, так?

Ухмылка растянулась на лице неосознанно. Мышцы свело от напряжения, дыхание сбилось. Я готовился к этому разговору долгие дни, недели… Прошло больше месяца по северному подсчету времени. Прошло полпериода. Как ни отсчитывай, но я терял жизнь, которую мог провести совершенно иначе. Понимание этого злило. С другой стороны, возникало столько вопросов, когда я думал о том, как все исправить. Нужно ли исправлять?